– Ладно, я поехал. Будь что будет, – махнул он рукой. – Дружище, тебя перенести в зал? Ты же будешь скучать здесь без меня.
– А можно мне остаться? Мне хочется побыть одному и обо всем подумать. А когда приедешь с Полиной – заберешь меня, я очень хочу посмотреть на нее, – я решил его подбодрить. – Я тебе говорил: мне тоже кажется, что она ничего.
В его глазах засветилась благодарность за мою поддержку.
– Давай, Антоха, действуй: у тебя все получится, – сказал я.
Он улыбнулся и вышел из кабинета, засовывая мобильник в карман брюк.
Глава 12
Любовный трезубец, или Будьте моей королевой!
Антон и Полина уже целый час сидели за столиком неподалеку от меня. Антоха травил анекдоты, рассказывал какие-то смешные истории из своей жизни. Полина слушала, иногда хихикала. Но мне показалось, что в какой-то момент беседа стала очень натянутой. Антон сделал долгую паузу, и Полина ощутила некоторую неловкость. Я затаил дыхание и весь обратился в слух.
– Полина, я хочу задать тебе вопрос и хочу получить на него по возможности честный ответ, – сказал Антон. – Договорились?
Я чувствовал, что Антон сильно нервничает. Я заметил, что голос его дрогнул. Полина как раз ни о чем, как мне показалось, не догадывалась, и кивнула:
– Конечно, задавай.
– Скажи, а мы могли бы с тобой встречаться просто так, вне работы? Как привлекательная молодая женщина и скучающий и одинокий успешный мужчина?
Он опять взял паузу, да и у нее, похоже, сразу не нашлось ответа.
– То есть я хочу спросить, мы могли бы общаться на не рабочие темы? Извини, если я тебя обижаю таким предложением. Но мне бы очень этого хотелось, – чтобы как-то скрасить повисшее молчание, сказал Антон.
Журналистка по-прежнему молчала и смотрела на Антона, будто пытаясь разобраться, на каком языке тот говорит.
– Антон… – неуверенно начала она.
Он, не отводя глаз, смотрел на нее. «Антоха, не сдавайся! У тебя все получается!» – я выступал в группе поддержки. Хотелось взять разноцветные мочалки и исполнить какой-нибудь ритуальный танец, чтобы укрепить боевой дух хозяина.
– Антон, – сделала вторую попытку Полина.
Мне показалось, что он готов броситься ей на помощь, кинуть спасательный круг, или просто взять на руки и перенести через лужу, но не заставлять ее отвечать. Он мог бы просто поддержать, без слов сказать, что он все понимает все ее страхи и опасения, но что он действительно искренен в том, что предлагает ей. Он положил свою руку на ее пальцы. Я уверен, что пальцы Полины были прохладными. Со всеми девушками так бывает: нервничают, руки-ноги холодеют; они говорят, что это от слабых сосудов. Не знаю, правда ли это, но я бы в такой ситуации порекомендовал бы им выпивать рюмашку-другую «смелой воды». От нее и руки становятся теплыми, и язык находит слова для ответа на самые сложные вопросы. А по-моему, то, о чем спросил Антон, не было чем-то неожиданным для этой Дудкиной. По крайней мере, для меня такое развитие событий было совершенно очевидным. Ведь даже я, сидя, как обычно, в самом дальнем углу зала, чувствовал, как моего хозяина потряхивало от простого, как мир, желания. Я это увидел еще тогда, когда он и Полина вместе работали на открытии заведения.
В реальном времени девушка собралась с духом и сказала:
– Нет, Антон, мы не сможем с тобой встречаться, как женщина и мужчина.
– Почему? – ничего другого Антон воскликнуть и не мог в такую минуту. – Я тебе совсем не нравлюсь?…
– Антон, ты – замечательный, ты – настоящий мужчина, и дело не в тебе, а во мне. Это я боюсь серьезных отношений, я боюсь привязанности, в первую очередь своей.
Во как. Такой аргумент было трудно воспринимать серьезно. Это просто ерунда какая-то. Да нет, наверное, у нее в Москве есть бойфренд, и она сейчас об этом скажет Антохе…
– Я тебя не понимаю, – недоумевал Антон. – Как ты можешь с такой уверенностью говорить о том, что тебе не понравится то, чего даже не пробовала сделать? Ты же не знаешь, как тебе будет, если ты будешь со мной ближе общаться…
– А ты знаешь, как мне будет? – вдруг очень резко спросила она.
Мне показалось, что она говорит очень искренне, я начал волноваться вместе с ней. В воздухе запахло безысходностью.
– Видишь ли, Антон, – продолжала Полина, – я это уже проходила, и я прекрасно знаю, что мне будет хреново, потому что у тебя есть Марго, и вы вместе живете, а я буду третьей лишней. Извини, но этот трезубец не для меня.
– Ты неправа. Если уж я тебе это предлагаю – значит, я понимаю, о чем говорю. Мы же с тобой – взрослые люди, поэтому я подумал, что стоит спокойно обо всем поговорить с тобой, чтобы между нами не было недосказанности. Ты мне очень нравишься, и мне хочется с тобой общаться…
Его красивое признание прервал подошедший официант. Он поставил перед Полиной какой-то сногсшибательный салат; у меня, перепробовавшего все салаты меню, даже авторские, которые запускали в качестве спецпредложения, просто слюнки потекли. Там было что-то из авокадо, рукколы, креветок и еще чего-то, неведомого мне. Я решил завтра же попросить нашего шефа сотворить это чудо и для меня.
– Антон, послушай: я только начала вставать на ноги, у меня интересная работа, я наконец-то поступила на журфак, я не могу бросить все это, – она старалась говорить спокойно и рассудительно. – К тому же ты далеко от меня, ты живешь в другом городе, ты много работаешь… и я, кстати, тоже много работаю.
– Ты все не о том, Полиночка, – голос Антона стал очень мягким и успокаивающим. – Эмоции никогда не мешали работе. Совсем наоборот: если у человека есть эмоции – он жив, его работоспособность вырастает в разы!
– Да, я согласна с тобой. Но иногда так бывает, что эти эмоции тебя опустошают до самого донышка. И ты уже не можешь не только работать, но и вообще быть собой, радоваться жизни… да нет, не радоваться, а просто быть самим собой – независимым и цельным человеком.
Она замолчала и опустила глаза.
– Ты говоришь не обо мне. Полина, а Полина? – он снова протянул к ней руку.
Она по-прежнему ничего не говорила и сосредоточенно смотрела на свой салат. Я бьюсь об заклад: у нее в глазах стояли слезы, и она не хотела, чтобы он это увидел.
– Антон, видишь ли, меня интересуют только серьезные отношения. А не то, что ты мне предлагаешь…
– Скажи, Полин, а тебе сейчас кто-нибудь предлагает такие серьезные отношения? Давай назовем их такими серьезными, как тебе того хотелось бы, потому что я говорю с тобой сейчас очень серьезно. Так есть тот, кто предлагает?… Нет?… Тогда давай согласимся, что наши с тобой, как тебе сейчас кажется, несерьезные отношения, хотя я думаю, что серьезней уже некуда, продлятся до тех пор, пока у тебя никого другого не появится. Согласна?
– Нет, не согласна. Антон, ты совсем не слышишь меня, – она положила вилку на тарелку с салатом. – Почему салат такой горький? Что в нем?
