Книга Андеграунд - Сергей Могилевцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Да и как не быть в России порядочным людям, если то здесь, то там слышим мы, что А.А. порядочный человек, что В.В. очень порядочный человек, а С.С. вообще до такой степени порядочный человек, что ему при жизни надо поставить памятник. А если и не памятник надо ему поставить, то, по крайней мере, назвать в его честь какой-нибудь кривой переулок в одном горном ауле! А ведь так и происходит, и ставят С.С. памятник в одной из столиц, вешают на грудь звезду героя, и называют его именем переулок в одном отдаленном горном селе. Хотя известно, что он лично перерезал горло нескольким сотням безоружных людей, а В.В. продал мать родную за понюшку табака, а А.А. еще не продал, но только лишь потому, что ему случай такой не представился. Вот вам и порядочные люди, вот вам и соль земли русской, вот вам и пример подрастающим поколениям! И все же я порядочный человек, и никому горло не перегрызал, хотя бы в физическом смысле, а потому на своем примере постараюсь исследовать некоторые вопросы, относящиеся к порядочным людям вообще. Какую тему мы с вами поднимали совсем недавно: сколько врагов должно быть у порядочного человека? Очень хорошая тема, и очень, между нами, поучительная, ибо, по моему мнению, у порядочного человека в России должно быть очень много врагов. Можно даже сказать так, что чем больше у него врагов, тем он порядочнее и честнее по отношению к остальным. Количество врагов – это в своем роде лакмусовая бумажка, в своем роде тест, посредством которого можно отличить порядочного человека от непорядочного. Проверьте на себе, господа, сколько у вас личных врагов, и делайте после этого вывод, порядочный ли вы человек, или обыкновенный отброс общества? Да и как порядочному человеку не иметь в России личных врагов, если он, к примеру, поэт, и горит любовью к Отечеству, сочиняя пылкие оды, бичующие казнокрадство, мздоимство, и унижение маленького незаметного человека? Если он полон любви к маленькому незаметному человеку, и страдает вместе с ним, видя то унижение, ту грязь, и те слезы, которые льет маленький человек? Как не быть у такого пиита целого сонмища страшных врагов, стремящихся погубить его, и сломать его священную лиру? Стремящихся убить его в самом последнем, самом жестоком и физическом смысле этого слова. Или другой случай, когда русский порядочный человек прекрасно видит мерзости и несчастья, существующие вокруг него, но ни во что не вмешивается, решив про себя презирать окружающее его зло, и прожить всю жизнь, сидючи в башне из слоновой кости. Думаете, в этом случае у него будет меньше врагов, чем у пиита, горящего любовью к Отечеству? Ничуть не бывало! Врагов у него будет не меньше, а пожалуй, что и больше, чем у пламенного пиита. Ибо не любят у нас людей чистеньких, не желающих выпачкаться во всеобщей грязи, и стоящих на обочине особняком, презирающих тех, кто валяется в луже в зловонной грязи. Такого чистоплюя возненавидят еще больше, чем поэта, призывающего к священной войне, и всем миром испачкают его так, что он будет вынужден стать, как все, грязной свиньей, или перерезать себе тупой бритвой горло. В России без врагов прожить невозможно, и каждый человек, вздумавший здесь стать порядочным, должен об этом заранее знать. Каждый чистый и пылкий юноша, только-только вступающий в жизнь, и полный идеями о всеобщей гармонии и совершенстве, должен здесь помнить, что чем сильнее горит внутри у него священный огонь, и чем больше идей находится у него в голове, тем больше врагов повстречает он у себя на пути. Может вообще оказаться, что в конце пути вокруг него будут одни лишь враги, и должен он будет признать, что сам, своим подвигом, своим горением, и своими идеями создал этих врагов, и, следовательно, нанес вреда стране больше, чем все его воплощенные в жизнь идеи. Вот русский парадокс, господа: здесь чем лучше, тем хуже, и желательно человеку в этой стране вообще не рождаться на свет, чем лелеять в голове хоть одну плохонькую общественную идею. А вы говорите: сколько врагов должно быть в России у порядочного человека? Если он свинья, то ни одного, ибо все остальные будут его друзьями, а если он порядочный человек, то врагов его так же много, как звезд на ночном небе, или как песчинок на берегу океана. Вот один из законов русской жизни, не самый, между прочим, главный закон, ибо есть здесь и еще более главные законы, к которым мы позже непременно вернемся.
