Книга Привал с выдернутой чекой - Анатолий Гончар

В душе все переворачивалось – странно видеть людей, с которыми совсем недавно общался, мертвыми. Молодые, здоровые, они, казалось бы, вот только сейчас были живыми и жизнерадостными. Человеческая психика странна, она отказывается воспринимать факт того, что эти парни уже никогда не поднимутся и не станут прежними, – во всяком случае, моя отказывалась. Двое ребят из третьей группы были страшно изуродованы: прямое попадание гранатометных выстрелов, еще у двоих разбита пулями голова, лицо изувечено до неузнаваемости. Казалось бы, все это страшно, а вдуматься – естественное течение жизни, мы все когда-то умрем. Кто-то раньше, кто-то позже. И поди узнай, кто был более счастлив?! Продолжительность жизни не имеет значения. Не имеет значения, во что ты веруешь и веруешь ли вообще. За порогом смерти либо ничто – это для атеистов, либо рай или что там для верующих в богов? И в обоих случаях возраст смерти ничего не решает. Разве что длинная жизнь дает возможность для покаяния, для исправления собственных ошибок, а ранняя смерть даруется для недопущения изменения участи, что уготована душе в посмертии? Я скептик, я ничего не принимаю на веру. Я не безбожник, я, может быть, больше других жажду, чтобы Бог был, чтобы существовал некий добрый дядечка, создавший нас всех, но я никогда не мог понять Бога. Создать столь несправедливый мир – в чем гениальность божественной задумки? Или известное выражение «Что наша жизнь? Игра!» – имеет более глубокое значение, чем мы полагаем? Что, если этот мир подарен нам для познания самих себя? Что, если все эти трудности и беды служат одному – развеять нашу беспросветную скуку в райском будущем? Десятки вопросов, на которые у меня нет ответа. А парни лежат – безмолвные, неподвижные. Отбушевавший свое ветер покрывает лица серой, темнеющей в ранах пылью, начинают слетаться мухи. Вскоре их будет здесь сонм, гудящий, ползающий по телам сонм, и это тоже жизнь, и жизнь, более значимая для планеты Земля, чем наша – человеческая. Если хорошенько вдуматься, мы есть паразиты, уничтожающие все вокруг. Доминантное существо, как раковая опухоль пожирающее землю и обитающие на ней виды. А мухи? Да, мухи тоже могут убивать, нет, не убивать – способствовать убийству! Перенося, распространяя всевозможные заразы, но жизни они порождают больше. Ими питаются мелкие зверьки, птички, зверьками и птичками питаются более крупные божьи твари, и так до самого верха пищевой цепочки. К тому же муха, как это ни покажется парадоксальным, настоящий санитар природы – она утилизирует дерьмо и трупы. По всему выходит, муха для живого Земли, в отличие от нас, – благо. А разве не так?

Рокот вертолетов вывел меня из молчаливых раздумий. Раздумий глупых, бессмысленных, раздумий только для того, чтобы занять время.

– Товарищи, – командир роты обратился к личному составу, – в ближний вертолет грузим раненых. Убитых ребят в дальний.

Все правильно – из-под винтов летит поток пыли, зачем лишний раз подставлять под нее раненых парней? Мертвым пыль не страшна. Для них вообще в этом мире уже ничего не осталось страшного.

«МИ-8» садится совсем рядом, песок летит в лицо, наконец-то найденные очки позволяют не отворачиваться. Дверцы в вертолетах открыты, лестницы опущены. Все, грузимся.

Первыми в небо ушли «вертушки» с убитыми и ранеными. Затем мы. Взлетаем. Бойцы хмурые и неразговорчивые. Смерть любит тишину.

В пункте временной дислокации все как обычно: прилет, построение, только сегодня баня отложена, и оружие на этот раз мы чистим сами, за себя и за погибших товарищей, никто не протестует. Чистим почти молча. Ротный предлагал залить оружие маслом и отложить чистку на завтра, мы отказались. Завтра отдых. А сейчас чистка и баня. Но баня потом.

А после бани и плотного ужина меня неудержимо, прямо-таки с непреодолимой силой потянуло в библиотеку, благо она еще работала. Она вообще, как выяснилось, была открыта круглые сутки. Я тихо вошел в уже знакомое помещение. Ничего не изменилось, книги стояли на своих местах. А разве могло быть по-другому? Твердые цветные обложки неизъяснимым образом притягивали. Хотелось взять первую же попавшуюся книгу и раскрыть на любой странице. Книга в руках это… это… это книга. Не бездушный электронный носитель, а настоящее воплощение в бумаге чьей-то мысли.

Мои пальцы пробежались по корешкам стоявших на стеллажах книг. Приеду домой – обязательно сделаю книжную полку и куплю книги. Много книг. Куплю обязательно. Прямо передо мной собрание сочинений Льва Толстого. Взять, что ли, «Войну и мир» почитать? – мелькнула мысль, но тут же растаяла, наверное, это я для смеха так подумал, потому как перешел к очередной полке, и мои пальцы взяли другую книгу – «Лед» называется, Павла Корнева – один из заходивших в прошлый раз в палатку парней принес, поставил, сказал, интересная. Фэнтези, сказка то есть. Ну и что, я в детстве сказки любил. Возьму, почитаю. Не понравится – обратно принесу. На самом деле принесу, никакого желания у себя оставить нет. Хорошо, ну понравится она мне, ну оставлю у себя, и что? И зачем мне она в палатке, если я всегда могу ее снова в библиотеке взять? Действительно, ни к чему. Я, может, правда постоянно читать начну, время-то есть. Мы же почему мало читать стали – не только ведь из-за интернета-телевизора, тут и нехватка времени виновата. А может, от отсутствия наличия времени в первую очередь все и зависит? Это кино «на бегу» посмотреть можно, а книга – она времени требует и вдумчивости. А мы думать разучились. Ладно, пойду я. Книгу с собой возьму и пойду. Почитаю. Хоть отвлекусь. Столько за последние дни свалилось, не разгрести. Крутой замес пошел. Надо еще с этими амерами разобраться, а то непонятно что-то – кто за кого, с кем воюет. Путаться я начал, как бы и впрямь с катушек не слететь. Вроде и помню, что мы с американцами союзниками были, и вместе с тем мысль в голове настойчиво бьется, что вышли они из той коалиции давно (а как это давно, если еще несколько дней назад все по-другому было?) и теперь «умеренную» оппозицию вовсю поддерживают. Воюют почти в открытую. А турки, получается, за нас. Чудны дела твои, Господи! И еще я понял: Аравия нам войну объявила. Не так, чтобы в открытую (в открытую мы бы уже давно войска по полной сюда ввели и раздавили гниду), а по-подленькому – и войска под чужими флагами на фронт отправляет, и закупки оружия по всему миру осуществляет. И все это оружие живым потоком игиловцам идет. Нефть в мире подешевела до крайности, но нас это вроде как особо и не волнует, у нас производство в стране налажено, нам и самим той нефти надо. Опять непонятки. Я думал, у нас только оборонка еще работает, и то кое-как, а остальное промышленное производство развалили, только «сборочные цеха» пооставались, а оказывается, и нет, ошибался я: производство компьютеров с полным циклом налажено, и фармацевтика на подъеме, и тяжелое машиностроение в гору прет, только за последний год несколько новых станкостроительных заводов в строй ввели. А еще мне Леонов сказал, закон у нас, оказывается, введен по ограничению иностранной рабочей силы, (а я и не слышал о таком), и теперь китайцев и прочих гастарбайтеров мягко так выпирают на родину. А на производстве роботизация полным ходом идет. И это прямо-таки здорово, а то я уже думал все: Дальний Восток и половина Сибири скоро китайскими будут, а Москва с Питером куда-нибудь Средней Азии отойдет. Все, хорош за политику. Беру книгу и ухожу, а то здесь, в этом Храме Просвещения, какие-то мысли дурные в голову прут. Пойду, надо домой жене позвонить.