— Мы сличим с их обувью, — пообещал Фред. — Но дело в том, что одна женщина из офиса Royal, похоже, была к Кобурну неравнодушна и описала его очень подробно. Буквально до кончиков пальцев. — Фред лучезарно улыбнулся остальным. — Так вот, она ни разу не видела его ни в какой другой обуви, кроме ковбойских сапог.
— А что можешь сказать про кровь?
— Здесь только капли, лужицы нигде нет. Значит, рана у него не особенно серьезная.
Фред встал с колен и обратился к другому полицейскому:
— Вызови сюда ребят из лаборатории.
Затем он поручил еще двум офицерам охранять территорию.
— Огородите двадцать футов в ширину. От дома до самой воды. И скажите миссис Тибадо, чтобы держала подальше отсюда своих чертовых собак.
— Они могли бы взять след, — с надеждой произнес Том ван Аллен.
Фред поморщился:
— Только не эта жалкая парочка. Интересно, где они были, когда Кобурн воровал лодку.
Хороший вопрос. Впрочем, даже сейчас, когда вокруг находилось столько чужих людей, псы ни разу не зарычали.
Дорал, смотревший на мутную воду протоки, большим пальцем сдвинул на затылок головной убор.
— Не хотелось бы никого разочаровывать, но если он спустился в протоку здесь, наши шансы…
— У нас вообще нет шансов, — перебил его Фред.
— Именно об этом я и собирался сказать, — уныло подтвердил Дорал.
Том ни за что не хотел продемонстрировать свое невежество, но он абсолютно не понимал, о чем они говорят.
— Ну что ж, — продолжал Дорал. — Отсюда Кобурн мог двинуться в любом из пяти направлений. — Он показывал рукой в сторону разветвлений протоки, начинавшихся сразу за владениями миссис Тибадо.
— Эти пять каналов делятся на новые каналы, а потом еще и еще. Их там целая сеть. И все заканчиваются заводями или болотами.
Радостное возбуждение Фреда уступило место злобе и отчаянию.
— Черт побери! А ведь от нас ждали, что мы сразу бросим сукиного сына за решетку, где ему самое место.
— Тут с тобой трудно поспорить, — отозвался Дорал.
— Он ведь работал грузчиком, — проворчал себе под нос Фред. — Откуда такая сообразительность?
Тому не очень хотелось констатировать очевидное, но все же он произнес:
— Похоже, Кобурн выбрал это место специально. Как будто бы знал, что каналы переплетаются именно на этом участке.
— Но как он мог это знать, если он не местный? — спросил Дорал.
Фред вынул из-за щеки комок жвачки и забросил его в темную воду протоки.
— Это означает, что мерзавец спланировал путь к отступлению заранее.
У Тома зазвонил сотовый.
— Жена, — пояснил он, доставая трубку из кармана.
— Тогда лучше ответить, — заметил Фред.
Том никому не рассказывал о своих семейных обстоятельствах, но нисколько не сомневался, что люди обсуждали их у него за спиной. О Ленни никогда не говорили вслух, но каждый, кто знал ван Алленов хотя бы по имени, знал и об их сыне. Инвалиды вроде Ленни всегда вызывают нездоровое любопытство, поэтому Том и Дженис никогда не появлялись с ним в общественных местах. Они щадили таким образом не только себя, но и своего беспомощного сына, стараясь уберечь его от унижения и насмешек.
Даже друзья ван Алленов — бывшие друзья — проявляли порой любопытство, достойное лучшего применения. И это было настолько неприятно, что Том и Дженис предпочли разорвать все дружеские связи. Они давно уже ни к кому не ходили в гости. К тому же почти все их друзья растили нормальных, здоровых ребятишек. И ван Алленам было неприятно слушать их разговоры о школьных пьесах, днях рождения и футбольных матчах.
Отвернувшись, Том ответил на звонок:
— Все в порядке?
— Да. Все отлично, — послышался в трубке голос Дженис. — Я звоню узнать, как дела у тебя. Как продвигаются поиски?
— Только что наметился прорыв, — Том рассказал жене о последних находках. — Хорошие новости. Похоже, мы напали на след. Но есть и плохая весть — след ведет в заболоченную часть протоки. Придется прочесать огромную территорию.
— Когда думаешь добраться до дома?
— Уже собираюсь уезжать. Но ты не жди меня с ужином. Мне надо будет еще заскочить в офис. Как Ленни?
— Ты каждый раз спрашиваешь об этом.
— Я каждый раз хочу это знать.
Дженис тяжело вздохнула:
— С Ленни все хорошо.
Том хотел поблагодарить ее за информацию, но слова застряли у него в горле. Ему вдруг стало обидно, что он чувствует себя обязанным благодарить жену за ответ на простой вопрос об их общем ребенке.
— До вечера, — произнес он и нажал отбой.
Обнаруженные след и кровь словно вдохнули новые силы в офицеров, занятых поимкой убийцы. Послали за новыми собаками-ищейками. Миссис Табадо вопила с крыльца, что кому-то придется заплатить за ущерб, нанесенный ее двору и сараю. Фред и Дорал не обращали на нее внимания. Они организовывали работу группы, распределяя обязанности между представителями различных полицейских подразделений.
Том решил, что лучше всего ускользнуть именно сейчас: в суматохе его отъезд останется незамеченным, и вряд ли его кто-то хватится.
10
Темнота затрудняла поиски Кобурна. Поэтому садящееся солнце не радовало Бухгалтера.
Устранение Сэма Марсета потребовало целой недели подготовки и тщательного планирования, и Бухгалтера не страшили последствия. Шумиха вокруг кровавого убийства была даже выгодна, поскольку, чем громче скандал, тем лучше усвоят урок те, кому необходимо было его преподать.
Так случалось всегда. Например, с патрульным, упустившим мальчишку-эмигранта. Когда его хоронили, процессия растянулась чуть ли не на километр. Ничего не подозревавшие офицеры полиции из разных штатов собрались почтить память покойного коллеги, не подозревая, а может, просто не желая знать, что он был бессовестным подонком, регулярно смотревшим в другую сторону, когда мимо его поста проезжали грузовики с наркотиками или оружием, а то и с живым товаром.
Бухгалтеру докладывали также, что иногда мерзавец позволял себе поразвлечься с какой-нибудь девчонкой, которую затем возвращал в кузов грузовика, везущего своих пассажиров в настоящий ад. Поговаривали даже, подонок предпочитал девственниц.
Когда тело патрульного нашли у заднего колеса его машины с почти оторванной головой, все эти придурки из газет и телевидения тут же подняли вой о небывалой жестокости и потребовали от полиции немедленной поимки убийц, которые должны ответить за это кровавое преступление. Но через несколько дней внимание журналистов и публики переключилось на досрочный выход из реабилитационной клиники какой-то старлетки.
