И он заплатил за примус. С изысканными манерами, присущими владельцу особняка в Аскере, он поблагодарил продавца за помощь. И они поспешили к выходу.
Обычная молодая пара, готовящаяся к летнему отдыху, таких множество.
12.
— И ты не боялся, что тебя могут задержать?
Он купался в лучах славы. Она была шокирована его поведением и всей этой авантюрой с палаткой, но в то же время это вызывало ее восхищение. Пожалуй, восхищения было больше.
— Подумать только, одно дело — солнечные очки, но целая палатка! И ты не испугался!
— Да, брось ты, хватит перемывать это, — ухмыльнулся он снисходительно. — Не забудь, ты сама в этом участвовала. Это ты нейтрализовала того парня, иначе ничего бы не вышло.
Ну, что ж, он снова был на высоте, такой решительный, ему все по плечу. Он всегда чувствовал себя на высоте, когда сидел за рулем и вел машину. А рядом была приятная девушка.
Они двигались дальше по шоссе E-18 с трудом, в бесконечном субботнем потоке автомобилей и не превышая скорости 70 километров, все движение было как парализовано.
— Но ты проделал все так профессионально, как будто занимаешься подобным чуть ли не каждый день…
Что ж, если ей хочется, чтобы он оказался профессиональным преступником, то это его устраивает. Если бы она была такой уж паинькой, то давно бы порвала с ним.
— Но ведь мы вдвоем провернули это дело. Мы оба замешаны. Не так ли?
Она пожала плечами и на мгновение призадумалась. А потом произнесла серьезным тоном:
— Должна тебе признаться, что я и сама порой подворовываю. В супермаркетах, всякую там ерунду, вроде сладостей, какой-нибудь там паштет или плавленый сырок, но я этого, в общем-то, не стыжусь. Я считаю, что имею на это право. Потому что это несправедливо, что у меня мало средств только потому, что я в разводе и одна воспитываю ребенка. Осточертевает, когда тебе не хватает денег! Иногда я краду продукты, которые, собственно говоря, не так уж мне и нравятся. Например, сыр в банках или что-нибудь в этом роде. Я беру их просто потому, что меня ужасно соблазняет все, что я не могу себе позволить.
Он высунулся из окошка, чтобы посмотреть, нельзя ли как-нибудь выскользнуть из автомобильной очереди. Ему с трудом удалось таки обогнать нескольких недотеп, но потом пришлось снова встать в ряд, чтобы не врезаться в идущий навстречу трейлер. Скрежет тормозов, мигание фар, суета. Проклятая дорога, сплошные повороты, подъемы да спуски. Томми помахал вытянутым средним пальцем перед разъяренной рожей одного типа, который вздумал грозить ему кулаком.
— Вставь это себе в задницу, приятель!
Алиса повернулась к заднему сидению и начала рыться в пакетах с едой, ее попка рядом с ним, плотно обтянутая джинсами, напряглась, и он снова ощутил желание. Можно было бы и прямо сейчас. Но на этот раз он решил, что надо все же знать меру. Она снова прислонилась к спинке сидения, в руках у нее были остатки батона и полстаканчика чудесной икры.
— После совершенного преступления аппетит зверский…
Она выковыривала мякиш из батона, а икру из стаканчика брала прямо пальцами: «Ничего себе, солененькие ягодки, тридцать восемь крон стаканчик».
Она протянула ему горбушку и остатки икры.
— Посмотри, там где-то еще ветчина должна быть, — сказал Томми.
— Ой, и ветчинки тоже так хочется!
— И пиво тоже должно быть…
Они продолжали медленно, но верно двигаться к югу. К двум часам пробка стала рассасываться. Видимо, кто-то уже добрался домой, кто-то на дачу, к себе или друзьям, а волна вечернего часа «пик» еще не наступила.
В садиках вокруг вилл бледнокожие женщины в тесных бикини нежились на солнце, лежа на полосатых пледах или в цветастых шезлонгах, в то время как их тучные бледные мужья с обгорелыми плечами толкали перед собой машинки для стрижки газона. Некоторые сидели за кофейными столиками на вновь пристроенной веранде, в тени деревьев или под тентом. Одни играли в бадминтон, другие бросали друг другу пластмассовую тарелку или развлекались какими-нибудь другими новомодными летними играми.
— О, Боже, эти садики вокруг вилл убивают меня! — простонал он.
Сейчас они ехали по местности, где жители имели какое-то особенное пристрастие к кустикам бегонии, посаженным в отверстия старых автомобильных покрышек, выкрашенных в белый цвет, а камни, обрамляющие клумбы, были сплошь выкрашены в красный с синим цвета, дорожки из плитки — выложены в шахматном порядке. В каждом саду непременно стоял аист на одной-единственной розовой ноге посреди искусственного пруда, на берегу которого обязательно возвышалась ярко-красная ветряная мельница, приблизительно одного с ним роста.
— Да, уж, ну и райончик. Кажется, это Вестфолд. Видела ли ты где-нибудь еще более ужасное?
— Ну, не все уж так ужасно, — ответила она.
— Да ты только посмотри: искусственные водяные лилии!
— Мне кажется, что водяные лилии — это красиво! — возразила она.
По обеим сторонам шоссе было полно туристов, которые сидели за покрытыми скатертями раскладными столами, ели, поглощали всевозможные бутерброды и пили кофе из кофейников-термосов… Маленькие дети пили кока-колу из огромных бутылок и махали Томми и Алисе, которые жевали черствый хлеб с соленым окороком, запивая все это теплым пивом, взятым с заднего сидения автомобиля, и тоже махали детишкам в ответ.
— Как все это чудесно! — сказала Алиса.
— Ну, признайся, что у нас с тобой все идет хорошо… А тебе что надо? — пробормотал Томми, замахнувшись бутылкой на человека, высунувшегося из встречного «Вольво» и чересчур пристально вглядывающегося в них. По ее тону он понял, что она хотела бы вот также остановиться где-нибудь и пить кофе с печеньем. Это уж чересчур!
Он выбросил пустую пивную бутылку через открытое окно, и она с грохотом ударилась об асфальт. Тем самым он хотел выразить чувство удовлетворения, которое охватывало его при мысли о том, что там, на заднем сидении у них лежит сверток с палаткой и примус.
— Ты знаешь, мне ведь довелось быть южнее Холместранда, — произнесла она. — В Холместранде я сама была однажды вместе со школьным оркестром. Это было, кажется, около десяти лет назад. Я помню, как мы ехали на автобусе, проехали Драммен, спустились здесь с холма — перед нами открылся вид на фиорд. Солнце шпарило, мы все перепотели, а тех, кто сидел на заднем сидении, начало тошнить. А я думала: «Вот он, Серланд, юг!» Открывшийся вид казался мне самым прекрасным из виденного в жизни. И с той поры я всегда мечтала совершить автомобильное путешествие по E-18, чтобы по-настоящему ощутить солнце, лето, море и…
— Того же самого жаждут и все остальные норвежцы, — ухмыльнулся он.
— Ну, что ж, я это понимаю, но для меня это не означает, что мне не стоит желать того же самого.
— А для меня как раз наоборот, если более десяти человек хотят чего-то, то для меня совершенно очевидно, что дело не стоит того. Ясное дело — это дерьмо. Ты знаешь, я по характеру анти, таким родился и живу и процветаю в качестве анти.
