– Он хороший шахматист?
– Отличный, – ответил Патрик, – и отменный стратег.
– Как вы думаете, куда он мог уехать со своей дочерью?
Патрик положил голову на подушку и закрыл глаза.
– Почему бы вам не поговорить с Джоанной Маттингли? Они были очень близки. Одно время даже говорили об обручении…
Ева вздрогнула, и, инстинктивно уловив это движение, Патрик открыл глаза и взглянул на нее.
– Разве вы не знали?
Она покачала головой.
– Не расстраивайтесь, дорогая. Уверяю вас, что, что бы ни происходило между Чарли и Джоанной, все давно закончилось.
– Я не расстроена, – быстро ответила Ева. – Но Чарли никогда об этом не говорил. И Джоанна не показывала, что их что-то связывало.
– Что ж, возможно, они не были так близки, как я думал. – Патрик явно старался ее успокоить.
– Да, вероятно, – ответила Ева.
Когда они вернулись в машину, Ева была так задумчива, что не заметила острого взгляда, брошенного на нее Аланом. Как же так? Она была замужем за Чарли шесть лет и не знала, что тот когда-то встречался с Джоанной, женщиной, с которой они оба продолжали общаться…
Джоанне было уже за сорок. Это была женщина, одаренная той классической красотой, против которой годы бессильны, открытая, щедрая, приветливая с друзьями…
Она радушно улыбнулась им, пропуская в дом, и через длинный, элегантно обставленный холл провела в комнату, яркую от солнечного света и свежих цветов.
– Мы только что были у Патрика, Джоанна, – сказала Ева.
Все сели, и горничная принесла им чай.
– Мы только что были у Патрика, – повторила Ева. – Он сказал нечто, удивившее меня.
– Что именно?
– Он сказал, что вы и Чарли встречались.
– Да. Это правда. Разве вы не знали?
Ева покачала головой, размышляя о том, чего же еще она не знает о человеке, который был ее мужем и отцом ее дорогой Рози.
– Я… – Джоанна подняла все еще красивые плечи и беспомощно глянула сначала на Еву, потом на Алана, затем снова на Еву. – Это правда, Чарли и я встречались некоторое время… – Она поколебалась, но продолжила: – По правде говоря, одно время мы даже думали о браке.
– О браке? – переспросила ее Ева. – Так это действительно так?
– Да, но… – Женщина замолчала, устремив взгляд на кольцо на своей правой руке, потом, как бы придя к внезапному решению, подняла глаза на Еву. – Чарли хотел то, чего я ему не могла дать, – он хотел ребенка.
Подняв руку, Джоанна грациозным жестом обвела ею комнату.
– Разве это похоже на дом, где растут дети? – Улыбаясь, она ответила сама: – Я этого не думаю. И я не напоминаю заботливую мать, поскольку слишком занята своими интересами. Кроме того, прошли те годы, когда я могла родить.
Господи! А Чарли говорил ей, что никогда не думал о ребенке, пока не встретил ее, Еву.
Увидев смятение на ее лице, Джоанна поторопилась успокоить расстроенную женщину:
– Чарли хотел иметь ребенка, – мягко сказала она. – По правде говоря, возможно, это была единственная причина, почему он стал приходить ко мне вначале. Я была в колледже единственной незамужней женщиной моложе сорока. Но когда я изложила ему свои взгляды на семью, он выслушал меня внимательно, кивнул головой и ушел. Больше мы никогда об этом не говорили. Понимаете, между нами не было большой любви. И я не думаю, что для Чарли вообще имело значение, кто будет матерью его ребенка, лишь бы она родила его здоровым и была хорошо воспитана. – Тут же Джоанна спохватилась и смущенно воскликнула: – О! – Посмотрев на Еву, она произнесла извиняющимся тоном: – Простите, дорогая. Может быть, я что-то не так сказала?
– Ничего, – слабо улыбнулась Ева. – Мне ясно, что вы имеете в виду. Начинаю догадываться, что Чарли не нуждался в жене. Я была только средством.
Алан понял, что и Джоанна знала Чарли не больше, чем Патрик.
В машине он спросил:
– Мисс Маттингли часто бывала у вас в доме?
– Мы друзья. Она очень добрая женщина. Несмотря на все то, что она о себе наговорила, я всегда думала, что она могла бы стать замечательной матерью. Я часто удивлялась, почему она не замужем, но не хотела спрашивать, чтобы она не подумала, будто я просто любопытствую.
В сплошном мраке начали появляться просветы. Алан уловил сходство между Чарли и Грегом – теперь он знал, что весьма приятный с виду человек способен на хладнокровно обдуманное преступление.
Роберт Уильямс, декан колледжа, ожидал их в своем кабинете. Была пятница. Ему еще предстояло посетить собрание и переделать кучу дел до обеда.
Декан пожал руку Алану и сказал, что слышал его имя. Потом он обратился к Еве, выражая ей сочувствие по поводу похищения дочери.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил он Алана.
– Я хотел бы посмотреть папку с делом Чарли Льюиса.
Декан немного помедлил, но все-таки передал ему папку.
Алан взял ее и сел у окна.
– Здесь сказано, что у него есть мать! – воскликнул он через несколько минут.
– Да, правильно. Она сейчас живет уединенно после многих лет известности. Мать Чарли в прошлом знаменитая виолончелистка.
– М-мать? – заикаясь, переспросила Ева.
– Да, – подтвердил Уильямс.
– Это, должно быть, ошибка: его родители умерли.
– Нет, не ошибка, – уверенно возразил декан.
– Ничего не понимаю, – пробормотала Ева, переводя взгляд с мистера Уильямса на Алана.
– Меня это не удивляет. Когда мы принимали Чарли на работу, он тоже не упоминал ни о ком из своей семьи. Но у нас есть люди, которые докапываются до всего. Не знаю, почему Чарли не хотел, чтобы в колледже знали о его матери. А ведь она была когда-то талантливым исполнителем, очень известным среди концертирующих виолончелистов. Жаль, что она так неожиданно исчезла со сцены.
– С ней что-то случилось? – поинтересовалась Ева.
– О… Право, не знаю. Судя по моим данным, она больше не выступает, – ответил Уильямс. – Возможно, Чарли полагал: если она все еще известна только под своим сценическим именем, мы не сможет проследить за его родственными связями.
– У нее сценическое имя? – спросила Ева.
– Да. Она выступала под именем Олимпия Мэй.
– Мне нужна эта папка, – сказал Алан.
– Я… – Декан не знал, имеет ли он право отказать этому человеку, но его просьба ему не понравилась.
– Я верну ее вам, как только просмотрю. – Алан поднялся, подошел к Еве и взял ее за руку. – Спасибо вам за помощь.
На лестнице она остановилась и спросила в замешательстве:
