Точка Силью
К концу первого года военного противостояния между Морем и Сушей обе стороны выяснили слабые места противника.
На поверхности понимали, что истинный паритет сил не в их пользу: технологии подводников превосходили всё мыслимое, Армия Моря в разных уголках планеты демонстрировала сверхэффективные способы ведения дистанционной войны.
Электронная сеть Суши и электронная сеть Моря — два виртуальных пространства, не связанных между собой, сделали массовый обмен информацией невозможным, и потому двести лет изоляции Морских Колоний от остального мира не прошли бесследно. Теперь на Суше бытовало столько вымыслов о жителях Моря, что люмпены из вижей, — аргентинских трущоб, — охотно идущие на эту войну, не слишком нуждались в особой мотивации. Как и ребята из бразильских трущоб фавел, как и безработные из Южно-Африканской коалиции, как индонезийские головорезы. Военные столкновения происходили по всему Южному полушарию, война грозила стать перманентной, ярость разрасталась снежным комом.
В первые дни войны преклонение перед промышленной мощью морской цивилизации чуть не привело к немедленной капитуляции Суши.
Но Аргентина, в которой на тот момент пришла к власти очередная военная хунта, и побережье которой имело самую длинную границу с акваторией Морских Колоний, отчаянно (или безрассудно) нанесла ответный удар.
Мир замер в страхе: в силах Моря уничтожить всё живое на побережье Южной Америки. Но Море ограничилось очаговыми наступлениями. Такая стратегия послужила сигналом к действию: теперь многие правительства Надмирья поспешили воспользоваться ситуацией, участие в войне давало возможность скрыть проблемы агонизирующей экономики. Южная Америка, территория с традиционно высокой активностью люмпенов, первой объявила военное положение. И впервые за двести лет бунтующие низы получили вместо внутреннего врага, — работодателя, — врага внешнего. На которого и набросились, умело подстрекаемые вербовщиками и вождями.
Море демонстрировало гуманизм и не ставило своей целью испепелить порты воюющих стран. Эта тактика и была расценена как самое слабое место. Теперь штабы армий Надмирья могли позволить себе всё, и не брезговали любыми средствами, стараясь выманить морпехов на землю, превратить любое столкновение в ближний бой, который становился праздником для сброда, жаждавшего надругаться над любым подводником. Экзоскелеты морпехов стали самыми желанными трофеями, впрочем, как и таинственные демоны Моря, прячущие в них свои тела.
О том, как поступали с солдатами, попавшими в плен, Валевский был наслышан.
Экзоскелеты продавали в университеты планеты, где их пытались изучать. И отдельные учёные быстро успели сделать себе имя, самоуверенно заявляя, что секрет брони противника наконец-то раскрыт.
Для новобранцев Армии Моря война стала источником не одной, а множества опасностей, потому что несла тысячу косвенных угроз для жизни.
В солнечные дни глаза многих солдат страдали от слишком яркого света. Не все молодые люди, выросшие в искусственном климате, в состоянии были переносить перепады температуры и влажности.
Но самой страшной опасностью стали инфекции.
Медицина Суши с каждым поколением сдавала свои позиции, особенно плохо дело обстояло в воюющих странах; вместе с «Ангелами Мести» и «Бразильерос» — армиями Аргентины и Бразилии, — на побережье накатилась волна эпидемий. Сам воздух был ядовит для жителей Морских Колоний, любое ранение часто оборачивалось сепсисом и лечение не всегда было успешным, так как требовало немедленного вмешательства медиков Моря. Суша не щадила подводников.
И наоборот, внешние воевали на своей территории, они были привычны к бурям родного, открытого всем ветрам, мира. Они воевали против силы, восставшей из морских глубин и жаждущей, по словам вождей, изменить лик планеты, а их самих превратить в рабов, утянуть на дно океанов, лишив пусть загаженной, но свободнотекущей воды, задымленного, но вольного простора, синего неба над головой, света солнца и звёзд, птичьего щебета и шелеста листвы…
И главное: эти пришельцы были зомби, лишённые воли, с искусственным мозгом. И потому не заслуживали жалости.
* * *
— Есть дюжина способов попробовать спастись, но все слишком рискованные. Нет, я соврал: они просто нереальные. И есть среди них самый нереальный, но я в него верю и пойду, даже в одиночку.
— Если ты насчёт того, чтобы до Тихого океана скатиться голым задом со здешней горки, то я лучше сдохну на руднике, а с места не сдвинусь, нет-нет!
— Нам путь на побережье закрыт. Искать будут первым делом на дорогах, ведущих к цивилизации. В нашем положении имеет смысл добираться до точки Силью. Она почти рядом, но идти придётся ночью, днём в альтиплано не спрячешься.
Серый, блестя белками глаз в полутьме шахты, обвёл взглядом немногих выживших. Он прикидывал, кто из ребят в состоянии выдержать изнурительный марш-бросок по равнине на высоте четырёх тысяч метров над уровнем моря.
Заговорщики удивлённо молчали.
Точка Силью!
— Ты знаешь, где она? Откуда? — выдохнул Иштван.
— Откуда знаю? — криво усмехнулся Серый, — в прошлой жизни я мечтал стать авиарэддом: кто из вас понимает, о чём я?
— Я слышал, по типу, космические старты с самолёта или что-то в этом роде? Круто! Я думал, набор на этот факультет только в проекте…
Нужно было дать отвисеться тишине.
Серый дважды спас их взвод. Серый, завербованный в рифе Новая Россия: отощавший, длинный, с выпирающим кадыком на худой шее, но выносливый и неутомимый. Этот парень не переставал удивлять авантюрной нестандартностью и ловкостью, с которой обходил острые углы в отношениях с надзирателями.
— Почему ты молчал до сих пор?
— О чём молчал? О том, что я готовился в авиарэдды с двенадцати лет? О том, что мне каждую ночь снились самолёты, стартующие с танзанийского космодрома, и спутники, которые я запускаю со своего пульта движением пальца? Какое это имело значение, когда погибал Лео? Или когда мы пытались отбить у Ангелов Мщения Патрика? Или когда они снесли голову Алексу и Маркусу заодно? За что? Ради паршивых экзоскелетов? Убивать человека, чтобы завладеть его полимерной бронёй?!
Бездна!..
Серый беззвучно, как рыба, вздохнул раз, ещё раз, выравнивая давление: в разреженном горном воздухе у него время от времени закладывало уши.
Он взвалил на себя ответственность за выживание всех. События последних месяцев состарили двадцатилетнего юнца, а прежняя жизнь казалась нереально прекрасной, как добрая история, читанная перед сном. Теперь его серые глаза смотрели твёрдо и жёстко. Адреналин сочился из пор — так про Валевского сказал кто-то из ребят. Не зря надсмотрщики рудника следили за ним пристальнее, чем за другими. Но этот парень не промах, и изнурённые лица пленных новобранцев Армии Моря повернулись к нему. Люди смотрели с надеждой и недоверием.
