Ознакомительная версия. Доступно 53 страниц из 264
Цзян Цин и на сей раз не было в доме Мао Цзэдуна. Лю Сунлинь знала, что с 1959 г. Мао Цзэдун и Цзян Цин жили раздельно.
Во время «культурной революции» Цзян Цин жестоко преследовала семью Лю Сунлинь, клеветнически утверждая, что мать Лю Сунлинь Чжан Вэньцю была «предателем», то есть гоминьдановским агентом внутри КПК. В этой связи над Лю Сунлинь нависла серьезная опасность. Попасть к Мао Цзэдуну в Чжуннаньхай она не могла, так как Цзян Цин запретила пускать ее в резиденцию Мао Цзэдуна.
Ян Маочжи служил тогда далеко от Пекина в городе Яньчэн в 4-й воздушной армии. Лю Сунлинь написала ему письмо, спрашивая совета, как поступить. Ян Маочжи понимал, что его жена является объектом политических преследований и что ей грозят репрессии, а следовательно, и он не мог считать себя в безопасности, и тем не менее он ответил на письмо жены так: «Приезжай с детьми ко мне». К тому времени у них было трое детей.
Лю Сунлинь с детьми поехала к мужу.
Ян Маочжи узнал о том, что в его парторганизацию уже пришли документы из центра, в которых содержалось утверждение о том, что его теща является «предателем». Он понимал, что следовало быть предельно внимательным. Он и был весьма осторожным человеком. Кто бы мог подумать, что он сам даст следователям зацепку, ниточку, позволит им, как говорят в КНР, «ухватить себя за косичку»?
В обстановке того времени в 4-й воздушной армии конечно же нашлись люди, которые «разрабатывали» Ян Маочжи и провоцировали его. Его также допрашивали, требуя, чтобы он «внес ясность в обстоятельства», связанные с делами его тещи и жены. Ян Маочжи не выдержал допросов и выдал то, что ему говорила дома его жена. А Лю Сунлинь, да и Чжан Шаохуа, говорили, что в ответ на их беспокойство относительно возможности того, что Цзян Цин может стать преемником Мао Цзэдуна, сам Мао Цзэдун сказал следующее: «Это невозможно. Она не сможет стать преемником! Она не способна выполнять эту работу, потому что ей присуще двурушничество».
Вполне естественно, что в те времена за такие слова приходилось жестоко расплачиваться. Ян Маочжи и Лю Сунлинь взяли под стражу, перевезли в Шанхай и бросили в тюремные камеры. Лю Сунлинь не знала, куда именно ее поместили, однако ей довелось услышать, что в ту самую камеру, где до нее держали известных всем китайцам киноартистов Чжао Даня и Цинь И.
Лю Сунлинь и Ян Маочжи с момента ареста не виделись друг с другом и ничего не знали друг о друге. Их не ставили в известность и о показаниях, которые они давали.
В камере с Лю Сунлинь находились две надзирательницы, не спускавшие с нее глаз. Без их разрешения она не имела даже права подняться, встать на ноги с кровати. В тюрьмах КНР заключенному на протяжении длительного времени не разрешают вставать, двигаться, изменять положение тела; человека заставляют очень долго лежать, не шевелясь. Окно камеры было наглухо заклеено газетами, нельзя было понять, день или ночь за окном. В камере постоянно горела электрическая лампа в 100 свечей. Лю Сунлинь запрещалось иметь наручные часы. Во время сна ей также не разрешалось укрываться одеялом с головой, а можно было натягивать одеяло только до подмышек. Считалось, что благодаря этим мерам можно не допустить самоубийства заключенного. За дверями камеры дежурили надсмотрщики в ботинках с утяжеленной подошвой. Каждый их шаг болью отдавался в голове арестанта.
Лю Сунлинь всегда неожиданно вытаскивали на допросы. Иной раз их провожал Ван Хунвэнь, которого Мао Цзэдун из вожаков «бунтарей» (или цзаофаней) Шанхая сделал своим заместителем по партии. Основываясь на том, в чем проговорился простодушный Ян Маочжи, Ван Хунвэнь стучал кулаком по столу и орал на Лю Сунлинь: «Ты осмелилась возводить клевету на товарища Цзян Цин, а это значит, что ты клевещешь и на председателя Мао. Ты – контрреволюционерка на все сто процентов!»
