Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Рис. 21. Кирау – колыбель
Гарсиласо, которого его мать палья самого вырастила в традициях инков, сообщает интересные сведения о воспитании детей при правлении Инков:
«Они воспитывали своих детей необычным образом, как Инки, так и простонародье, богатые и бедные, без различия, нисколько не проявляя нежности. Как только дитя рождалось, его обмывали в воде и заворачивали в покрывала. Каждое утро перед тем, как запеленать, его купали в холодной воде и часто выставляли на ночной холод и росу. Когда мать хотела побаловать свое дитя, она набирала воду в рот и обрызгивала его всего, исключая голову и особенно макушку, которую не мыли никогда. Говорили, что это приучает детей к холоду и трудным испытаниям, а также укрепляет их члены. Их руки оставались запеленутыми внутри покрывал более трех месяцев, потому что полагали, что, если их высвободить ранее, дети вырастут слаборукими. Они лежали в колыбелях наподобие грубо сколоченных скамеек на четырех ножках, из которых одна была короче остальных, так что колыбели можно было качать. Постелью, на которую младенца укладывали, была грубая сеть, лишь немногим менее жесткая, нежели голые доски: такую же сеть использовали для того, чтобы привязать младенца, прикрепляя ее к бортам люльки и завязывая так, чтобы дитя не могло выпасть.
Матери никогда не брали младенца на руки и не сажали на колени, ни во время кормления грудью, ни в каких иных случаях. Говорили, что это сделает их плаксивыми и от этого они будут хотеть, чтоб их нянчили, и не захотят оставаться в колыбели. Мать наклонялась над младенцем и давала ему грудь. Это делалось трижды в день: утром, в полдень и вечером. За исключением этих трех раз, молока не давали, даже если дети плакали. Иначе, как полагали, они бы привыкли сосать день напролет и развились бы нечистые привычки – рвота и понос, и они выросли бы жадными и прожорливыми… Мать растила дитя сама и никогда не отдавала его няньке, даже если была знатного рода, разве только была больна. Все это время они воздерживались от сексуальных отношений, считая, что это испортит молоко, отчего младенец будет чахнуть и вырастет слабым».
Ребенка кормили грудью, пока у матери хватало молока. По словам Гарсиласо, когда ребенок вырастал настолько, чтобы его можно было выпустить из колыбели, в земле выкапывали яму, чтобы он мог в ней возиться и играть. Яма была глубиной до подмышек ребенка и выстелена тряпьем, а еще в ней лежали несколько игрушек, чтобы он мог забавляться. Такое устройство могло использоваться в особых обстоятельствах как что-то вроде игровой площадки, возможно, в садах инков, но Гарсиласо не развивает тему о том, в каком окружении находилась такая яма. Он также говорит, что, когда ребенок вырастает достаточно, чтобы выбираться наружу, «он подползает к матери с той или другой стороны, чтобы его покормили грудью», из чего видно, что мать, видимо, сама сидела на земле.
Ребенку давали имя позже, на особой церемонии, именуемой рутучико, что означает «отрезание волос». Она проводилась, когда ребенка отлучали от груди, то есть в возрасте от года до двух лет. На этой церемонии присутствовали все родственники, а иногда и друзья семьи. После пиршества старейший или самый главный родственник-мужчина начинал состригание, отрезая прядь волос ребенка. Каждый, кто срезал прядь, преподносил ребенку подарок. Так же обрезали волосы и ногти, которые затем тщательно сохраняли.
Когда эту церемонию производили над сыном императора, то каждый придворный, в порядке знатности, отрезал прядь волос принца и преподносил ему богатые дары из красивых одежд и золотых и серебряных драгоценностей, преклоняясь перед ним, как перед внуком Солнца.
Рис. 22. Старшие дети помогают своим родителям: присматривают за животными, собирают топливо для очага, охотятся на птиц
Имена, даваемые детям на рутучико, употреблялись только до тех пор, пока дети не достигали половой зрелости. В течение этого периода большинство детей постоянно находились рядом со своими родителями и обучались, подражая им и помогая выполнять каждодневные обязанности. Игры, не приносящие пользы, не приветствовались, и с детства каждый ребенок учился всем занятиям, которые требовались для удовлетворения ежедневных нужд, таким как изготовление простой одежды, обуви и утвари, приготовление пищи и земледелие. Мальчики помогали своим родителям присматривать за животными, гонять птиц и вредителей с полей (см. рис. 22). Девочки помогали матерям нянчить новых детей, и у них всегда было вдоволь несложной домашней работы, требующей внимания, – такой как шитье, приготовление пищи, стирка и уборка.
Образование
Формального образования большинство сыновей простолюдинов не получали, они знали только ремесла, которым обучались у своих родителей. В следующей выдержке из высказываний правителя инков четко сформулирована позиция аристократии: «Нельзя позволить, чтобы дети плебеев могли учиться знанию, пригодному единственно для благородных, дабы низшие не вознеслись и не усилились самонадеянно, и не опозорили бы общественные поприще: достаточно, что они знают свои ремесла от своих отцов, а управление – не дело для них, и будет постыдно для власти и для государства, если бы это доверить простому народу».
Однако некоторых девочек, дочерей общинников, могли отобрать для обучения в провинциальном акльа-уаси — Доме Девушек. Это были монастыри, в которых жили Избранные Женщины – мамакуна (посвященные женщины) и акльа (девственницы) (см. главу 9). В каждой провинции имелся назначенный императором уполномоченный – апупанака, — который отбирал девушек и отвечал за организацию их содержания в акльауаси. Он обходил все поселения, ища «самых миловидных, привлекательных и обличьем, и нравом» среди девочек в возрасте от девяти до десяти лет. Эти девочки жили в столицах провинций под опекой мамакуна – монахинь, посвятивших себя преподаванию, – которые готовили их для их будущего предназначения. Мамакуна обучали девушек религии и повседневным женским обязанностям: безупречно окрашивать, прясть и ткать шерсть и хлопок; готовить еду и делать качественную чичу, особенно ту чичу, которая необходима для жертвенных обрядов. Когда девушки достигали возраста 13–14 лет, апупанака забирал их в Куско на Инти Райми, праздник Солнца.
В Куско акльа представляли императору, от которого затем зависело решить их судьбу. Самые красивые девушки становились служанками или наложницами самого Инки, или же он отдавал их тем, кому хотел оказать честь или наградить за службу; обычно это были инки и кураки. Других оставляли либо для особых жертвоприношений, либо чтобы прислуживать в святилищах или жить в монастырях, где они обучали новые поколения акльа.
Все сыновья инков и кураков были обязаны посещать Йачай уаси (Дом учения) в столице, в Куско. Что касается кураков, то в их случае выгода от обучения в столице была обоюдной. С одной стороны, юноши, обладавшие такой привилегией, жили круглый год при дворе Инки и получали образование в рамках инкской культуры. Это образование, однако, также служило целям идеологической обработки и формировало в них благоприятное отношение к политике инков к тому времени, когда они унаследуют должности от своих отцов. Одновременно для Сапа Инки они были удобными заложниками, чтобы гарантировать лояльность их провинций и кураков.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
