Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Печенеги, – подсказал Веселин. – Наверное, они. Вообще-то, говорят, печенежских племен много по степи кочует.
Стараясь отвлечь хозяев от печальных дум, навеянных воспоминаниями, купец достал из заплечного мешка подарки. Сестрам подал нарядные красные кожаные сапожки, а Дару – нож с искусной костяной рукояткой.
– Нож этот не простой, из закаленной стали. Он тверже и острее обычных – на лету плат режет. Ковали держат способ изготовления такой стали в великой тайне.
Сестры и Дар поклонились, принимая подарки, а Веселин вдруг смутился, хотя поклон у славян – обычное дело.
Незаметно пролетел день. Не успели Белава и Веселин насмотреться друг на друга, а уже землю окутала осенняя ранняя ночь. Мужчина заторопился.
– Пойду я. Жихарь в лесу меня дожидается. Одному ему небось страшно. Вдруг волколак какой нападет. Прощай, Белава.
Белава, проведя весь день, ничем не выдавая печали, вызванной предстоящей скорой разлукой, не выдержала и бросилась к мужчине, обхватила руками за шею, зарыдала в голос. Ярина и Дар скрылись за печью, боясь помешать затянувшемуся прощанию.
Веселин поцеловал женщину, прошептал ей ласковые слова утешения, но она еще крепче прижала его к себе. Тогда он насильно разжал ее руки, посмотрел на нее тоскливым взглядом и шагнул за дверь.
– Не поминай лихом, – донеслось до Белавы из непроглядной темени, поглотившей любимого.
В долгие зимние вечера Белава и ребята, стараясь не слушать трескучего мороза за стеной или завывания дикого ветра, от порыва которого ветхое жилище ходило ходуном, садились в кружок около докрасна раскаленной печи. Глядя на отсветы огня, пляшущие на лицах яркими бликами, они рассказывали друг другу разные байки, придуманные тут же на ходу. Так они старались поскорее провести время, оставшееся до теплого лета и возможной перемены в их жизни.
Через месяц после отъезда Веселина, в студеную пору, поняла Белава, что последнее свидание не прошло бесследно, посеяв в ее чреве новую жизнь.
– Что же ты теперь делать будешь? – спросила Ярина, когда старшая сестра поделилась с нею новостью.
– Не знаю… Я ведаю траву, которая может изгнать плод из чрева…
– Ой, не надо, – испугалась девушка. – Дитя не будет нам в тягость.
Белава задумалась. Ребенок – плод жарких ласк и страстной любви. Разве поднимется у нее рука погубить его?
– Да я просто так сказала, – успокоила она Ярину. – Разумеется, дитя будет только в радость, а как же иначе, ведь его подарили боги. К тому же я сама хочу его, чтобы сохранить память о Веселине, если он никогда не вернется.
На колядки Белава и Ярина решили попытать, что случится с ними в новое лето. Дар, не желая принимать участие в бабских глупостях, уснул за печью. Сестры расплавили на огне немного воска и пустили его в ушат с водой. Внимательно уставились на воду, но ничего путного не увидели. Воск расплылся в разные стороны безобразными буграми.
– Что же это такое, не пойму, – вздохнула Белава. – То ли беда какая нас ждет; то ли с Веселином случилось что-то плохое?
Она отошла от ушата, тяжело опустилась на лавку и задумалась, наблюдая за бликами огня в печи.
Ярина посмотрела на безмятежно спящего брата. Его вовсе не волновало будущее. Счастливчик! Он не интересовался девчонками, а Ярина доподлинно знала, что многие красавицы в округе мечтают связать с ним свою жизнь. Сильный, смелый, добрый – он и впрямь стал бы для кого-то даром судьбы.
Белава принялась расплетать косу на ночь.
– Завтра схожу к пасынку Лютому, – заговорила она вновь, вздохнув печально, – попрошу у него петуха. Надо Роду жертву принести, чтобы спас Веселина от напастей в дальней дороге.
На другой день Белава спозаранку направилась в весь, погруженную в тихую зимнюю спячку, – только дым, валивший из всех щелей и проемов полуземляных изб, не давал забывать о том, что весь живет и стужа не пугает ее обитателей.
Ночное гаданье не выходило из головы Белавы. Все более росла и беспокоила тревога о Веселине. О себе она не думала, считая, что в ее размеренной, спокойной и тихой жизни ничего плохого произойти не может.
Пасынок Лютый слыл на селе хозяином рачительным, но и жадным без меры, поэтому сначала отдавать мачехе петуха никак не хотел. Зима стояла голодная. Скудные запасы жита берегли на новый сев, а поедали скотину, которую все равно кормить было нечем. Жили впроголодь и богов обильными жертвоприношениями не потчевали.
– Зачем тебе петух, Белава? Колдовать? Нет уж, – Лютый покачал головой, – он мне и самому пригодится. Старшая жена вон суп сварит, а то совсем оголодали.
– Вижу я, как ты с голоду пухнешь, – усмехнулась Белава и достала три куны[35].
При виде звонких монет глаза Лютого разгорелись, и он не устоял.
– Жена, – позвал он женщину средних лет, возившуюся в куту, – поймай Белаве петуха. Да смотри, слабенького лови, все равно сдохнет.
Держа драгоценную ношу под мышкой, Белава, увязая по колена в рыхлом снегу, поднялась к капищу[36]Рода. Перерезав петуху горло, она положила его перед деревянным идолом и замерла, с трепетом ожидая, как он оценит подарок. Бывает, жертва вскакивает, бегает, окропляет все вокруг кровью и порой даже летает – это считается дурной приметой, говорящей о недовольстве Рода.
Петух похлопал крыльями в последней предсмертной попытке взлететь и успокоился навеки. Белава обрадовалась: Род благосклонно принял принесенную жертву. Она упала на колени в холодный снег, слегка подтаявший от живой горячей крови, и простерла руки к Богу, упрашивая его хранить Веселина от всех бед и напастей в далекой земле.
Глава шестая
Кутай очень изменился с того дня, как убили вождя. Старейшины долго дознавались, как могло случиться, что дозорные уснули на посту, и почему все отделались незначительными ранами, а вождь был убит ударом ножа в спину, будто его кто-то поджидал у повозки.
Женщин никто не опрашивал, и Недвига долго раздумывала, рассказывать ли о встрече Тенгизы и старухи. Ее так и подмывало поведать старейшинам о странной дощечке, хранившейся у второй жены. И хотя Тенгиза была ей крайне неприятна, Недвига все же решила ничего не рассказывать.
Ну, мало ли какие тайны скрывает женщина? Вот и Недвига нет-нет да и взглянет на Баяна, и сожмется ее сердце в тоске и печали. Может, и Тенгизе какой воздыхатель через старуху послание передал? Тенгиза, конечно, злыдня, и наказать ее не мешало бы, только Недвига никогда не опустится до мелочного доносительства.
Старейшины так ничего и не вызнали. Всех дозорных казнили и про этот случай старались больше не вспоминать. Разобравшись таким образом с таинственным делом, старейшины собрали совет, на котором избрали нового вождя. Им стал Кутай.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
