Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
В письменном сообщении в ЦРУ Толкачев дал подробное пояснение своему отказу покидать СССР. С его слов, несколько знакомых их семьи выехали в Израиль. Позднее они оказались в Америке. Одна из выехавших женщин в письмах жаловалась его жене, что она много потеряла, оставив Москву. Жена, комментируя ее слова, якобы заявила, что никогда не покинет родину, потому что будет страдать «от сильной ностальгии». Аналогичную реакцию якобы высказал и сын Толкачева, который заявил: «Было бы неплохо попутешествовать по западным странам два или три года, но не более того». При этом Толкачев подчеркнул, что сын никогда не покинет Советский Союз в поисках лучшей жизни потому, что его друзья останутся здесь. В заключение Толкачев написал: «С учетом сложившейся ситуации я не могу думать о выезде, поскольку никогда не покину семью». Несмотря на все вышеизложенное, он, как бы это не показалось странным, передал в ЦРУ свои собственные варианты по реализации плана выезда из страны. В ЦРУ это восприняли как сигнал продолжать работу по подготовке вывода семьи за пределы СССР, разумеется, при условии, что в будущем настроения всех членов изменятся в благоприятном для Лэнгли направлении…
Для шпиона нет плохой погоды!
К середине 1980 года операция «ЦРУ — Толкачев» обрела оптимальный рабочий ритм. В обеденный перерыв агент забирал документы домой и там их фотографировал. Главным фактором, ограничивавшим его работу дома, была погода.
Зимой «Сфиэ» мог выносить большое количество документов, пряча их под верхней одеждой. А летом, что естественно, прятать бумаги было некуда.
Тем временем в штаб-квартире ЦРУ продолжалась работа над созданием поддельного пропуска для Толкачева, который он мог бы использовать для получения документов в обход правил режима секретности. В октябре 1980 года штаб-квартира ЦРУ сообщила ему о готовности Отдела технического обеспечения изготовить подделку в ноябре. Сразу же Толкачев передал в ЦРУ подписанную разрешительную карту для получения документов из библиотеки института. Попросил, чтобы технические специалисты изготовили ее дубликат. Настоящую карту, с указанием в ней большого количества материалов, которые он брал на дом для фотографирования, он намеревался заменить дубликатом. Делалось это для того, чтобы ввести в заблуждение сотрудников КГБ, обслуживавших НИИ «Фазотрон», относительно документов, которые он получал в библиотеке для снятия с них фотокопий. Пройди гладко замена Толкачевым настоящей карты на дубликат, в котором не будут значиться использованные им документы, он в случае проверки будет вне подозрений.
Отделу технического обеспечения было дано задание подготовить дубликат карты и фальшивый пропуск в институт. В начале 1981 года они были переданы Толкачеву. В марте ему удалось заменить настоящую карту дубликатом. А фальшивый пропуск в институт он вернул оператору, заявив, что цвет обложки не соответствует реальному. Но в институте в это время вновь сменились правила режима, и Толкачев смог выносить документы домой, не сдавая пропуск в библиотеку под документы.
В ноябре 1981 года «Сфиэ» сообщил, что пропуск снова надо оставлять в библиотеке, когда берешь документы. К этому времени ОТО изготовил новый пропуск в институт, который со всеми другими материалами был передан Толкачеву во время личной встречи. Однако уже в следующем месяце он вызвал оператора на внеочередную встречу, чтобы вернуть подделку — цвет опять отличался от реального. Сказал, что в январе и феврале он будет находиться в отпуске, пропуск ему не понадобится, поэтому он может его отдать в качестве образца для изготовления дубликата. Толкачев также предупредил оператора: если проблема с пропуском не будет решена, то продуктивность его работы значительно снизится. Оператор объяснил агенту, что, по не зависящим от него причинам, следующая встреча может не состояться, поэтому нет гарантии, что ему удастся вернуть пропуск вовремя. При этом он заверил агента, что снижение его активности ничто по сравнению с угрозой разоблачения, которая может возникнуть, если пропуск не будет возвращен своевременно. Пожав друг другу руки, на том и расстались.
* * *
Несмотря на ужесточение режима секретности в институте и трудности с изготовлением точной копии пропуска, Толкачев продолжал усердно добывать разведывательную информацию, хотя и в меньших объемах. В декабре 1981 года он передал несколько 35-мм кассет. В феврале 1982 года — более 10 кассет. На вопрос, как ему удается при таком строгом режиме секретности получать столь много информации, ответил, что прибегает к различным ухищрениям, которые полностью объяснить трудно. Иногда, например, оставив свой пропуск в залог под документы, забирал его из библиотеки, не сдавая документы при уходе домой на обед. Объяснял охране, что документы «находятся у его начальника, который работает с ними». Документы же были при нем, он приносил их домой и фотографировал. Когда оператор пожурил его, заметив, что это опасно, агент ответил: «А что, вообще-то, не опасно?»
В марте 1982 года Толкачев вызвал оператора на незапланированную встречу для дополнительного обсуждения вопроса о фальшивом пропуске, который все еще был на изготовлении в ОТО ЦРУ. Он передал клочок бумаги, который оторвал от обложки пропуска, чтобы можно было точнее определить его цвет. Таким образом, с ноября 1981 по май 1982 года по инициативе агента было проведено несколько личных встреч для решения вопроса о пропуске.
На майской явке 1982 года оператор, не вдаваясь в подробности, сообщил Толкачеву, что ЦРУ, исходя из требований его безопасности, приняло решение прекратить с ним контакты на некоторое время. На самом же деле речь шла о безопасности самого оператора, так как с некоторых пор повседневное наружное наблюдение за ним было значительно усилено. Дело дошло до того, что во второй половине 1982 года он был вынужден отменить несколько плановых встреч с «Сфиэ». В декабре 1982 года для восстановления личных контактов с Толкачевым резидентура впервые применила метод «Джек в коробке».
На декабрьской встрече агент сообщил, что использовать изготовленный в ЦРУ пропуск удалось только один раз. И все из-за того, что цвет пропуска опять был изменен и, таким образом, сделанная в ЦРУ подделка оказалась бесполезной. Кроме того, Толкачев, как и его коллеги по институту, должен теперь получать письменное разрешение на выход из института в рабочее время, за исключением выхода на обеденный перерыв.
Таким образом, он не сможет бывать дома в утренние часы — время сеанса коротковолновой связи. Несмотря на трудности, которые имели место прежде, «Сфиэ» попросил передать ему фотокамеру для пересъемки документов на работе. Однако в штаб-квартире ЦРУ придерживались другого мнения. Там предположили, что советской контрразведке стало известно об утечке в США секретной информации из проектов, над которыми работал Толкачев. Поэтому резидентуре было рекомендовано прервать связь с ним на 6 месяцев. Однако все то время, что он будет находиться вне связи, зарплата ему будет выплачиваться, не говоря уж о тех 8,75 % с его депонента…
На встречах с Толкачевым в феврале и марте 1983 года обсуждались поиски наиболее эффективных путей получения разведывательной информации в обстановке усиления режима секретности в институте. На мартовской встрече агент передал кусок картона, оторванный от обложки нового пропуска в институт, и его фото, с тем чтобы Отдел технического обеспечения использовал их для изготовления поддельного пропуска. Он также сообщил, что ему удалось пронести в институт 35-мм фотокамеру и три дня кряду незаметно для окружающих фотографировать документы за своим рабочим столом. Свое сообщение подкрепил двадцатью экспонированными 35-мм кассетами…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