Думал, что с темой порядочного человека закончил уже навсегда, но куда там – тема эта в России неисчерпаемая! Вот, например, вопрос: следует ли порядочному человеку в России кончать жизнь самоубийством? Вы спросите, а зачем порядочному человеку в нашей стране это делать? А я вам отвечу так: а затем, что для порядочного человека в нашей стране это вопрос номер один. Ибо ни о чем больше порядочный человек в России не думает, как о том, кончать ли ему жизнь самоубийством, или не кончать? Даже о всеобщем благе и о благоустройстве общества на справедливых началах не думает он больше, чем о самоубийстве. Даже о наказании тирана, узурпировавшего власть, и всех его приспешников, не думает порядочный человек больше, чем о самоубийстве. А ведь тема свержения тирана, узурпировавшего власть, и наказание всех его приспешников, – это вообще чуть ли не основная тема раздумий русского порядочного человека. Ибо русский порядочный человек постоянно только и делает, что точит в тиши кинжал, доставшийся ему не то от отца, не то от деда, не то от прабабки по материнской линии, и лелеет про себя планы покушения на монаршую особу. И все же тема самоубийства для него более актуальна, нежели месть узурпатору, и в этом кроется очень большая загадка, и очень большая философия нашей российской жизни. Ибо как бы сладостно не было увидеть себя со стороны, вонзающего кинжал в грудь ненавистного узурпатора, или, по крайней мере, одного из его генералов, а все же мысль о самоубийстве гораздо более сладостна для порядочного человека. Ибо приходит порядочный человек на Руси к мысли, что жить ему дальше ни в коем случае невозможно, что мерзости общественного устройства, а также мерзости его личные не оставляют ему иного шанса, как покончить жизнь самоубийством. И вот тут-то и начинается самое интересное! Начинаются гамлетовские раздумья о том, каким способом следует это сделать: то ли повеситься, то ли утопиться, то ли выпить натощак крысиного яду, приготовленного женой или кухаркой для травли мышей в подвале. Так, бывало, охватит русского человека мысль о том, каким способом необходимо ему покончить с собой, что потратит он на нее всю вторую половину своей жизни. Первую половину своей жизни он потратит на то, чтобы подойти к мысли о необходимости самоубийства, а вторую половину на то, каким способом следует это сделать. И что там веревка, что там глубокий омут, или крысиный яд! – тысячи иных способов самоубийства выдумает порядочный человек, создав множество вариантов нашей отечественной гильотины, и совершенно посрамив этим французов! Так и доживет до глубокой старости, раздумывая, каким способом необходимо ему покончить с собой, и благополучно сойдет в могилу, оплаканный женой, детьми, и близкими родственниками. А в некрологе по случаю его смерти будет написано, что усопший А.А. был в высшей степени порядочным человеком, и посвятил свою жизнь раздумьям о всеобщем благоустройстве и благоденствии. Хотя на самом деле он всю первую половину жизни точил кинжал на ненавистного кесаря, а вторую мучительно думал, каким же способом ему следует покончить с собой? А ведь мы еще не коснулись вопроса о том, что думал он и о времени самоубийства, то есть. подошло ли это время, или не подошло, достаточно ли прожить в России до восемнадцати лет, чтобы можно было покончить с собой, или для этого надо дожить до тридцати, или даже до сорока? Так всю жизнь и провел в раздумьях русский порядочный человек, и единственно полезное, что в жизни сделал, так это наточил ржавый кинжал, доставшийся ему от троюродной бабушки, который через энное время придется точить его внуку. О каких же высоких раздумьях и всеобщем благе может после этого идти речь? О какой же работе во имя всеобщего блага может идти речь? И откуда вообще может взяться после этого в России всеобщее благо? Всеобщее благо в России – это фикция и мечта экзальтированных поэтов, ибо неоткуда ему в нашем отечестве взяться, кроме как заимствовать его заграницей. Вот и заимствуют постоянно, а сами о самоубийстве мечтают. Я сам, помню, долгое время мечтал о самоубийстве, испытываю небывалую сладость от самой этой мысли. Такую небывалую сладость иной раз испытывал я при мысли о самоубийстве, что была она слаще мысли о девушке, о бескорыстной дружбе, о необходимой гордыни, которая одна тебя и спасет, и, конечно, в тысячу раз слаще конфет и банального сахара. Так увлекала меня одно время мысль о собственном самоубийстве, что чуть ли не пылкие оды я самоубийству писал, чуть ли не влюбился в него, как в девушку, и чуть ли не делился секретами, как с самым первейшим другом. И ведь я хорошо знаю, что происходило это не только со мной, но и происходит ежедневно и ежечасно в России буквально с каждым порядочным человеком! Все, что хорошего и возвышенного не происходит в России, происходит при мысли о самоубийстве. Поистине, мысли о самоубийстве в России облагораживают эту страну и являются главным двигателем общественного прогресса!
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Андеграунд - Сергей Могилевцев», после закрытия браузера.
