– Или его похитят туземцы на каком-нибудь Богом забытом острове, – пошутил Сэм. – И все-таки – почему ты сделала это? Хочешь стать вице-президентом отделения компании на Таити?
– Таити?
– Ну да. Все, с кем мне приходилось работать до тебя, просили в качестве повышения направить их в наше отделение на Таити. Если хочешь, это место твое. Пляжи, кристально чистый океан, мимозы…
– На солнце я быстро получаю солнечные ожоги. Видишь мои веснушки? Они станут яркими, как цветки фуксии.
– На втором месте рейтинга – Швейцария.
– Я уже жила там. Что у тебя еще в запасе?
– Повышение зарплаты.
– Меня вполне устраивает моя нынешняя. – Патрисия начинала злиться.
– Деньги никогда не бывают лишними. Тем более ты – великолепный работник.
Раздражение Патрисии переходило в ярость. Неужели он не понимает, что она сделала это не ради благодарности или выгоды? А он старательно пытается свести их дружбу к отношениям «ты – мне, я – тебе».
Ну же, скажи ему правду, признайся, почему пошла на этот шаг!
– Знаю! – воскликнул Сэм, стукнув обеими руками по рулю. – Ты хочешь занять мое место. Нет, сестричка, я еще не готов уступить его тебе… пока. Но как только получу повышение, я лично перенесу твой стол в свой офис и привинчу табличку с твоим именем на двери.
– Мне это не нужно.
– Тогда остается еще только один вариант, но мне не хочется думать, что это правда. Ты хочешь уволиться.
– Уволиться?
– Ты хочешь уволиться и получить хорошие рекомендации. Патрисия, я не хочу, чтобы ты уходила. Мы хорошая команда, ты прекрасный друг, и мне будет не хватать тебя. Ты единственная из всех моих знакомых женщин, которая согласилась бы пройти через фиктивную свадьбу в доме Рекса, зная, что я не смогу…
– Не сможешь чего?
Сэм остановил машину у дома Патрисии.
– Патрисия, ты когда-нибудь думала о том, что семейная жизнь – это не для тебя?
Такого поворота она не ожидала.
– Ну, вообще-то, об этом думает каждая двадцатидевятилетная незамужняя женщина, я полагаю, – осторожно подбирая слова, ответила Патрисия. – А что ты думаешь о себе?
– Я думаю, что просто не имею права жениться, – ответил Сэм. – Не только сейчас, вообще. Я это понял из опыта моих взаимоотношений с Мелиссой.
– Но ведь не все женщины такие, как Мелисса Стенхоуп.
– Все женщины хотят быть любимыми. А я не умею любить. Я могу быть внимательным, верным, помнить о дне рождения и других датах, дарить дорогие подарки, но в этом нет души. Моей души. Я всегда смотрю на это как бы со стороны.
– Ты просто еще не встретил свою женщину. Когда-нибудь это произойдет, и ты полюбишь всей душой.
– Патрисия, ты – настоящий друг. Я никогда и ни с кем не говорил так откровенно, – растроганно признался Сэм. – Через две недели Рекс уедет, и пока нам нужно придумать, как отвертеться от этой свадьбы. Но все равно, спасибо за то, что согласилась. И помни, я дам тебе все, что только пожелаешь.
Патрисия вылезла из машины и помахала Сэму.
Друг.
Это слово расплавленной лавой вливалось в сознание.
Друг.
Теперь Патрисия знала, как чувствуют себя мужчины, когда женщина говорит им: «Давай будем просто друзьями». Это как граница, которую нельзя нарушать, а все самое важное и лучшее происходит именно за ней.
Друг.
Просто друг.
Патрисия вошла в квартиру, приготовила чашку какао и позволила себе расслабиться, окунувшись в привычные мечтания. Ей надо набраться сил для следующей попытки перестать быть только другом.
– Милдред ван Хесс будет у меня через двадцать минут со свадебными журналами и проспектами. Что делать?
Сэм открыл глаза и недоуменно уставился на телефонную трубку. Утро было яркое и жаркое.
– Сэм, ты слышишь меня?
Он сел на постели и попытался пальцами пригладить растрепанные волосы.
– Только что мне позвонила Милдред ван Хесс, знаешь такую? Она сказала, что подобрала несколько свадебных журналов, которые хочет мне показать, – повторила Патрисия. Казалось, что провода передают не только ее голос, но и нескрываемую тревогу – в трубке что-то потрескивало и попискивало. – Она будет у меня через двадцать минут.
– У тебя дома?
– Да. С дюжиной пончиков. Ты хочешь, чтобы я рассказала правду? Что никакой свадьбы не будет?
– Я думаю, нам придется это сделать.
– Она сказала, что очень рада женитьбе вице-президента по кадрам, поскольку для «Баррингтон Корпорэйшн» очень важно иметь у руля надежного;, стабильного парня, как воплощение незыблемого «семейного духа» компании…
– Она так и сказала?
– Именно в этих словах. Она звонила по мобильному прямо из машины.
– Почему ты не сказала, что очень занята?
– Я попыталась, но она прокричала, что в телефоне что-то трещит и она меня не слышит. Сэм, что касается меня, я готова продолжить нашу игру. Я просто не знаю, что делать, когда появится Милдред.
– Ты действительно готова идти дальше?
– Я тебе уже сказала прошлым вечером.
– Ладно. Где твое вечернее платье?
– Какое?
– В котором ты была вчера…
– В мешке для химчистки.
– Вынимай, И…
– Что?
– Накрась губы помадой, которой ты пользовалась вчера.
Сэм повесил трубку и, соскочил с кровати, сделав глубокий вдох, он сказал себе:
– На панику нет времени. Это шанс. Иногда неприятности оборачиваются во благо.
А вдруг Милдред их проверяет? Если они сейчас ошибутся – завтра утром она доложит Рексу, что Сэм Уэнрайт вовсе не тот человек, который может занимать пост вице-президента «Баррингтон Корпорэйшн». А послезавтра он уже будет стоять в очереди на бирже труда.
Три или четыре минуты Сэм разбрасывал вещи, аккуратно сложенные экономкой, в поисках пижамы, пока не осознал, что пижамы у него попросту нет. Он быстро натянул боксерские трусы и старые вылинявшие джинсы.
Засунув в пакет смокинг, вчерашнюю белую рубашку и ботинки, Сэм выскочил из дома. Бросил пакет на заднее сиденье и вспомнил про запонки. Ворвавшись в дом, он прихватил, помимо запонок, еще и зубную щетку.
Итого на сборы ушло девять минут.
Выруливая на дорогу, ведущую к дому Патрисии, Сэм успел почистить зубы, прополоскав рот минеральной водой, и бросил взгляд в зеркало – на подбородке и скулах явственно проступила темная щетина. Он решил, что так даже лучше.
