Как и их гражданские коллеги, офицеры-народовольцы одобряли террор против представителей власти, считая его ускорителем революции. Непосредственно в террористических актах члены Военной организации практически не участвовали, они занимались организацией ее филиалов в других городах. Кроме Петербурга и Кронштадта военные кружки были организованы в Москве, Киеве, Орле, Витебске, Риге, Митаве, Динабурге, Либаве, Минске, Николаеве, Одессе – всего около 20 мест. Они действовали автономно от остальных организаций народовольцев. Их деятельность имела более конспиративный характер, чем деятельность гражданских структур, – в силу большей дисциплинированности и более сурового наказания участников в случае провала. Даже после ареста большинства руководителей «Народной воли» Военная организация продолжала нелегальную работу почти два года. Структура и методы ее работы стали примером для большинства будущих нелегальных политических партий, существовавших в России на рубеже XIX–XX вв.
Тем временем череда покушений на Александра II продолжалась. Динамит для терактов производился не только в России, но и поставлялся из-за рубежа.
В Киеве при обыске на одной из конспиративных квартир «в чуланчике для дров найден завернутый в клеенку и зарытый в землю металлический ящик», который «по наружному осмотру… экспертами-пиротехниками… был признан динамитным снарядом австрийского приготовления, при этом они нашли, что вес заключающегося в нем динамита около 5 ф.».[27]
По закону диалектики количество перешло в качество, и очередное покушение закончилось гибелью императора 1 марта 1881 г.
Кроме уже упоминавшихся антиправительственных теоретических трудов идеологической основой российского терроризма левой направленности стали: «Террористическая борьба» Н. А. Морозова (1880), «Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России» П. Н. Ткачева (1881). Таким образом, был заложен краеугольный камень социально-философского учения о терроризме, получившем дальнейшее развитие в ХХ в. Идеи, оформленные в соответствующие теории далеко не самыми глупыми представителями российской интеллигенции, стали для определенной части общества «социальной религией» и определили «жизнь в терроре» для многих активных революционеров.
В конце XIX – начале XX в. развилась и оформилась организационная сторона деятельности революционеров-боевиков (террористов). Они стали опираться на конспиративные структуры в России и за ее пределами. Для осуществления террористических актов революционеры стали создавать специальные боевые группы. Отечественные террористы наладили взаимодействие с подобными иностранными организациями. С их помощью была организована закупка и переправка в Россию оружия, пропагандистских материалов и типографского оборудования, получение финансовой помощи.
В тот же период впервые появились элементы, ставшие впоследствии устойчивыми признаками политического терроризма и по сей день. К ним относятся средства совершения террористического акта (взрывчатка, стрелковое и холодное оружие) и методы его осуществления (минирование, бомбометание, стрельба). Определились и основные тактические приемы террористических организаций. Это сочетание пропаганды и агитации с боевыми акциями; публичная ответственность за террористический акт; захват заложников как один из методов проведения террористических акций. В качестве объектов и жертв террористических акций стали выступать не только лица, наделенные властью, но и простые граждане.
Заложенные тогда идеологические, информационные, технологические и организационные основы террористической деятельности не потеряли своей актуальности до настоящего времени.
К концу XIX в. в Российской империи противостояние различных социальных слоев усилилось, революционные идеи переустройства общества находили все большую поддержку. На стыке XIX–XX вв. в самой России и в среде эмиграции возникло множество революционных кружков и организаций, поставивших целью свержение самодержавия и взявших на вооружение силовые методы борьбы с правительством. Политический маятник начал движение в сторону революционных партий.
С 1897 г. началось объединение разрозненных эсеровских групп, которые к началу 1902 г. образовали Партию социалистов-революционеров (эсеров). Одним из важных направлений революционной деятельности эсеров стал терроризм. Основателем и первым руководителем боевой группы был Г. А. Гершуни (И. И. Герш). Примечательно, что он вербовал боевиков еще летом 1901 г., т. е. до создания партии. Мы полагаем, что одним из движущих мотивов могло быть желание заполучить полностью подконтрольную ему лично силовую структуру, которая при определенных условиях заставила бы других членов руководящих органов партии считаться с его мнением. Волю, ум, работоспособность и обаяние Гершуни единодушно отмечали как его соратники, так и противники.
В начале XX в. особых трудностей террористы, даже одиночки, не испытывали: в те годы боевикам убить министра, полицейского или чиновника было довольно просто. Анализ удачных террористических актов того времени показывает, что даже сотрудники полиции и жандармерии относились к вопросам обеспечения личной безопасности небрежно. Немногочисленная охрана, имевшаяся у высших должностных лиц Российской империи, являлась скорее протокольно-представительской и эффективно противодействовать организованной группе «идейных» боевиков была не в состоянии. Многие народовольцы, проживавшие за границей, охотно передавали эсерам навыки конспирации и боевой работы.
Эсеровские боевики были вооружены значительно лучше народовольцев. Основным стрелковым оружием террористов в начале XX в. стал «браунинг», который легко прятался под одежду. Для повышения убойной силы пули надпиливали, что превращало их в разрывные, а также снаряжались ядами – чаще мышьяком или стрихнином, реже экзотическими ядами, – которые могли достать или изготовить изобретательные организаторы террора. Бомбы для покушений собирали в нелегальных лабораториях, основным взрывчатым веществом стал самодельный динамит. Надежная система учета и хранения этих веществ в Российской империи и перекрытие каналов поступления взрывчатки из-за рубежа оказались факторами, сдерживавшими рост террористической активности боевиков. Кустарное производство взрывчатых веществ являлось опасным делом: подпольная лаборатория в любой момент могла взлететь на воздух вместе с «лаборантами». К сожалению, молодых фанатиков, готовых пожертвовать жизнью во имя революционной идеи, в те годы имелось более чем достаточно.
Русско-японская война, начавшаяся в 1904 г., стала катализатором революционного движения. Не получая адекватного профессионального отпора со стороны власти, террористические группировки открыли настоящую охоту на высших руководителей империи. Убийство эсеровскими боевиками министра внутренних дел В. К. Плеве 15 июля 1904 г. вызвало в правящих кругах России состояние, близкое к панике. Через некоторое время выяснилось, что организатором убийства Плеве и руководителем боевой организации эсеров являлся секретный сотрудник Департамента полиции Е. Ф. Азеф. Среди историков до сих пор не утихают споры о том, кем в действительности был Азеф. Одни называют его выдающимся боевиком, сумевшим проникнуть в Департамент полиции и, используя возможности этой организации, проводить удачные боевые операции, другие считают провокатором, работавшим против революционеров, третьи полагают, что Азеф – внедренный в Департамент тайный агент иностранных (австрийских или германских) спецслужб.
