– Разумеется. Но он ведь не врач. – Она усмехнулась, но тон ее был абсолютно серьезным.
– Знаете, Кармен, – доктор Арнольд поерзал, поудобнее устраиваясь на вертящемся табурете, и сложил руки на груди, – я на все готов пойти, лишь бы у вас отлегло от сердца. Если вам требуется мнение другого специалиста, я могу порекомендовать врача из Вирджинии, которому полностью доверяю. Он проведет самый тщательный осмотр, а когда вы вернетесь, мы еще раз все обсудим. Но повторяю, вам действительно не о чем беспокоиться. У будущих родителей всегда нервы на взводе.
Все это было произнесено с такой теплотой, участием и уверенностью, что Кармен, как всегда, ему поверила. Ведь он работал врачом в этом городе, можно сказать, всю свою жизнь. Когда на вечеринках его спрашивали о работе, доктор Арнольд говаривал, что помог появиться на свет такому количеству малышей, что давно сбился со счета.
– В общем, с вами все будет в порядке, – заключил доктор.
– Вы уверены? – дрожащим голосом спросила Кармен.
– Совершенно. С вами все будет в порядке, по той простой причине, что вы – в полном порядке. Это мое профессиональное суждение. Вам нужно просто поверить в себя.
Был самый разгар лета. Воздух звенел от жужжания насекомых, влажная духота давила, словно жернов, но Хизер, не обращая внимания на палящее солнце, упорно копала яму в дальнем углу двора. Из окна за нею наблюдала Эйва. Земля была твердой, пот, словно струи дождя, стекал по лицу матери.
Хэк, хэк, хэк – ритмично, с натугой врезалась лопата в пересохшую почву. Эйва не понимала, зачем нужна эта яма, однако решила помочь: мать казалась взмыленной от жары. Спрыгнув с подоконника, девочка сбегала на кухню, налила полный стакан чая со льдом и принесла матери.
– Мам!
– Да?
Сопя, мать подняла голову. На кончике ее носа висела капля пота. Взглянула на дочь, протягивающую стакан холодного чая.
– Спасибо, – сказала она и взяла стакан.
– Тебе плохо, мамочка? – спросила Эйва, глядя, с какой жадностью мать пьет чай.
– Мне просто жарко.
– Тебе помочь?
– Берись за лопату.
Мать так и не объяснила, зачем яма в углу двора, а Эйва не спрашивала. Хизер вообще была человеком загадочным и вряд ли бы стала посвящать ребенка в свои дела.
Работа заняла самые жаркие часы. Хизер то и дело отправляла Эйву в дом за водой или чаем. Теперь, когда рядом крутилась дочь, жара куда сильнее волновала женщину. Когда день стал клониться к вечеру, она попросила Эйву приготовить что-нибудь перекусить. Девочка сделала сэндвичи с болонской колбасой, сыром, арахисовым маслом и джемом и два стакана чая. Они с матерью часок полежали в теньке, молча глядя в небо. Жара к тому времени спала, от выкопанной ямы, на дне которой уже скопилась вода, тянуло холодком. Эйва не знала точно, какой глубины была эта яма, однако в ней с головой помещалась не только девочка, но и сама Хизер. В общем, Эйва решила, что они с мамой совершили настоящий подвиг, непосильный кому-то другому.
Отдохнув, они поели, после чего спрыгнули в яму и продолжили копать, а мать принялась рассказывать дочери разные истории. О фермере из соседнего графства, который, говорят, прожил больше ста пятидесяти лет. Он отправился на встречу с Создателем только в позапрошлом году, и то лишь из-за несчастного случая.
– Если бы не это, – утверждала Хизер, – он бы до сих пор оставался жив-здоров.
О двух братьях, рывших погреб и наткнувшихся на огромную, как айсберг, глыбу льда. Пока они ее откапывали, лед начал таять на солнце. Тогда они стали накрывать его брезентом и одеялами, надеясь сохранить. Но когда они на третье утро спустились, чтобы продолжить работу, то обнаружили, что глыба полностью растаяла, оставив после себя огромную яму.
– И тут их дом в нее-то и провалился, – закончила Хизер.
Мать с дочерью трудились до темноты. Потом, донельзя уставшие, приняли ванну. Они так измучились, что не стали даже ужинать. Растянулись на полу в гостиной и провалились в сон. Когда на следующее утро Эйва проснулась, оказалось, что они обе укрыты одеялом. В тот момент она искренне верила, что истории, рассказанные матерью, – чистая правда.
Мир был велик, полон необъяснимого, и в этом заключалась его красота.
4
ДОМ АРНОЛЬДОВ стоял у опушки леса, примыкавшего к Хайленд-стрит. В этом районе жили преимущественно состоятельные выходцы с севера, переселившиеся в Стоун-Темпл и настроившие себе особняков. Доктор Арнольд, не сколотивший состояния врачебной практикой в этом маленьком городишке, успел обзавестись жилищем еще до приезда нуворишей. Впрочем, все эти годы его дела шли неплохо, так что, если его дом и выглядел несколько более обветшалым, чем соседние, «гнилым зубом» он все равно не смотрелся.
Особняки на Хайленд-стрит, в том числе и дом Арнольдов, были огорожены заборами. Однако Эйва, много раз бывавшая у доктора, прекрасно знала, какую из досок можно сдвинуть, чтобы выбраться. Каждые полгода Мейкон, истово верящий в принцип «Предотвратить проще, чем лечить», как штык являлся к Арнольду на осмотр. Пока отец сидел у врача, Эйва, ответив на всевозможные вопросы Долорес и съев ее угощение, шла прямиком на задний двор, где сдвигала полуоторванную доску и отправлялась исследовать Хайленд-стрит.
Вот и теперь, оставив позади Кармен с доктором Арнольдом, она выбежала из дома, в два прыжка пересекла двор, пролезла сквозь дыру и быстро пошла по узкой дорожке меж деревьев. Тропа, миновав несколько домов, выворачивала на Хайленд-стрит. Разные чужаки, например, репортеры, вряд ли могли знать этот потайной путь и засечь Эйву. Кроме того, он давал возможность в случае чего легко вернуться к доктору Арнольду.
Все в ней так и клокотало, даже пасмурный день не мог охладить ее гнев. За спиной послышались топот и сопение Уоша.
– Что это на тебя нашло, Эйва? Куда ты? – пытался он образумить девочку и вскрикнул от боли, когда задетая Эйвой ветка хлестнула его по лицу. – Прям эпизод из «Трех бездельников».
В его голосе прозвучала определенная гордость: при всем творящемся вокруг безумии он сумел разглядеть в ситуации нечто забавное.
Эйва не собиралась далеко уходить. Город был полон людей, и она боялась слишком удаляться от дома Арнольдов. Ей нужен был глоток свежего воздуха. Хотелось отдохнуть от всего этого, побыть одной… Насколько было возможно. А Уош обладал сверхъестественной способностью позволять ей чувствовать себя вдали от мира, но притом – не одинокой.
Она без колебаний зашагала по укромной тропе, протянувшейся по задам домов, прежде чем выбраться на открытое пространство Хайленд-стрит.
– Господи, – проворчал Уош, выбираясь из кустов позади Эйвы.
