Чтобы исправить ситуацию, немцам требовались инициатива и свобода действий, предоставленная генералитету и старшим офицерам группы армий «Юг». Но именно в этом Гитлер и отказывал им. После 6 января самым очевидным и тактически верным решением было максимально возможное усиление левого фланга IV танкового корпуса СС, который бы «вскрыл» кольцо окружения вокруг Будапешта через Пилишские горы. Несмотря на активное наступление на северном берегу Дуная, командование группы армий «Юг» оценивало приближение Красной Армии к Коморну как операцию со второстепенными целями. Действительно, существовала вероятность выхода частей Красной Армии в тыл армейской группировке Балка. Но в то же время немцы продолжали контролировать Гран, что, в свою очередь, позволяло им прибегать к весьма эффективным контрмерам.
К полудню в штабе армейской группы Балка согласились с тем, чего так давно требовал Гилле: снять 6-ю танковую дивизию из окрестностей Фельшёгаллы, где она находилась в обороне на правом фланге танкового корпуса СС, перекинуть ее на левый фланг, где она должна была принять активное участие в наступлении.
Впрочем, в штабе группы армий «Юг» потребовали тщательно подготовить переброску 6-й танковой дивизии на новый участок фронта. Да и сама дата этой переброски должна была определиться именно командованием группы армий. Штаб группы армий должен был также решить, где будет использоваться эта дивизия. Здесь существовало только два варианта: либо на северном фланге IV танкового корпуса СС, где имелась самая большая вероятность осуществить прорыв к Будапешту, либо на южном фланге армейской группировки Балка вместе с I кавалерийским корпусом, где наступление не имело никаких шансов на успех. Вновь между командующими возникло недопонимание. Во время беседы между Балком и Вёлером обсуждались различные вопросы, но прежде всего — новый вариант операции по деблокированию венгерской столицы. Балк заявлял:
«Если наступление I кавалерийского корпуса не увенчается успехом, то нужно помнить, что 23-я танковая дивизия или 4-я кавалерийская бригада вместе с заново пополненными венгерскими частями при невозможности уничтожить противника будут загнаны в Вертешские горы. К тому же для данной цели могла бы подойти 3-я кавалерийская бригада приближающейся 2-й армии. А 3-ю танковую дивизию совместно с кавалерийской бригадой можно было бы перебросить под Коморн, где они атаковали бы советские части совместно с 20-й танковой дивизией».
Собственно деблокирование Будапешта ушло куда-то на второй план. В итоге генерал-майор Гедке разработал следующий план действий для армейской группы Балка:
«96-я дивизия должна прорвать заграждения северо-восточнее Грана. После этого армейская группа с прибывшими моторизованными батальонами панцергренадерской дивизии „Фельдхеррнхалле“ при поддержке танков и бронеавтомобилей должна выйти к берегу Дуная в районе Помаза и Будакаласа, захватить все прилегающие пространства и взять в свои руки аэродром Помаз, с которого будет вестись снабжение Будапешта. 711-я пехотная дивизия должна сдерживать наступление, ведущееся с Пилишских гор. Для осуществления операции в гористой местности в ее распоряжение предоставляется полковая группа 5-й танковой дивизии „Викинг“. Блокированный в Будапеште гарнизон должен сдать восточный плацдарм (Пешт) и сосредоточиться в первую очередь на обороне аэродрома Будаёрш. Это должно позволить выиграть три дня времени, чтобы вывезти всех раненых и начать снабжение. Можно ввести в заблуждение противника ложными маневрами».
Начальник штаба группы армий «Юг» не совсем согласился с предложенным планом. Он возразил: «Успех на севере во многом зависит от успешности операции на южном фланге, прежде всего на южном фланге IV танкового корпуса СС». Тем не менее в штабе танкового корпуса все-таки рассматривали возможность полной переброски дивизии СС «Викинг», причем для обороны оставлялась самая ослабленная часть соединения. Несмотря ни на что, Гилле готов был рискнуть, так как считал, что прорыв сквозь Пилишские горы был единственным шансом. Он писал:
«1) Корпусная группа Брайта должна продолжать контратаковать, чтобы противник перенес значительные силы с других участков фронта. В противном случае эти войска неприятеля могут быть брошены на штурм Будапешта или против IV танкового корпуса СС.
2) Ходатайствовать о восточном плацдарме в Будапеште и готовиться к прорыву в северо-западном направлении с западного Будапештского плацдарма, чтобы добраться до аэродрома Помаз и населенного пункта Чобанка, что позволит продолжить сражение за Будапешт после вывоза раненых по воздушному мосту через горы.
3) Начать завтра вспомогательную операцию силами усиленных моторизованных батальонов панцергренадерской дивизии „Фельдхеррнхалле“ и танков на берегу Дуная восточнее Грана. Нанести удар из Грана в направлении Сентэндре.
4) В случае неприбытия всех воинских частей завтра на северном берегу Дуная силами 20-й танковой дивизии атаковать в направлении Нойхойзеля с одновременным началом атаки из района Коморна; народно-артиллерийский корпус должен прибыть южнее Дуная в район Грана, чтобы вести огонь по вражеской линии снабжения у Наны и Муслы. О противнике, наступающем на Коморн, нет никаких точных сведений. Однако есть уверенность, что к западу от Грана наступает IV (советский) гвардейский механизированный корпус.
5) Предпринять одновременное наступление в сторону Вертешских гор силами венгерских гусар и немецких частей, откуда противник по возможности должен быть выжат на восток; когда на исходные позиции прибудет 2-я танковая армия; позже сюда надлежит перебросить 3-ю кавалерийскую бригаду».
В штабе группы армий «Юг» предостерегли от слишком раннего начала «вспомогательной операции» на берегах Дуная:
«Враг стал внимательным, что может еще более усложнить обстановку в Будапеште. Поэтому было бы логичнее начать данную операцию одновременно с прорывом из Будапешта… X горнострелковый корпус СС будет готов к этому в лучшем случае к 10 января. Надо еще учитывать, что ему потребуется как минимум пара дней для осуществления самого прорыва».
В данной ситуации те, кто должен был наступать по южному берегу Дуная под ураганным артиллерийским огнем с северного, «русского» берега, были, по сути, смертниками. В этом случае не совсем понятен оптимизм генерала Балка. Гилле считал данную «прогулку» по берегу Дуная и вовсе неосуществимой. Когда он завел об этом разговор с Балком, предложив использовать «штрафников» для наступления в горах, то генерал отказался отданной затеи. Однако уже после войны он признал свою ошибку.
Первым актом наступления стала перегруппировка IV танкового корпуса СС и направление значительно усиленного моторизованного полка «Вестланд» на юг от Грана. На исходные позиции эта боевая группа должна была выйти к вечеру 9 января. И это только при условии, что переброска прошла бы безупречно.
Тем временем штаб группы армий «Юг» уведомил Верховное командование сухопутных войск о своих планах. Произошло это двумя способами. Прежде всего начальник штаба группы армий «Юг» сообщил об этом начальнику оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск полковнику фон Бонину. Произошло это около 18 часов. Часом позже состоялся разговор генерала Вёлера с генерал-полковником Гудерианом. Вёлер пытался настоять на том, что проблемы восточного плацдарма должны решаться «на местном уровне», то есть в самом Будапеште. Гудериан формально согласился с этим, но тем не менее оговорился, что едет ночью к фюреру, чтобы «решить Будапештский вопрос». Сам Гудериан не испытывал никаких иллюзий по поводу исхода данного разговора с Гитлером: «Весьма сомнительно, что он даст на это свое согласие. Его позиция в первую очередь продиктована политическими воззрениями».
