– Я понимаю, отец, но если у нас не выйдет или она меня вообще не захочет?
– Странная формулировка, “не захочет”, ты мой сын или нет?! А если не выйдет, то мы все равно попытаемся донести все до людей.
– Но мне нужно время.
– Конечно. Вы поселитесь здесь, в Олимпии, у нас в доме. Она будет почетной гостьей, а ты, как и предполагалось, будешь служить императору в Олимпе. Мне в самом деле нужна твоя помощь. Я не знаю на кого могу положиться, а ситуация у нас не самая лучшая.
– Хорошо, но только как объяснить все это ей?
– А это уже твоя проблема. – И он встал, показывая мне, что разговор окончен.
– Хорошо, отец. –И я развернулся, чтобы уйти.
– Максим, подожди. Она должна показаться нашему домашнему целителю, и он должен сделать официальное заключение.
– Зачем? – Не понял я.
– Если она забеременеет, у нас должны быть доказательства, что это произошло здесь и от тебя.
Я покраснел так, что даже глаза заслезились, а ведь считал себя еще тем циником, не способным на подобные проявления чувств.
– Хорошо. – Выдавил я и бросился к выходу, пока отец не придумал еще чего-нибудь.
Но его последние слова все же нагнали меня у двери:
– Думаю, лучше провести осмотр, пока она еще спит.
Я закрыл дверь и с пылающей головой пошел прочь.
Глава 11 Новый мир
– Алиса…Алиса, проснись. – Прошептал чей-то голос.
Я понемногу стала приходить в себя. Ощутила легкие ласковые прикосновения к своим волосам, и тот же мягкий знакомый голос продолжал звать меня. Я открыла глаза и увидела своего синеглазого. Как приятно было видеть его сразу после пробуждения. Я смотрела на него, грелась теплом его глаз и улыбалась сама. Но тут его улыбка угасла, и на лице появилось виноватое выражение.
– Алиса, прости меня, пожалуйста, я правда не думал, что все так выйдет, и ты попадешь в мой мир таким образом.
Тут я огляделась и поняла, что лежу на огромной пастели с прозрачным балдахином. Комната, в которой я находилась, отличалась от любой, которую я видела ранее. Стены и потолок были расписаны так, что создавалось ощущение, что находишься в беседке в каком-то парке. И, глядя на потолок, создавалась иллюзия, будто над тобой стеклянная сфера, дающая возможность глядеть в небо на проплывающие мимо облака. Все в этой комнате было гармонично и приятно глазу, даже детали, вроде тумбочек, софы, трюмо казались продолжением сада, в котором, как казалось, находится моя мнимая беседка.
– Где я? – непонимающе спросила я.
– Мы находимся в доме моего отца, в Олимпии, в Запретном городе. – Ответил он и испытующе посмотрел на меня.
Вот тут на меня обрушились все воспоминания за минувшие сутки, и я даже подскочила на кровати, села и натянула одеяло до подбородка. Оказывается, меня кто-то переодел, и я лежала в просторной белой ночной рубашке, и кружева невероятной красоты украшали ее вырез лодочкой. За окном поднималась заря и я поняла, что проспала полдня и целую ночь. Где-то внутри меня неотвратимой волной поднималась паника.
– Что я вам всем сделала? Почему я здесь нахожусь? Какой, к черту, Запретный город? – Вырвалось у меня первое, что пришло на ум.
– Алиса, поверь, я не хотел, чтобы все так вышло. Но одно недоразумение, привело к тому, что ты сейчас находишься здесь.
– Какое еще недоразумение?
– Я тебе обязательно обо всем расскажу, только чуть позже. – Уклончиво ответил он.
Я лихорадочно соображала.
– Ну а теперь, как я понимаю, недоразумение улажено?
– Да, улажено. Только, боюсь что, пока ты все равно не сможешь вернуться домой.
– Почему? Я что, в заложниках? – Страх накатил новой волной.
– Нет, что ты! Ты моя гостья. Пойми, в Запретном городе не было людов уже более тысячи лет, поэтому нам придется уладить некоторые спорные вопросы, возникшие из-за твоего появления здесь. – Очень уж туманно ответил он.
У меня вырвался нервный смешок. Раз уж он сумасшедший, то лучше ему подыграть, решил я.
– Так это что, все правда: и рассказы про другую вселенную и древних людей?
– От первого до последнего слова – правда. – Очень искренне ответил он.
– Все равно, я ведь попала сюда не по своей воле! Это те двое меня сюда притащили! – “Или трое, ты тоже там был, но ничего не сделал, чтобы их остановить!” Но вслух я этого не сказала.
– Ты права, только пока, некоторое время тебе нужно будет пожить здесь.
– Но зачем? Я же ни в чем не виновата? Тем более, что меня могут хватиться. У меня там остались мои родители, друзья, работа, наконец. Меня точно будут искать! – Это был последний аргумент, который пришел мне в голову.
– С этим мы разберемся. С твоего электронного ящика будут отправлены письма с предупреждением о твоем отъезде на неопределенный срок ну, скажем, в Карелию. Там в некоторых местах плохо ловит интернет и телефон, поэтому ты не сможешь некоторое время выходить на связь. Ты сама напишешь эти письма и выберешь, кому их отправить.
– Но зачем мне туда ехать?
– Ты же у нас журналист. Знакомые предложили тебе приехать к ним для того, чтобы написать об их крае несколько статей, которые помогут привлечь к ним туристов.
– Я не могу так просто поставить всех перед фактом! Родители и друзья меня не поймут, а с роботы просто уволят!
– Не переживай, наши люди все уладят. Однако, боюсь что с работой в этой газете тебе все-таки придется распрощаться. Прости…
– Как это распрощаться!? Это же моя жизнь!
– Прости, Алиса, я не хотел, чтобы все вышло именно так…
Все, я оказалась загнанной в угол.
– Но я не хочу здесь оставаться!
– Но почему? – Сказано это было так, как будто он искренне верит, что лучше этого места невозможно и представить.
– Да потому что я попала сюда не по своей воле, это не мой дом и тебя самого я практически не знаю!
Наступило долгое молчание. Я не знала, какие еще придумать аргументы, чтобы он меня отпустил. Наконец, он заговорил:
– Алиса, я не хочу, чтобы ты думала, будто у тебя нет выбора. Если все это так сильно тебя пугает и делает несчастной, я наплюю на все и отправлю тебя обратно в Москву. Только я прошу тебя, очень прошу, останься хоть не надолго! – В его голосе было столько мольбы и отчаяния, что я даже не сразу нашлась что сказать.
–Зачем? – Только и могла я вымолвить.
Он смотрел мне в глаза, и было видно, что он сомневается в том, нужно ли отвечать на мой вопрос откровенно. Наконец, в его взгляде появилась решимость, и он ответил.
– Помнишь, я сказал, что любовь между представителями наших народов не возможна?
