Али просияла.
Рид спустился на палубу, тронул последние из шестнадцатифунтовых пушек – одиннадцать, двенадцать – и остановился возле первого помощника, который при приближении капитана не прижался к поручням, а обернулся на звук его шагов и вопросительно обратил к нему свои серые, будто мертвые глаза.
– Сегодня? – спросил он.
Обычный вопрос, но не в этих обстоятельствах.
Рид пробежался ладонью по своим густым каштановым волосам, прислушиваясь к плеску волн за бортом. Они готовы. Он усмехнулся:
– Нет, не сегодня.
Помощник улыбнулся в ответ, отчего морщины еще глубже прорезали кожу его лица, и протянул капитану его шляпу с высокой тульей.
– Они далеко? – спросил он.
Старший помощник был в курсе всего, что происходило на борту «Реки Веры», – знал про рожу, которую скорчит, бывало, за его спиной юнга, в деталях мог описать состояние трюмов, слышал разговоры, которые вели в своих подвесных койках по ночам матросы. Возникало ощущение, что корабль заменял ему органы чувств; но ко всему, что происходило вне корабля, он был слеп. Говорили, что он никогда не покидал судна, да и вряд ли когда покинет.
Шлюпка с «Южного Креста» была уже у борта. Даймарион сидел спиной, но его гигантские плечи и мощный лысый череп не узнать было нельзя. Риду даже показалось, что он видит четыре сверкающие кольца на правой руке Даймариона.
– Достаточно близко, – ответил он на вопрос старпома и, словно что-то считая, постучал пальцем по поручням. Шестнадцать.
– Даймарион не забывает старых обид, – проговорил капитан. – Как ты думаешь, он полезет на рожон?
Помощник мрачно ухмыльнулся:
– Если нам повезет.
Когда «Южный Крест» показался утром на горизонте, самым умным было бы ускользнуть. «Река Веры» обладала приличной скоростью, но у нее не было таких двойных орудийных палуб и такой тяжелой артиллерии, как у «Креста». Но быть умным – не всегда самый умный выход. Иногда гораздо умнее быть глупым, любопытным и отважным. Ведь именно об этом говорят легенды.
Шлюпка Даймариона с глухим стуком соприкоснулась с бортом «Реки».
– Оружие на изготовку! У нас в гостях большие проблемы, – рявкнул помощник.
Капитан Рид рассмеялся. Матросы ждали сигнала, чтобы поднять гостей на борт. Голубела вода, свежий ветер приносил прохладу, а в соленом воздухе висел терпкий запах смолы.
Они были готовы.
– Неплохой денек для больших проблем, – сказал капитан.
Куки и Али сделали все, что он просил, и даже больше. На столе, кроме тонкого фарфора и сияющего столового серебра, уже поблескивали острыми гранями хрустальные бокалы, стояла бутылка красного вина, а рядом – широкая тарелка с угощением: восемь кусочков яблока, шестнадцать виноградин, четыре разрезанных напополам фиги, чье нутро отливало на солнце золотым и розовым, двадцать четыре ломтика сыра, двадцать четыре круглых хлебца с зеленью и четыре плитки шоколада, уже подмякшие на солнце.
Даймарион одобрительно присвистнул и уселся. Он был высок, гораздо выше, чем гласили легенды, и так корпулентен, что ноги его не помещались под столом, отчего одну, обутую в башмак, он вытянул вдоль стола. Золоченый кончик башмака сиял на солнце.
– Надеюсь, я не принес вам слишком много хлопот, – усмехнулся Даймарион. Его низкий мелодичный голос звучал словно отлично настроенный инструмент.
Рид сидел в кресле напротив, чертя пальцем круги по поверхности скатерти.
– Чего не сделаешь ради лучшего врага, – сказал он.
– Врага! – воскликнул капитан «Креста». – А я-то надеялся, что мы будем друзьями!
Он крутнул бокал так, что вино в нем пошло водоворотом. Потом поднял сосуд к глазам и посмотрел на солнце сквозь густую красную жидкость.
– При всем моем уважении, мы слишком часто оказывались не на той стороне, чтобы быть друзьями, – проговорил Рид. – Было бы смешно что-то менять.
Даймарион вылил вино в рот и, перед тем как проглотить, покатал между щеками. Потом улыбнулся и, взяв хлебец с сыром, сказал:
– И, я полагаю, это нам вполне подходит, не так ли? В конце концов, вы ведь похитили мой гонг.
Рид отправил хлебец в рот.
– Какой гонг? – спросил он.
– Мой гонг!
– Так у меня на него все права – это компенсация за то, что вы бросили меня на том острове.
– И вы его использовали? – спросил Даймарион.
Вообще-то гонг толком и не звучал, но Рид не собирался отвечать на вопрос. Вместо этого он пожал плечами и задал свой:
– А как вам удалось выбраться из того водоворота?
Даймарион улыбнулся и допил вино из бокала. Али, стоявшая неподалеку, подлила ему еще этой густой красной жидкости и неслышно отошла. Едва взглянув в ее сторону, Даймарион даже не поблагодарил ее. Рид почувствовал бы себя оскорбленным, если бы способность Али так же быстро исчезать, как она появлялась, не казалась ему столь полезной.
Капитан «Креста» откусил от хлебца и довольно хмыкнул:
– Это было не смертельно.
Пожевал и продолжил:
– Какая жалость, что повар класса Куки вынужден влачить жалкое существование тестомеса на таком корабле, как ваш.
– Я не очень привередлив в еде – лишь бы команда была сыта и довольна.
Усмехнувшись, Даймарион покрутил бокал в своих огромных пальцах. Он был смуглокож, на голове у него был повязан предохранявший от солнечных лучей шелковый платок. Для пирата, который грабил торговые суда, а выживших использовал как рабов, Даймарион был невероятно аккуратен и ухожен.
– Но, я полагаю, – проговорил Рид, – мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать Куки и его готовку?
Даймарион внимательно рассматривал свои аккуратно подрезанные ногти. Четыре его кольца, украшенные светло-желтыми алмазами, сияли в солнечном свете. Получи капитан «Креста» такую возможность, он оставил бы следы этих колец на Риде – именно так Даймарион метил своих врагов. Но вместо этого он взял с блюда фигу, положил ее в рот и раздавил розоватую мякоть зубами. Потом сказал:
– У меня есть предложение.
Рид сложил руки на груди, дав возможность Даймариону пробежаться взглядом по его татуировкам. Рисунки покрывали его руки и торс, словно стремились к тому, чтобы заполнить собой всю поверхность кожи капитана. Здесь были морские чудовища с длинными щупальцами в присосках, стаи летучих рыб, человек с дымящимся черным ружьем. Любое важное событие из жизни капитана было навечно выгравировано на его коже. Если внимательно присмотреться, там можно было найти и Сострадательную леди, и Спасение на Скале мертвеца, и отчет об отношениях с холодной и опасной Леди Делюн.
Но Даймарион смотрел только на одну картинку: на сгибе локтя у Рида была маленькая татуировка, изображавшая корабль на краю могучего водоворота, – напоминание об их последней встрече. Даймарион хрустнул костяшками пальцев.
