— Господи помилуй, ну что ты за человек! Ты никогда не сможешь добиться своего! — произнесла Мэри.
— Не знаю, что ты подразумеваешь под «добиться своего», милый друг. Послушай меня: пока жизнь моя проста, пока ром и женщины есть в изобилии, пока я нахожусь в движении — я всем доволен. Зачем нужна вся эта суматоха, вся эта погоня за властью?
Мэри с любопытством посмотрела на него.
— Не знаю, — сказала она. — Просто некоторые из нас рождены шлюпами, а некоторые баржами. У тебя, похоже, оснащение шлюпа, а скорость баржи. А я — я только и делаю, что злюсь и раздражаюсь от того, что происходит вокруг, потому что знаю, насколько лучше сам мог бы справиться с командованием людьми. Взять хотя бы дисциплину: матросы иногда подчиняются приказам, иногда — нет: все зависит от количества рома в их брюхе и от их настроения. Боже мой, когда у меня будет корабль, все будет иначе! Команда будет беспрекословно выполнять мои приказы.
— А ты самоуверен, мой юный забияка, — заметил
Рэкхэм. — Но, как я посмотрю, ты не слишком–то стремишься изучать искусство мореплавания.
— Мне это не нужно, Джек. Любой дурак может изучить навигацию и управлять кораблем за меня. Мое дело будет заключаться только в том, чтобы сражаться и вести за собой свою команду.
— Ну что ж, желаю удачи! — ответил Ситцевый Джек. — Чертовская суета будет царить на твоем судне. Но вперед! Я знаю, что ты относишься к породе шлюпов и должен все время лететь вперед, хочешь ты сам того или нет. Клянусь, мне жаль тебя не меньше, чем чиновника, прикованного к своему рабочему столу!
Слабая дисциплина команды Вейна показала себя в конце августа, когда, сопровождаемый судном под управлением Йитса, «Орел» добрался до Южной Каролины и захватил неподалеку от берега корабль из Ипсвича. Это был огромный вместительный бриг, и Вейн предложил сделать его третьим в своем небольшом флоте.
Команда брига, как обычно, не пыталась сопротивляться, но, как только капитан был доставлен на борт «Орла», он широкими шагами подошел прямо к Вейну и погрозил ему кулаком.
— Будь ты проклят, грязный убийца! — проревел он. — Я — капитан Коггершаль, мой корабль направляется в Ипсвич с грузом сандалового дерева, и я настаиваю, чтобы нас освободили немедленно. Если вы этого не сделаете, сэр, вы пожалеете об этом.
— Что ты скажешь об этом ненормальном, Джек? — изумился капитан Вейн.
— Его голова мало отличается от бревен, которые он везет, — ответил Рэкхэм.
Капитан Коггершаль был низкорослым крепким человеком с короткой бородкой, топорщившейся, когда он сердился.
— Будьте вы все прокляты! — кричал он. — Я знаю, что говорю, и не собираюсь подлизываться к вам, трусливые подонки. Я отправлю вас всех к дьяволу, прежде чем сдам свой корабль! Вы можете повесить меня, но мое местонахождение известно, и вскоре Британский флот отправится на мои поиски!
— Подумать только, как трогательно Британский флот заботится о товарах из Ипсвича, Чарльз! — сказал Джек. — Видно, эти ребята выучились хорошим манерам с тех пор, как я последний раз ходил по вестминстерскому маршруту!
Живописная фигура Ситцевого Джека приводила капитана Коггершаля в состояние невыразимого гнева. Пока он пытался подыскать слова для достойного ответа, в разговор снова вмешался капитан Вейн.
— Мой бедный друг, мне жаль причинять вам беспокойство, но у меня слишком мало времени для того, чтобы перебрасываться острыми словами. Мне нужен ваш корабль, а вовсе не груз. Бревна мы выбросим за борт, и если вы не решите примкнуть к моей команде, то, клянусь, будете либо повешены, либо высажены на необитаемом острове — на ваш выбор.