Лю Сунлинь только что родила четвертого ребенка. Она очень ослабла. С трудом глотала пищу, ее мучила бессонница, она страдала физически и нравственно. Быстро и страшно похудела. Именно тогда она приобрела на всю жизнь ревматизм суставов. Ее ребенку не исполнилось и месяца, а Лю Сунлинь уже заставили ежедневно стирать детские пеленки в ледяной воде. Суставы на руках покраснели и распухли.
Лю Сунлинь заявила тюремщикам, что она хотела бы написать письмо своей матери. Ей разрешили сделать это. Когда она увидела бумагу, у нее из глаз полились слезы и на почтовой бумаге навсегда остались следы слез.
В том письме Лю Сунлинь откровенно высказала мучившие ее мысли: ну почему получается так, что Ян Кайхой вместе с Мао Аньином бросили в тюрьму, почему мать Лю Сунлинь тоже бросили в тюрьму тогда, когда она была беременна ею, и, наконец, почему теперь ее саму бросили в тюрьму; что же это за заколдованный круг такой, из которого нет выхода?
Естественно, что письмо не попало в руки матери Лю Сунлинь, а было приобщено к ее собственному делу. Тюремщики стали орать: «Ах ты, мать твою, ты что же это, осмеливаешься нас сравнивать с гоминьдановцами?»
Так прошло еще четыре месяца. Лю Сунлинь стало совсем невмоготу. Она не видела выхода и решила написать письмо Мао Цзэдуну. Это письмо она адресовала непосредственно Ван Хунвэню для передачи Мао Цзэдуну. Ван Хунвэнь не решился скрыть такое письмо, и оно в конце концов дошло до Мао Цзэдуна.
В результате Лю Сунлинь выпустили из тюрьмы. Однако положение ее существенно не улучшилось. Она попала в другой круг все того же ада. Ее оставили по-прежнему «под надзором» Ван Хунвэня. Изменения состояли только в том, что из тюрьмы ее перевели на «курсы критики Линь Бяо». Дело было в 1972 г. Ее больше не допрашивали, но вынуждали писать бесконечные саморазоблачения и покаяния. Когда терпению ее пришел конец, Лю Сунлинь прямо поставила вопрос перед руководительницей этих курсов: «В чем меня, в конце-то концов, обвиняют?» Ответ был с намеком. Руководительница курсов, очевидно сочувствуя Лю Сунлинь, прямо сказала ей: «А ведь знаешь, фактически против тебя ничего и нет».
Лю Сунлинь, поняв намек, тут же написала докладную записку, в которой сослалась на нездоровье и попросила разрешить ей выехать в Пекин на лечение. Через некоторое время при содействии маршала Е Цзяньина, который ведал повседневной работой в армии, а Лю Сунлинь числилась за НОАК, ее просьба была удовлетворена, и она получила относительную свободу.
Ян Маочжи выпустили из тюрьмы только в 1973 г., тут же отправив в «школу имени 7 мая» на «трудовое перевоспитание». В дальнейшем его переводили из одной части в другую, и только в 1983 г. Ян Маочжи снова оказался в 4-й воздушной армии в должности заместителя начальника отдела исследований. Хотя в отношениях супругов и имелись сложности, но они живут одной семьей. Четверо их детей уже стали взрослыми.
Цзян Цин приложила руку к аресту Лю Сунлинь и заставила ее страдать вместе с мужем и детьми. Когда же после смерти Мао Цзэдуна под арестом оказалась уже Цзян Цин, Лю Сунлинь взяла своего рода реванш, публично заявив о том, что Цзян Цин сама вступила в брак с Мао Цзэдуном с той целью, чтобы «погубить» его.
* * *
Второй сын Мао Цзэдуна и Ян Кайхой Мао Аньцин родился в 1924 г. В детстве ему пришлось пережить много несчастий. Говорили, что в Шанхае, когда ему приходилось просить милостыню, его сильно ударили по голове. Мао Аньцин стал больным человеком, ему время от времени требовалось лечение в психиатрических больницах.
Ознакомительная версия. Доступно 53 страниц из 264
