Она просто стояла и смотрела, боясь того момента, когда он осознает ее присутствие. Боясь, что ее сердце вновь поскачет сумасшедшим галопом.
Словно что-то почувствовав, Джед медленно обернулся и поприветствовал ее, помахав в воздухе алой розой на длинном стебле.
Брук очень осторожно пошла ему навстречу. Сегодня она впервые за много недель надела туфли на высоких каблуках и очень не хотела подвернуть ногу.
— Я, кажется, просила вас — никаких подарков! — ее тон был полусерьезен.
— Откуда ты знаешь, может, я купил ее себе? — улыбнулся он озорной улыбкой, смертоносной для женских сердец.
Брук улыбнулась в ответ:
— О, тогда извините. Прекрасно выглядите.
Он нежно провел лепестками по ее щеке. У Брук захватило дыхание.
— Я просто не мог прийти с пустыми руками, зная, что у тебя день рождения.
Она взяла цветок и зарылась носом в нежные лепестки, всей грудью вдыхая его аромат.
— Наверное, мне следует сказать, что вам не стоило этого делать. Но я рада, что вы это сделали.
Ее неуклюжая многословность заставила его улыбнуться еще шире. Улыбка Джеда, его подарок будили в Брук чувства, которые она никогда прежде не испытывала.
— Она прекрасна. Мне давно не дарили цветов.
— Это плохо.
— Согласна. У меня на них аллергия.
Он сразу встревожился:
— Правда?
Брук начала безудержно хохотать. Она чувствовала себя такой свободной, такой счастливой.
— Извините, я глупо пошутила, — наконец смогла сказать она.
Джед наклонил голову и принялся рассматривать девушку.
— Ты маленький дьяволенок. Ты знаешь об этом, Брук Левис?
— Иногда я бываю такой, — согласилась она.
— Не хочешь чего-нибудь выпить? — предложил Джед.
Со стороны ближайшего ресторана донеслись такие вкусные запахи, что у Брук сразу заурчало в животе. Она вспомнила, что с самого утра еще практически ничего не ела.
— Сегодня у меня не было времени поесть, — призналась она. — Я успела перехватить только несколько крекеров. Если мы начнем со спиртного, то оно сразу ударит мне в голову.
Брук промолчала о том, что присутствие доктора Грейнджера пьянило ее не хуже коктейля.
— Ты чудесно выглядишь, — внезапно сказал он.
Брук вспыхнула. Ей хотелось запротестовать, сказать, что ничего подобного, что на ней старые вещи. Но внезапно она вспомнила наставления матери. Та всегда говорила: принимай комплименты с достоинством. Поэтому она только произнесла:
— Благодарю. Вы тоже хорошо выглядите.
Он потер шею.
— Сегодня я съездил в городской дом и принял душ. А после даже слегка подровнял волосы. Подумал, что пора выглядеть цивилизованным.
Брук он нравился в любом виде, будь то небритый фермер или опрятный доктор.
— Почему бы нам не прогуляться? Побудем туристами, — предложила она, надеясь, что на публике ей будет легче сохранить контроль над своими эмоциями.
Джед взглянул на дорожку, идущую вдоль реки.
— Что ж, давай пойдем туда.
Брук пристроилась было слева, но он, бережно взяв за плечи, передвинул ее на правую сторону.
— Так безопаснее, — объяснил он свой поступок. — Ты слишком привлекаешь внимание. В такое время суток это не всегда безопасно.
Брук почувствовала себя слабой женщиной, прячущейся за широкими мужскими плечами.
— Как благородно, доктор Грейнджер, — улыбнулась она.
Он остановился и взглянул ей в лицо.
— Меня зовут Джед. Нет ничего плохого в том, что ты будешь называть меня просто по имени. Джед. Запомнила?
Разве она может забыть, как его зовут?
— Хорошо, Джед. Теперь ты доволен?
— Я работаю над этим.
Некоторое время они шли молча. Тишина нарушалась только шумом, доносящимся из открытых дверей ресторанчиков и клубов.
— Итак, сегодня вся твоя семья собирается вместе, — наконец нарушил молчание Джед.
Брук нахмурилась:
— Да. Все будет как обычно. Мама начнет опекать меня, как будто мне десять лет, а папа будет смотреть на часы, боясь опоздать на игру. Потом мама и Мишель непременно поругаются. Мама начнет упрекать сестру за то, что она до сих пор не нашла приличного мужчину и не вышла замуж.
— А разве тебя это не касается? — спросил Джед.
— Нет.
— Но почему?
Здесь все слишком запутано, подумала Брук, а вслух ответила:
— В основном из-за астмы, хотя мама никогда в этом не признается. Я была болезненным ребенком, и она посвятила свою жизнь тому, чтобы укрыть меня от опасного внешнего мира. Убедить ее не делать этого невозможно. Поэтому я просто смиряюсь с маминой заботой и занимаюсь своими делами.
— Она боится за тебя.
— Да. У моей бабушки тоже была астма, и она умерла сравнительно молодой.
— Но сейчас другие времена. Медицина сделала громадный шаг вперед.
— Моя мама испытывает чувство вины за то, что я родилась такой. — Бросив взгляд на Джеда, Брук заметила на его лице улыбку. — Это забавно? — спросила она.
— Нет, просто знакомо.
Драматическим жестом Брук приложила руку к груди.
— Только не говори мне, что твои родители тоже испытывают чувство вины.
— Просто похожая ситуация. Мои родители тоже предопределили мой путь с самого рождения. Я обязан был стать врачом. Продолжить семейную традицию. Бог знает, что бы случилось, если бы я решил стать кем-либо еще. А мог бы. В годы юношеского максимализма я хотел пойти в десантные войска.
Брук с трудом могла представить такое. Рядовой Джед.
— Так твой отец тоже был врачом? — с любопытством осведомилась она.
— Да, и мой отец и дед были одними из самых лучших врачей.
— И это подстегивало тебя.
Брошенный на нее удивленный взгляд говорил о том, что Джед не ожидал от нее такой проницательности.
— Это сыграло роль, — согласился он. — А еще то, что я люблю свою профессию. И всегда видел себя только врачом.
— Хочу сказать, что ты достойно продолжил династию. Ты стал великолепным хирургом. Лучшим в городе, а может, и во всем штате.
Джед неожиданно свернул под арочный мост и остановился, прислонившись спиной к стене.
— Что-то с ногой? — встревожилась Брук.
— Нет. Просто я думаю, что нам стоит взять паузу, — ответил он.
Она не поняла, что он имеет в виду, но послушно встала рядом. И вновь между ними повисло молчание. Брук размышляла о том, что больше не может относиться к Джеду как к доктору Грейнджеру, светилу медицины. Рядом с ней находился мужчина из плоти и крови. Мужчина, привыкший скрывать свои истинные чувства, свою ранимость. И человек, который потерял все.
