Серебряный пес вновь заскулил.
– Она спит? – нахмурилась Марисса.
– Сейчас посмотрим.
Я сделал глубокий вдох, собираясь с духом, и шагнул к столу. Марисса осталась стоять на месте. Она испуганно уставилась на меня, прижав ладони к щекам.
Я сделал еще один шаг… и замер.
– Что там? – поинтересовалась Марисса.
26
– Что? – Марисса едва шевелила губами от страха. – Джастин, что случилось?
Я тяжело сглотнул. Ноги вдруг подкосились. Чтобы не упасть, я схватился руками за спинку стула.
– Марисса, иди посмотри.
Она сделала пару шагов вперед, но близко подойти не решилась. Она была бледная как полотно.
Мы уставились на предмет, который торчал из спины у Яванны.
Это был ключ.
Большой металлический ключ.
Собрав все свое мужество, я подошел поближе. Сердце колотилось как сумасшедшее. Я боялся, что оно сейчас разорвется. Но я все-таки пересилил себя и нагнулся, чтобы получше рассмотреть ключ.
– Похоже на заводной ключик, – пробормотал я растерянно. – Только большой.
Марисса открыла рот, но не издала ни звука.
Я взялся за ключ обеими руками и повернул его.
Раздался тихий щелчок. Яванна приподняла голову, но тут же опять уронила ее на стол.
– Ну конечно, заводной ключ, – тупо повторил я.
Яванна сидела, свесив руки до самого пола. Я наклонился и осторожно прикоснулся к ее руке. Она была мягкая и пружинистая. Набитая ватой или чем-нибудь в этом роде.
Я отпустил руку Яванны и повернулся к сестре.
– Она не живая. – Я разочарованно вздохнул. – Обыкновенная заводная кукла. Яванна тоже игрушечная.
– А что же тогда настоящее? – У Мариссы дрогнул голос. – Странно все это, Джастин. И страшно. Я ничего не понимаю… Может, это входит в наше испытание? И как нам теперь выбираться отсюда? Где искать папу? Уж если Яванна не настоящая, то кто же тогда настоящий?
Я лишь покачал головой. Что тут ответишь?
Я сам был встревожен не меньше Мариссы.
В растерянности я огляделся по сторонам. Взгляд мой упал на Серебряного пса. Он лежал в самом дальнем от двери углу и тихонько поскуливал, уткнувшись мордой в передние лапы.
Вдруг пес навострил уши и приподнял голову. Его глаза зажглись неподдельной радостью.
У меня за спиной послышалось рычание.
Оно доносилось из-за двери.
– Что там такое? – Я резко обернулся. И в этот миг дверь распахнулась.
В дом, громко сопя, ввалилось какое-то лохматое существо.
Люка!
Он взглянул на меня, перевел взгляд на Мариссу. Странно он как-то на нас смотрел… Очень внимательно и испытующе. И мне не понравилось, как сверкают его глаза. Каким-то голодным блеском. А потом по его заросшему шерстью лицу расплылась довольная ухмылка.
– Нет! – Марисса с криком попятилась.
Люка тряхнул головой, отбросив назад свои длинные волосы, открыл рот и завыл. В точности по-волчьи.
Одним прыжком он пересек комнату, яростно заревел и пошел прямо на нас с Мариссой, угрожающе выставив руки вперед.
– Люка, не надо! – взмолился я. – Не трогай нас, Люка!
27
Его ухмылка тотчас исчезла. Он уронил руки и пристально поглядел на меня.
– А я и не собирался вас трогать, – тихо проговорил он.
Мы с Мариссой в потрясении уставились на него.
– Ты… вы умеете говорить? – выдавил я.
Я был в полном смятении. Я даже не знал, как к нему обращаться. На «ты» или на «вы». Люка кивнул:
– Да, я умею говорить. И прежде всего я хочу сказать: примите мои поздравления. – Он опять улыбнулся. На этот раз совсем как человек.
Выпрямившись в полный рост и став еще больше похожим на человека, Люка подошел к нам и сердечно пожал руку сперва мне, а потом Мариссе.
– Примите мои поздравления, – повторил он с улыбкой. – Вы прошли испытание.
– Но… но… – Я умолк, потому что не знал, что сказать.
Люка потянул себя за шерсть на руке, и она оторвалась длинной полосой. Потом он снял полосу шерсти у себя с шеи.
– Вы даже не представляете, как я рад, что могу наконец сбросить с себя эту дрянь, – сказал он, продолжая освобождаться от шерсти. – В ней страшно жарко и тело чешется. Особенно если ты бегаешь по лесам, словно какой-нибудь одичавший лесник.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал я.
Марисса кивнула.
– Я тоже. Яванна не настоящая… – протянула она, переводя взгляд на стол в углу кухни.
Губы Люки растянулись в улыбке:
– Это правда. Я сам ее сконструировал. Ее и всех остальных обитателей Волшебного леса.
– Но… зачем? – спросил я. – Зачем они вам?
– Для испытания, – просто отозвался Люка.
Он подошел к Яванне, взял ее под мышки и усадил как положено. Пригладил ей волосы. Водрузил на голову шлем.
– В этот лес ходит столько людей! – продолжал он, повернувшись к нам с Мариссой. – И все они ищут сокровища. Самые разные. Вот как вы, например. Вы тоже пришли сюда не на прогулку. – Он на мгновение умолк, а потом продолжил: – Мои предки жили здесь с незапамятных времен. Не одну сотню лет. И так получилось, что наш род стал хранителем древних сокровищ, спрятанных в этом лесу. Чтобы защитить их, мы и придумали Волшебный лес. Всякий, кто приходит сюда за сокровищами, подвергается испытаниям. Таким образом мы выявляем недостойных. Тех, кто не имеет права владеть сокровищами.
– Вы сами создали Волшебный лес? – переспросила Марисса.
Люка покачал головой:
– Не весь, конечно. А только ту его часть, где все искусственное.
– А как мы прошли испытание? – спросил я. – Мы ведь ничего особенного не делали.
– Вы сумели разобраться, что настоящее, а что фальшивое, – пояснил Люка. – Вы остались в живых и одержали верх над поддельной реальностью.
Марисса задумчиво уставилась на Яванну. Зеленые глаза куклы были безжизненными и пустыми. Теперь было видно, что это действительно кукла. Хотя и очень похожая на человека.
– А зачем вы сконструировали Яванну?
Люка не без гордости улыбнулся.
– Она мое лучшее творение. Яванна нужна мне для того, чтобы все думали, будто она здесь главная. А сам я играю роль дикаря, воспитанного волками. Кто поверит, что такое дремучее существо может управлять Волшебным лесом? А мне только этого и надо. Из звериной шкуры мне удобно наблюдать за теми, кто проходит испытание в моем лесу.
