Он прислонил его к стене, чтобы тот не падал и опять задал свой основной вопрос:
– Ну и?
– Да что ты от меня хочешь теперь? – сплюнув на пол скопившуюся во рту кровь, прохрипел Антон. – Я сейф открыл. Забирай деньги и оставь меня в покое.
Коля плотоядно ухмыльнулся, Антону стало очевидно, что еще мгновение, и избиение продолжится вновь. Он уже начал поднимать руки к лицу, чтобы защититься.
– Если бы у тебя не было пистолета, еще не факт, что ты бы меня бил, – сорвалось с его губ.
Николая эти слова будто порадовали. Он развел руки в сторону и демонстративно заткнул пистолет за ремень у поясницы. Освободившимися руками он сделал призывный жест, приглашая Антона сойтись с ним в кулачной бою.
Антон оттолкнулся от стенки и постарался принять боевую стойку, но ноги его подвели, вместо этого он рухнул к ногам противника.
– Стойте, – закричала Тамара и опять бросилась к Николаю. – Господи, боже мой, ты же его убьешь!
Коля предостерегающе вытянул руку перед собой, останавливая Тамару.
– Еще один шаг, и я за себя не отвечаю. Пускай он отдаст мне деньги, и тогда все, расходимся.
– Забирай, что тебе мешает? – изумился Антон.
Коля, негодуя, уставился на него. Потом схватил за шиворот и поволок по полу к сейфу, позволяя увидеть содержимое.
Сейф был пуст.
– Как это? – сорвалось с губ Антона. – Не понял.
Все смешалось в его голове. Неожиданный разворот событий придал Антону сил. Он встал на ноги и, не веря своим глазам, обшарил сейф руками, будто кейс с деньгами был невидимым или умело маскировался.
– Деньги были тут, – с отчаянием в голосе сказал Антон. – Я их проверял. И код от замка знал только я.
Он повернулся к Коле лицом, понимая, что вряд ли убедит грабителя.
– И ключ у тебя тоже? – почему-то иронически улыбаясь, спокойно спросил Николай.
Антон непонимающе уставился на него.
– Какой ключ?
До него медленно и неумолимо начинал доходить смысл слов Коли.
Неудачливый грабитель, тяжело вздохнув, подошел к сейфу и закрыл его дверцу. Потом вынул резиновую заглушку, что аккуратно была пристроена справа от кодового замка, и указал на замочную скважину.
– Это девка всех обхитрила, – констатировал Коля и, искоса поглядывая на Антона, добавил. – Если, конечно, ты не решил меня надуть.
В этот момент по сердцу Антона будто полоснуло ножом. Внутри все перевернулось, и стало безумно обидно и больно, в сотни раз больнее, чем от всех ран, что успел нанести ему Николай. Антон присел на корточки и завыл будто пес.
Коля похлопал его по плечу, говоря при этом: «Добро пожаловать в клуб неудачников. Теперь ты понимаешь, что такое «Касабланка»?».
Николай, конечно, имел в виду потерю денег, но Антон сожалел сейчас совсем о другом. Он не мог смириться с мыслью, что Лиза просто использовала его, обманула, цинично играя чувствами. Антон лихорадочно пытался отыскать оправдание поступку девушки, не веря, что только корысть двигала ею. Ведь если ей были нужны исключительно деньги, то она могла добиться своего еще на дороге, когда кейс был найден. Зачем было разыгрывать столь жестокую комедию?
В этот момент позвонили в дверь. Его звук казался нереальным, противоестественным в сложившейся ситуации. Он прокатился по дому, словно гром среди ясного неба, словно телефонный звонок во время спектакля, когда ты полностью погрузился в сюжет и сопереживаешь героям, забыв об окружающем тебя мире.
Коля с подозрением посмотрел на Тамару. Она вопросительно взглянула в ответ и, качая головой, затараторила:
– Я никого не жду. Лиза не обещала рано возвратиться.
Николай, смачно сплюнув на пол, произнес:
– Да при таком раскладе она вообще вряд ли вернется в ближайшее время.
Тамара что-то хотела сказать в ответ, но осеклась, промолчала.
Антон, с трудом разбирал, о чем говорят стоящие рядом люди.
«Как она могла. Я же люблю ее, – мысли ранили хуже плетки. – У нас же так хорошо все начинало складываться».
Но внутренний голос ядовито жалил: «Глупец, тебя провели, как мальчишку. Она появилась впервые, когда ты оказался в больнице, а с людьми, которые вели с тобой переговоры, ты ее ни разу не видел. Она постоянно обещала, что ты увидишься с собственником здания, а встречи срывались. Ты положил деньги в ее сейф, а не посмотрел, – даже не подумал, – что у сейфа, на случай выхода из строя батарей, есть ключ. Но нет, ты ослеп от своей любви. Одурел. Потерял чувство реальности. А разве я тебе не намекал на опасность? Разве не говорил, что надо быть осторожнее? Вини только себя. Теперь нам обоим пришел конец. Деньги вернуть не удастся».
Антон был готов рвать волосы на своей голове и в бессилии отвечал: «Да разве в деньгах тут дело? Я же люблю ее, а теперь, даже если у меня выйдет ее разыскать, она не поверит мне, будет думать, что причиной моих поисков были только деньги. Выходит, я ей и не был нужен, а рядом она была только из-за денег».
Второе «я» саркастически заметило: «А ты и будешь ее искать ради денег, только ради них. Если не вернешь деньги, то тебя убьют, и никакая любовь тебя не спасет».
Тем временем Коля напоследок с размаху влепил Антону пару пощечин и, присев на корточки, глядя в его ослепшие от слез и крови глаза, скомандовал:
– А ну, поднимайся. Пошли встречать гостей.
Теперь придать Антону вертикальное положение оказалось проблематично, и Николаю удалось это сделать только с помощью Тамары.
Полувися на женщине, волоча за собой ноги, Антон побрел к входной двери. Коля шел следом, держа наизготове пистолет. Выйдя на улицу, процессия пересекла маленький дворик и оказалась возле входной калитки. Тамара свалила потерявшего связь с реальностью Антона на скамью, а сама, крикнув: «Иду, иду. Кто там?», направилась, чтобы встретить гостей.
Из-за двери никто не ответил.
Николай напрягся и, приняв стойку для стрельбы стоя, расставил ноги на ширину плеч, руки вытянул вперед и немного отклонил корпус назад – видимо, приготовился к худшему. Тамара, напоследок с опаской поглядев через плечо на стоящего с пистолетом мужчину, повернулась к калитке и, дернув за ручку, приоткрыла ее.
Антон смутно осознавал, что сейчас происходит. Предательство лишило его чувств и ясности разума. Однако глаза сквозь кровавую завесу увидели, как какие-то люди врываются во двор. Он услышал выстрелы, но даже не попытался укрыться от свинцовых ос, несущих смерть. Стрелял Коля, стреляли люди, пришедшие с улицы, что-то кричала Тамара. А у Антона в ушах звучала музыка – песня о Касабланке, в которой певец надрывно просил вернуться назад в этот город и вернуть ушедшие счастливые дни, проведенные в нем.
Для Антона все закончилось очень скоро и неожиданно резко. Один из громил, оказавшись возле него, кулаком засадил ему в висок, прямо туда, куда совсем недавно, всего неделю тому назад, влетел приклад автомата. Свет погас для него, а из тьмы, в которую он погрузился, к нему тянулись длинные, обтянутые серой кожей жилистые руки монстра из его ночных, а теперь уже и дневных кошмаров.
