Эмили сочувственно вздохнула. Вот подтверждение тому, что Карлу Фредерику Манфредо любил больше жизни. Значит ли это, что на новую любовь он уже не способен?
Эмили поднялась на ноги и оправила юбку. Теперь ей стало ясно, почему Манфредо проявил к ней столь живой интерес.
— Значит, герцог был единственным наследником вашего состояния? — уточнила она.
Ах, если б ты только знал, терзалась она, что задумал твой любимчик Манфредо! Однако, не желая огорчать больного старика, она промолчала.
— Да, но теперь все богатство нашего рода перейдет к тебе. Оцени его великодушие: ведь он мог запросто не сказать тебе об этом!
— Его великодушие весьма трогательно, — пробормотала Эмили.
Ее сердце было разбито. Красивая сказка про любовь оказалась обманом. Но как он мог?!!
— Наши с тобой предки сколотили первое состояние на торговле с Востоком, — продолжал Эдоардо. — Потом мы переключились на парфюмерное дело…
— У мамы всегда были такие чудные духи! — воскликнула Эмили.
— Правда? — оживился старик, и его глаза вновь наполнились слезами. — Ты прости меня… Прости за все, что я ей сделал…
— Уже простила. — Эмили обняла плачущего деда. — А кто старое помянет, тому глаз вон! Давай поговорим о маме в другой раз, ладно?
— Благослови тебя Господь, дитя! А теперь прошу прощения, я очень утомился. Позвони в колокольчик, если тебе что-нибудь понадобится. И еще… Скажи Манфредо, чтобы пригласил нотариуса — мне же надо переписать завещание на тебя. Спасибо, Эмили! Твой приезд вернул меня к жизни.
Она еще раз обняла деда на прощание. Тот позвонил, и на зов явилась служанка, которая покатила кресло старика к двери. В этот момент вернулся Манфредо. Эмили невольно тронуло то, как Манфредо отвесил ее деду почтительный поклон.
— Я тоже устала с дороги, — заявила она, оставшись наедине с герцогом.
Эмили надо было успокоиться и обдумать услышанное. Получалось, что Манфредо хотел жениться на ней по расчету. А что еще нужно богатому герцогу: два дворца, состояние ди Мафаи в придачу к собственному и пышущая здоровьем жена, способная произвести на свет кучу детишек.
— Пойду к себе и распакую чемоданы… А потом, может быть, поброжу по дому.
— Конечно-конечно. Дай знать, когда будешь готова, — быстро сказал Манфредо, — я помогу тебе освоиться.
— Спасибо, не стоит. Мне надо побыть одной.
— Боже мой! Тебе вовсе не обязательно избегать меня, когда мы наедине.
— Не подходи ко мне! — вспылила Эмили. — Ты обманул меня! Ты не сказал, что Карла Фредерика тоже была ди Мафаи! Что ты — наследник моего деда! Почему, Манфредо? За что ты так со мной?
Он изумленно смотрел на Эмили, онемев от ее гневного выпада.
— Что, ответить нечего?! Как же так?! Ты самый разговорчивый из всех знакомых мне мужчин! У тебя небось душа ушла в пятки, когда ты обнаружил, что у моей матери осталась дочь…
— Если ты точно вспомнишь, — терпеливо ответил Манфредо, — я был рад этому.
Она недовольно сдвинула брови. А ведь действительно он выглядел счастливым в их встречу у Томаса Робинсона.
— А не сказал я, потому что тогда тебе бы стало неловко лишать меня такого состояния. Я боялся спугнуть тебя. Боялся, что ты не захочешь увидеться с Эдоардо и сердце старика будет разбито…
— Но ты мог бы поставить меня в известность уже позже, когда я была готова с ним познакомиться.
— Мне казалось, мы были заняты другими делами. — Манфредо грустно улыбнулся. — Например, любовью…
— С меня хватит! Я иду к себе в комнату! Не надо, не провожай меня. Для этого есть прислуга, не так ли?
Манфредо молча загородил собой дверь. Его взгляд внезапно потемнел от гнева, и Эмили стало казаться, будто он сейчас просверлит ее насквозь.
— Ты ко мне несправедлива.
— Может, это ты несправедлив ко мне? — парировала она. — А я ведь предупреждала: нельзя жениться скоропалительно, ничего друг о друге толком не зная.
— К чему ты клонишь?!
— К тому, что я не такая уж безобидная овечка, какой ты меня узнал…
— Тем лучше. Моя жена должна обладать теми же качествами, что и я. Характером, например…
— Неужели? Такая, чтоб презирала тебя, противилась каждому твоему решению, спорила до хрипоты?.. Ты зря думаешь, что раз мой папочка был викарием, то я выросла этакой бессловесной тихоней. У меня тоже есть чувства. Собственное мнение…
— А мне и не хочется порабощать твою волю, — возразил Манфредо. — И как только эта дурацкая мысль взбрела тебе в голову! Ты же мудрая женщина, Эмили…
— Знаешь, я как-то устала быть мудрой. Иногда мне хочется пустить все на самотек. Может, я захочу растратить состояние? — зловеще предположила она. — Мало ли что взбредет мне в голову?
— Только не это, — уверенно ответил Манфредо. — Ты достаточно умна и расчетлива, к тому же тебе не позволит воспитание. Я люблю в тебе эти качества, именно за них я тебя и уважаю.
Он был прав, как обычно. Надеясь найти покорную жену, он сделал правильный выбор. Но стараниями какого-то злобного дьявола Эмили так и подмывало дразнить и пугать его страшными предположениями.
— Однако чересчур строгое воспитание может повлиять на меня совершенно непредсказуемо. Годы нищенского существования приучили меня отказывать себе во всем. Но теперь, когда у меня столько денег, я могу швырять их направо и налево! Мне начинают нравиться хорошая одежда, деликатесы, личные парикмахеры, дорогие автомобили. А ночные клубы?! А игорные дома?!! Да я спущу в них кучу денег! Какой толк от наследства, если нельзя жить в свое удовольствие?
Наступила долгая тишина. Эмили поняла, что явно перегнула палку, упомянув бесконтрольное разбазаривание денег в казино.
— А куда подевались твои благородные намерения жертвовать тысячи тысяч на инвалидов и сирот?
Эмили стало плохо. Час назад они были помолвлены и готовились к свадьбе. В считанные минуты она превратилась в праздную транжирку, а их счастливое будущее разлетелось миллионом жалких осколков.
— Я вправе тратить деньги по своему усмотрению, — отчеканила она. Ее взгляд был тверд и резал как нож.
— Все ясно, ты просто устала, — отмахнулся Манфредо. — Иди поспи, а то ты что-то бледненькая. Поговорим, когда отдохнешь. И заруби себе на носу: только я знаю все тонкости ваших, ди Мафаи, дел. Так что не переоценивай свои возможности, а доверься мне, и все будет хорошо.
Эмили рассмеялась ему в лицо.
— Довериться тебе?!! Да я не доверю тебе купить мне мороженое!
— Но тебе придется! — рявкнул Манфредо, хватая ее за руки. — Если ты этого не сделаешь…
— Будешь угрожать, я вышвырну тебя из моего дома в два счета, — ледяным тоном заявила она.
