— Тогда это тот, кто видел нас той ночью, — пробормотала она сквозь зубы.
— Наверное. — Эмма, подавшись вперед, подставила руки под струю горячего воздуха. — Думаешь, кто-то охотится за нашими деньгами?
— Но ведь никто, кроме нас, о них не знает, — возразила Сидни. — Кто бы ни был тогда в лесу, он вряд ли видел деньги.
— А может, Джейсон кому-нибудь проболтался? — предположила Эмма. — Ты ведь сама все ему рассказала. Могу поспорить, что так и было, — помолчав, добавила подруга с горькой усмешкой. — Могу поспорить, что он не смог держать язык за зубами! А тебе как кажется, Сид?
— Не знаю, — задумчиво протянула Сидни. Я уже ничего не понимаю!
«Единственное, в чем я сейчас уверена, — подумала она, — это в том, что все паршиво».
Паршиво — дальше некуда.
* * *
Сидни завезла Эмму домой и поехала к себе. Голова была как в тумане. Она подъехала к гаражу, и сердце екнуло в груди.
Обе машины родителей были на месте.
«Нельзя показываться им на глаза, — подумали девушка. — Как я объясню, почему такая мокрая и в иле?»
Сидни завела машину в гараж, выключила двигатель и вышла.
Она не стала закрывать двери, чтобы лишний раз шумом не привлекать внимания родителей, а потом обошла гараж, обогнула пруд и оказалась у западного крыла дома.
Встав на мокром газоне, посмотрела на деревянную веранду под окнами своей спальни.
Снизу на веранду поднимались ступени, а спальню вела стеклянная дверь-вертушка.
«Господи, только бы она была не заперта!» мысленно молила Сидни.
На цыпочках девушка быстро поднялась по лестнице на веранду.
В доме зазвонил телефон.
Послышались шаги. Сидни затаила дыхание.
Из открытого окна донесся голос мамы.
«Разговаривает с бабушкой, — по обрывкам фраз догадалась Сидни. — Они будут болтать не меньше получаса. А папа, наверное, как обычно перед ужином, засел за компьютерные шахматы».
Сидни на цыпочках подкралась к двери и осторожно надавила на нее плечом.
Дверь бесшумно открылась. Вздохнув с облегчением, она проскользнула в комнату.
Не зажигая света, девушка сразу же прошла в манную и, встав под душ, включила горячую воду.
Наконец-то согревшись, Сидни вытерлась полотенцем и накинула любимый махровый халат.
Не успела она выйти из ванной, как раздался тихий стук в дверь.
— Сидни? — послышался из коридора голос мамы. — Ты там?
— Да, я только что из душа.
Сидни машинально шагнула к двери, потом остановилась.
Она знала: можно спрятать от мамы мокрую одежду, но нельзя скрыть того, что творится в душе. По выражению ее лица она тут же догадается: что-то случилось.
— Я вошла через веранду: у меня ботинки были все в грязи.
— Ладно. Мы с папой идем на благотворительный ужин, — сказала мама. — Так что поешь без нас.
— Хорошо. — Девушку тошнило от одной только мысли о еде.
— Как контрольная?
Сидни не сразу поняла, о чем речь. Какая еще контрольная?
— Я уверена, ты справилась, — продолжала мама. — По истории у тебя всегда было «отлично».
Ах, да… История.
— Задания были трудные, — проговорила Сидни. — Но все равно, мама, я старалась. Я поваляюсь немного.
— Хорошо. Я скажу, когда мы будем уходить. «Слава богу, мама не из тех, кто сует нос в чужие дела, — с облегчением подумала она, понимая, однако, что не сможет прятаться в своей комнате вечно. — Ладно, подумаю об этом после, сказала себе Сидни. — Хватит на сегодня волнений».
Она нырнула под одеяло и выключила лампу.
Мягкий свет падал из окна на ворсистый зеленый плед и плюшевые игрушки на подушках.
Сидни протянула руку к Голди — смешному пузатому медвежонку, которого ей подарили в три года. За медвежонком потянулось что-то длинное и красное, привязанное к мохнатой лапе.
Сидни похолодела: она с первого взгляда поняла, что это.
«Мой ремень!
Мой красный ремешок!
Ремень, которым Эмма привязала камень к трупу Джейсона.
Как он здесь оказался? Кто принес его сюда и привязал к лапе Голди?»
Сидни дрожащими руками принялась отвязывать ремень. И тут в окно впорхнуло что-то белое и опустилось рядом на кровать.
Сложенный пополам белый лист бумаги.
У Сидни от страха и волнения пересохло во рту. Сердце бешено колотилось.
Она взяла листок, развернула.
Внутри от руки большими буквами было написано одно-единственное слово: «Убийца».
Сидни, оцепенев от ужаса, туда разглядывала записку.
Ей был знаком почерк.
Она знала, кто это написал.
Джейсон.
Глава 25
Сидни хотела закричать, но крик замер у нее в горле. Она вскочила на ноги.
Записка выскользнула у нее из рук и упала на пушистый плед. Прямо возле красного ремешка.
Сидни упала на кровать, терзаемая страхом и новым приступом тошноты. Падая, она рукой задел стоявший на тумбочке телефон.
«Эмма! — вспомнила девушка и снова вскочила. — Нужно срочно ей позвонить!»
Она схватила трубку. Пальцы дрожали, цифры расплывались перед глазами.
С третьей попытки ей удалось наконец набрать нужный номер.
— Алло? — раздался на другом конце провода усталый голос Эммы.
— Это я! — прерывающимся голосом крикнула: трубку Сидни.
— Сид, я так рада, что ты…
— Эмма, я знаю, в чем дело! Я знаю, кто прислал записку и подбросил мне в шкафчик кольцо! Я…
— Сид, не так быстро! — перебила подругу Эмма. Я не понимаю половины того, что ты говоришь.
Сидни нервно всхлипнула, сделала глубокий вдох и продолжала:
— Помнишь мой красный ремень? Тот, которым ты привязала камень к Джейсону?
— Да. Разумеется.
— Он здесь, у меня в комнате! Я только что нашла. Кто-то привязал его к лапе Голди.
— Кого? — не поняла Эмма.
— Голди. Это мой старый… Ах, какая разница! Главное, ремень здесь! И еще мне подбросили записку. В ней написано: «Убийца».
Эмма громко охнула.
— Кто-то принес ремень и записку в мою спальню, и… я знаю, кто! — выпалила Сидни.
— Кто?
— Джейсон.