Упрямого капитана заперли в каюте, и так как на его корабле не хватало людей, Вейн приказал своей команде помочь им выбрасывать бревна в море. Стоял на редкость жаркий день, бревна были тяжелые, и, не успев избавиться даже от половины груза, пираты начали недовольно ворчать и наконец и вовсе отказались работать.
— Коротышка — настоящий бойцовый петух, — говорили они. — Пусть проваливает вместе со своим корытом, а у нас и так достаточно дел.
Вейн пытался спорить, но они стояли на своем, и ему пришлось отвезти капитана Коггершаля на корабль и отпустить. С удалявшегося брига все еще доносились ругательства и угрозы.
— Глядишь, нам еще предъявят иск о компенсации, — сказал Джек Рэкхэм Мэри. — «Капитану Вейну. Относительно убытков, вызванных выбрасыванием бревен за борт. Истец — капитан Коггершаль из Ипсвича».
— Дьявол меня побери, хотел бы я, чтобы кораблем управлял человек вроде капитана Прентиса! — воскликнула Мэри. — Он бы мигом заставил этих лентяев делать свое дело.
— Тогда он не продержался бы долго в нашем ремесле, — ответил Джек.
Мэри, сгорая от ярости при мысли о том, что команда корабля управляет своим капитаном, не нашлась, что ответить.
Следующие несколько недель судьба, как и прежде, оставалась на их стороне: им досталась богатая добыча из Барбадоса, Антигуа, Кюрасао и, наконец, бриг из Гвинеи, на борту которого они обнаружили более девяноста рабов. Но захват последнего вызвал еще большие нарушения дисциплины, заставившие капитана Вейна отказаться от мысли собрать флот.
Отношения с кораблем под командованием Йитса последнее время становились все напряженнее. Йитс и его небольшая команда жаловались, что Вейн относится к их шлюпу, как к посыльному судну, тогда как они не хуже других могли принимать участие как в делах, так и в развлечениях. Мэри считала, что до тех пор, пока они так же, как и остальные, получают свою часть добычи, на эти жалобы не следует обращать особого внимания. Все они стали пиратами единственно из–за денег и из–за выпивки, никто из них не испытывал никакой потребности в тяжелой работе или того волнения, которое вдохновляло ее саму. Но Мэри понимала, что от этих людей, в которых жаркое солнце пробуждало еще большее ребячество, нельзя ожидать ничего разумного. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, когда Вейн вывалил на их шлюп весь зловонный груз из негритянских рабов, их недовольство дошло до предела.
Однажды вечером, когда они стояли на якоре неподалеку от устья реки Северная Эдисто, Мэри заметила, что корабль Йитса направился к берегу. Она побежала с этой новостью к Вейну, и капитан, которого она вытащила прямо из койки, начал ругаться, как простой солдат, увидев, что Йитс убегает от него со столь ценным товаром. Всех матросов собрали на палубе, паруса были подняты в мгновение ока, и «Орел», обладавший большей скоростью, начал быстро нагонять небольшой шлюп. Но Йитс удачно выбрал время и место для бегства. Прямо перед тем как суда должны были сойтись, ему удалось успешно провести корабль через мелководье устья, которое не могло преодолеть во время отлива более тяжелое судно Вейна, и, насмешливо дав прощальный залп из трех пушек, Йитс благополучно покинул своего старого товарища и капитана.
Глава 9
Какое–то время Вейн оставался у этого мелководья в надежде поймать Йитса, когда его корабль будет выходить из устья, но, не дождавшись его появления, оставил эту затею. Позже ему удалось захватить два судна из Чарльстона, которые направлялись в Англию, и на одном из них он получил известия о своем товарище–беглеце. Как выяснилось, войдя в Северную Эдисто и находясь примерно в десяти милях от Чарльстона, Йитс послал к губернатору своего гонца с предложением сдать свой шлюп вместе с нефами с условиям, что ему и его команде будет гарантировано королевское помилование. Его предложение было принято, и они, как полагается, получили свидетельства, открывавшие им двери в новую, добропорядочную жизнь.
