В центре могилы стояла керамическая ваза с засохшими гвоздиками.
— Джулия была здесь, — пробормотала Кейти.
— Но давно, — добавила Шейла.
Женщины тихо подошли к могиле. Кейти вынула завядшие цветы и выкинула их в мусорное ведро, стоящее неподалеку.
Вернувшись, она увидела, как Шейла ставит букетик в вазу и протирает надгробную плиту салфеткой.
Затем обе встали рядом и всмотрелись в надписи на плите.
— Любящий отец… Оставил в печали… — прочитала Кейти вслух. — Нам нужно было добавить еще одну строчку. Когда маму похоронили. Что-нибудь вроде этого…
— Так странно… Я знаю, папа умер гораздо раньше мамы, но помню его лучше, чем ее, — сказала Шейла.
— Я тоже его очень хорошо помню. Прекрасные воспоминания… — согласилась с ней Кейти.
Последние пять лет своей жизни Маргарет Чайлдс была ожесточенной и угрюмой. Она умудрялась конфликтовать со всеми, и даже собственные дочери с большим трудом соглашались навестить ее. Нужно признать, что семейные торжества всегда превращались в какой-то кошмар, и Кейти с ужасом ожидала того же самого на празднике Бена и Джулии.
— Когда я умру, не хороните меня здесь. Я говорила это Роберту и написала в своем завещании. Я хочу, чтобы меня кремировали. Напомни им, ладно?
Шейла пожала плечами.
— А мне все равно, что со мной будет после моей смерти. Живите. Мне этого очень хочется…
— Ты — самая молодая из нас. Когда-нибудь ты похоронишь нас всех…
Наверное, Шейла все-таки улыбнулась, однако эта гримаса только отдаленно походила на улыбку. Глаза ее по-прежнему оставались печальными.
Затем она повернула голову и сказала:
— Так расскажи мне наконец…
Кейти глубоко вздохнула. Все еще глядя на могильную плиту, словно разговаривая с умершими родителями, она произнесла:
— Мне кажется, что Роберт имеет связь на стороне…
Такие слова довольно странно прозвучали в тишине кладбища.
— Я не знаю, что делать с этим.
Она взглянула наконец на Шейлу:
— Ты веришь мне?
Ее младшая сестра выглядела потрясенной. Через несколько секунд Шейла, глубоко вздохнув, ответила:
— Конечно, я тебе верю. — Она сделала паузу и добавила: — Но ты уверена?
— Почти.
— «Почти уверена» не означает «полностью уверена», — спокойно сказала Шейла. Она снова взяла салфетку и рассеянно начала протирать поверхность надгробной плиты, не глядя на сестру. — Расскажи мне все.
Кейти присела на валун, стоящий рядом с могилой. Он был очень холодным, но она этот холод почти не чувствовала. Последние дни были настолько нереальны, почти выдуманы. А сейчас все было настоящим: сидеть здесь, на холодном камне, на пустынном кладбище. Но Кейти ничего не могла с этим поделать. Безопасный мир из той, прошлой жизни остался далеко позади… да и был ли он? Еще несколько лет назад, да что там лет — месяцев и даже недель, — она была полностью счастлива. А может быть, просто спала? И теперь пробудилась…
— Шесть лет назад…
— Это случилось шесть лет назад?! — Шейла была потрясена.
— Да, представь себе, — Кейти не поднимала глаз и прутиком чертила какие-то линии на земле. — Шесть лет назад я впервые стала подозревать, что у Роберта кто-то есть. Женщина по имени Стефани Берроуз. Она пришла в компанию в качестве менеджера проекта, если я правильно помню, это был документальный фильм об Америке. Она была тогда примерно твоего возраста — молодая, красивая, очень яркая. Они стали проводить много времени вместе. Примерно тогда же Роберт начал пропадать по вечерам и возвращаться домой все позже и позже. Он все чаще и чаще упоминал о ней в наших с ним разговорах. В конце концов, мне это надоело, и я прямо спросила его, не любовники ли они.
— А у тебя были доказательства? — задала вопрос Шейла.
— Нет. И в этом моя ошибка. Ничего, только эмоции и предположения.
— Совсем никаких доказательств?
Кейти подняла голову и взглянула в темные глаза сестры.
— Иногда это и не требуется. У меня есть интуиция.
— Интересно, сколько браков было разрушено из-за этой самой интуиции? — мягко спросила Шейла.
— Я, конечно же, спросила его, но он все отрицал. Естественно.
— Тебе нужно быть выше всего этого. Тебе нужно знать только одно: вы все еще вместе.
— Мы старались пройти через все это. Мы как раз переехали в новый дом, дело стало расширяться. Я узнала, что мисс Берроуз уехала, наверное, в Америку. А Роберт с того времени, как я впервые задала ему вопрос в лоб, перестал упоминать о ней вообще. Понимаешь, вообще.
Шейла обхватила себя руками и присела на корточки возле Кейти.
— Но теперь кое-что изменилось. Позавчера я снова увидела ее имя — Стефани Берроуз — в его телефонной книжке.
Шейла, ничуть, казалось, не удивленная, по-прежнему смотрела на нее, очевидно, ожидая продолжения.
— Ну и?..
— Ее имя было помечено красным флажком.
Шейла сунула руку в карман и вынула оттуда собственный мобильный телефон. Щелкнув крышкой, она открыла его и протянула сестре:
— Смотри: я уверена, что ты обнаружишь имена последних четырех мужчин, с которыми я встречалась. Однако это не означает, что я по-прежнему вижусь с ними.
— Но ее имя стоит в новом телефоне Роберта. Он купил его только несколько месяцев назад.
Шейла закрыла телефон.
— Моему мобильнику меньше месяца. Все дело в том, что имена и контакты остаются на SIM-карте. Когда мы покупаем новый телефон, мы вставляем туда свою SIM-карту, и все!
— Но около ее имени стоял красный флажок…
Шейла молча смотрела на сестру.
— Я знаю, знаю, все это кажется очень неубедительным, не правда ли? — Кейти выпрямилась. — Знаешь, мне не стоило тебе ничего говорить. Наверное, я просто теряю время.
— Дело совсем не в этом. Просто ты излишне углубляешься в эту ситуацию.
Кейти отряхнула свое пальто, повернулась и пошла по тропинке. Шейла колебалась несколько секунд, затем последовала за нею.
— Я обыскала его комнату, — внезапно снова заговорила Кейти. — И обнаружила, что он завел новую кредитную карточку, о которой ничего не сказал мне. Он купил цветы, заказал еду в китайском ресторане в Дублине. Затем я обнаружила у него квитанцию — штраф за превышение скорости в то время, когда он должен был находиться в другом месте.
Слыша собственные слова, Кейти впервые поняла, насколько слабыми были ее обвинения.
— Он проводит очень много времени вне дома, — добавила она. А этот довод даже ей самой показался совсем уж глупым — просто Роберт работает допоздна.
