Тарин подавила вздох. А вдруг Майк сожалеет о своем поцелуе? Что, если она напомнила ему Кристалл? Целуя Тарин, Майк представлял вместо нее свою бывшую невесту, пока телефонный звонок не вернул его на землю…
Тарин почувствовала невероятную усталость. Опять разболелась нога. Такое случалось, когда она слишком много двигалась в течение дня. Девушка решила отложить все дела, расслабиться в горячей ванне и лечь спать.
Глава седьмая
Закончив хозяйственные работы, намеченные на утро, Тарин вернулась домой позавтракать. Пока вскипал чайник, она набрала номер О'Мелли. Майк ответил сразу, и у Тарин ёкнуло сердце.
— Это Тарин Конвей. — Ей удалось сохранить вежливый, но чуть прохладный тон. — Какие новости у вашего отца?
— Я только что вернулся из больницы и собирался звонить вам. Отцу сейчас делают операцию. Ему скрепят кости винтами и пластинами. Конечно, он выведен из строя на долгое время, но ходить сможет.
— Бедняжка, — посочувствовала Тарин. Она по собственному опыту знала, что предстоит Патрику. Костыли. Физиотерапия. Упражнения. — Ему, наверное, легче оттого, что вы дома. Я навещу вашего отца, когда он будет в состоянии принимать посетителей, а пока что мне бы хотелось послать ему в больницу цветы, чтобы ободрить, когда он откроет глаза после наркоза. — Тарин прикусила губу и осторожно добавила: — Если, конечно, это не помешает вашим планам.
— Нет… — Майк немного помолчал. — Я могу заехать к вам сегодня вечером и сообщить последние новости. Если вы не откажетесь от готового обеда из ресторана. У меня в восемь часов назначена встреча в Леонгате, поэтому я не смогу остаться у вас подольше.
— О, совсем не обязательно привозить с собой еду. — Пульс Тарин участился от возможности нового свидания. — Вы можете просто заглянуть на пару минут и рассказать, как дела у вашего отца.
— Не спорьте, Тарин. В полдень я навещу папу и захвачу продукты. Отец настаивает, чтобы я в любом случае увидел вас и обсудил сделку. Он купит землю, как только вы будете готовы ее продать.
— Ах, да… Сделка, — механически повторила Тарин. От хорошего настроения не осталось и следа. Майк хочет приехать в Фернли, чтобы побыстрее заключить договор, пока она не изменила своих планов и не повысила цену на Долину Платанов. Что ж, все ясно. Девушка заговорила оживленно и приветливо, как говорят с деловыми партнерами: — Хорошо, я предоставлю вам всю необходимую информацию. Как только мы обговорим детали, мой поверенный займется составлением документа.
— Звучит заманчиво, — обрадовался Майк и спросил: — Вы уже распродали племенное стадо?
Видимо, он поддерживал разговор из чистой вежливости. До сих пор племенные коровы и быки-производители никоим образом не затрагивали интересы О'Мелли.
— А вы что, собираетесь разводить коров на мясо? — быстро поинтересовалась Тарин.
— Не совсем, — рассмеялся Майк. — Я хотел узнать, остались ли еще животные на пастбищах Долины Платанов и… и как скоро мы сможем вступить в права владения. Конечно, я понимаю, что нам придется подождать, пока из дома Хендерсона уедут Дино и Эбби.
— Я продала почти всех. Остался только призовой бык, гордость моего отца, — сообщила Тарин. — Сегодня уже звонил один желающий посмотреть на Сенатора. — (Торговый агент предупредил Тарин, что предполагаемый покупатель прибудет после полудня, ближе к концу дня.) — Вы можете не ждать, пока мы улаживаем формальности, Майк. Если хотите, выгоняйте своих коров на пастбища Долины Платанов прямо завтра. Эбби и Дино уже начали перевозить вещи.
— Спасибо, Тарин. Может быть, я так и поступлю. Это хорошее начало. — Судя по голосу, Майк был доволен.
Что ж, его реакция вполне закономерна, подумала Тарин. Еще бы! Мало того, что в Долине Платанов самая плодородная земля во всей округе, так О'Мелли к тому же получили ее за чисто символическую плату.
Нет, она не сожалела о своем решении. Она чувствовала вину за то, что отец приобрел этот участок через голову О'Мелли. Теперь справедливость восторжествует.
— Удачи с быком, — пожелал Майк. — До встречи, Тарин. Не перегружайте себя.
«Не перегружайте себя»? Девушка не ощутила привычной насмешки в его словах и лукаво переспросила:
— Я не ослышалась? Вы советуете избалованной наследнице Конвея поменьше работать?
Майк коротко рассмеялся:
— Вы все еще сердитесь на меня? Неужели вчера вечером я не искупил свою вину?
Ах, вот ради чего Майк целовался с ней. Он всего лишь отдавал дань вежливости и очищал свою совесть. Мило.
— К счастью для вас, я не злюсь, — справившись с собой, безразличным тоном ответила Тарин.
— Тронут вашей добротой, — парировали Майк. — Знаете, хорошо бы освободить линию на случай звонка из больницы. Если у отца не все гладко…
— Все будет отлично. У вас очень крепкий отец.
— Я знаю. Пока.
— Пока, Майк. — Девушка со вздохом повесила трубку.
Тарин тронула поводья, разворачивая Джинджер в сторону Долины Платанов. Она решила, что верхом доедет гораздо быстрее, чем на автомобиле. К тому же Джинджер была ее любимицей, а в последние дни Тарин не могла уделять ей много внимания.
Когда она достигла выжженного пастбища на половине пути к Долине Платанов, лошадь привычно свернула на старую дорогу и перешла с рыси на галоп. Тарин радостно вскрикнула. Она откинула голову назад, подставляя лицо свежему ветерку. Он внес долгожданную прохладу в очередной жаркий день конца февраля. От быстрой скачки у Тарин пылали щеки, возбужденно сияли глаза.
Джинджер летела вниз по берегу реки, приближаясь к бетонному мосту. Хью Конвей сдержал слово и построил новый надежный мост взамен старого. Сейчас, правда, река почти высохла, превратилась в тонкий ручеек, и пересечь его не составляло труда в любом месте. Но Тарин предпочитала ехать знакомым путем.
Вскоре показались два старых высоких платана, от них ферма и получила свое название. Платаны, как гигантские стражи, возвышались по обе стороны моста. Тарин миновала их и залюбовалась открывавшимся лугом. А вот и старый дом. Скоро он перейдет в собственность Майка и его отца.
Сердце девушки дрогнуло, когда она увидела машину Майка и человека в черной шляпе возле нее. Мужчина словно почувствовал ее взгляд и поднял голову. Нет, это Смадж, а не Майк. Тарин опустила плечи, хорошего настроения как не бывало. Глупо!
Но тут девушка увидела, что со стороны фермы О'Мелли несется всадник на огромной черной лошади. Майк на Цезаре!
Тарин глубоко вздохнула и взяла немного: правее, чтобы не разминуться с ним. Она помахала рукой, привлекая его внимание. Спустя минуту лошади остановились по разные стороны ограды.
— Вы разрешили нам построить ворота, — вместо приветствия напомнил О'Мелли.
Широкополая шляпа песочного цвета бросала тень на его лицо, скрывая выражение глаз. Неужели Майк полагает, что своенравная соседка может изменить свое решение? — возмутилась Тарин. Дескать, не пущу на ферму до официального заключения сделки, и все! Вечно он думает о ней всякие гадости.
