— Недавно вы говорили, что хотели бы покататься на одной из моих лошадей, — напомнил он ей.
Ким посмотрела на него округлившимися глазами:
— О, но я не думала, что вы серьезно отнесетесь к моей просьбе! То есть — это мистер Дункан предположил, что вы могли бы согласиться, чтобы я иногда ездила верхом…
— Вместе с ним?
— Нет, конечно нет. — Она слегка покраснела. — То есть… ну, может быть… иногда…
Он коротко рассмеялся:
— Дорогая моя мисс Ловатт, вы и сами прекрасно знаете, что Дункан такой же впечатлительный, как и любой другой, с кем вам приходилось сталкиваться, а впечатлительным мужчинам трудно не заметить вас. То есть, я полагаю, вы все же иногда смотритесь в зеркало? От сестры я узнал, что моя мать попросила ее поставить агентству, которое вас прислало, условие, чтобы сюда прислали «очень привлекательную» молодую женщину! У вас есть какие-нибудь сомнения в том, что вы очень привлекательная молодая женщина?
Ким была так растеряна — он застал ее врасплох, — что не могла смотреть ему в глаза, и, к ее смущению, она покраснела, словно школьница, которой сделали комплимент.
— Какая чепуха! В этом агентстве работают исключительно деловые люди. Они не прислали бы сюда того, кто не был бы… не был…
— Действительно очень красив?
— Пожалуйста, мистер Фабер!
Она встретилась взглядом с его серыми глазами — они были веселыми, сверкающими, но в них было и еще какое-то выражение, от которого у нее появилось странное чувство… словно она долго бежала вверх по лестнице и у нее перехватило дыхание. Она никогда не испытывала ничего подобного: от этого чувства у нее подгибались колени. И хотя за свои двадцать пять лет у нее было немало поклонников, немало мужчин приглашали ее куда-нибудь, говорили ей почти то же самое, она никогда не испытывала такого волнения. У нее как будто что-то переворачивалось внутри, и ей было очень сложно скрыть это.
— Вы мне льстите, мистер Фабер, — тихо сказала она, немного придя в себя.
Он уверил ее, что и не думал ни о чем подобном.
— Просто я считаю, что вы очень красивы!
Она отвернулась и направилась к двери, глядя перед собой невидящими глазами, но вдруг почувствовала на плече его руку.
— Не сбегайте подобным образом! — сказал он. — Если вам нечем заняться, мы пойдем в конюшни и подберем вам лошадь. Сегодня утро не очень холодное, но вам лучше взять с собой пальто. Идите наверх и возьмите!
Когда Ким вернулась, он ждал ее в зале. На нем был твидовый пиджак для верховой езды поверх свитера с воротником-поло и вельветовые брюки, которые он любил надевать по утрам в Мертон-Холл. Ким подумала, что он убийственно красив. Она переоделась из твидовой юбки в брюки и короткую, отороченную мехом куртку, и, оба без головных уборов, они отправились исследовать конюшни.
По дороге через розовый сад — самый короткий путь к конюшням — им пришлось спускаться по каменным ступеням, которые уже начали крошиться, и Гидеон крепко взял ее под руку. Они остановились полюбоваться планировкой сада, и Ким предположила, что летом здесь будет просто замечательно, и добавила, что все земли Мертон-Холл очень красивы.
Гидеон, все еще поддерживая ее за локоть, задумчиво посмотрел на нее.
— Что ж, насколько я понимаю, вам нравится Мертон-Холл? — спросил он.
Ким вздохнула:
— Очень. Мне будет очень жаль уезжать отсюда.
— Мне казалось, сегодня утром мы решили, что в ближайшее время вы отсюда уезжать не собираетесь.
— Да, я знаю, но… — Она подняла на него глаза, потом отвела взгляд. — Рано или поздно мне придется уехать…
— «Рано или поздно» может наступить еще очень не скоро, — заметил он, наблюдая, как Маккензи откапывает что-то непонятное на одной из клумб. — Когда я был маленьким, мы играли в игру с вишневыми косточками, выглядело это приблизительно так… «В этом году, в следующем, когда-нибудь, никогда». А вы не играли в такую игру?
На этот раз, когда она посмотрела на него, он намеренно не поворачивал к ней лицо. Вполне возможно, что он все-таки собирался прикрикнуть на Маккензи.
Ким с легким удивлением в голосе ответила:
— Да.
Фабер снова посмотрел на нее.
— С вишневыми косточками?
— И со сливовыми. Да в общем-то с любыми… — Она вдруг рассмеялась. — Иногда мы говорили по-другому: «Мельник, портной, солдат, моряк, богач, бедняк, нищий, вор». Но, увы, мне никогда особенно не везло, как правило, мне сулили будущее с бедняком.
— Рай в шалаше? — В его голосе сквозило пренебрежение. — Вы в это верите?
— А вы нет? — поддела его она, но тут же избавила его от необходимости отвечать. — Но к вам это никак не относится, не правда ли… Поскольку вы — богач.
— Я владелец Мертон-Холл, — признал он, — но у меня есть немало коттеджей.
— Да, я знаю, — ответила она затаив дыхание. — Ваша мать рассказала мне об одном из них, в котором провела свой медовый месяц. И рассказала, что там родились вы!
— «Шанс Гидеона»? — тихо спросил Фабер. — Да, я подумываю о том, чтобы снести его. Отремонтировать его будет слишком сложно.
— О нет! — невольно воскликнула Ким и совсем не удивилась, когда он сухо улыбнулся.
— Я не сентиментален, — напомнил он ей. — Я думал, вы уже прекрасно это поняли!
Когда они пришли к денникам, помощник конюха вывел красивую каштановую кобылку. Она была послушной, и Ким показалось, что они понравились друг другу с первого взгляда. Гидеон Фабер неожиданно сказал, что она может брать лошадь, когда пожелает, а потом изумил девушку предложением отправиться с ним на верховую прогулку в любое время после обеда. Его брат Чарльз должен был приехать дневным поездом, но они успеют вернуться домой к чаю. А у нее, по меньшей мере, будет возможность осмотреть больше окрестностей, чем во время коротких прогулок с собаками.
Ким от радости хотелось захлопать в ладоши. А Гидеон с таким видом, словно это только что пришло ему в голову, сказал, что в комнате его сестры в Мертон-Холл есть необходимая одежда, и, если у Ким нет подходящих вещей, Нерисса наверняка не откажется дать ей что-нибудь из своего гардероба.
— О, я привезла с собой одежду для верховой езды, — призналась Ким.
— Вы хотите сказать, что приехали в полной готовности? — холодно заметил Гидеон, и ее удовольствие растаяло так же моментально, как гаснет на ветру свеча. Она сердито прикусила губу и попыталась объяснить:
— Я приехала в готовности работать!.. Разумеется, я понимала, что работа прежде всего! Но я так же надеялась, что у меня будет немного свободного времени, а поскольку я ехала за город, а люди за городом делают много того, чего не делают городские жители, например ездят верхом… К тому же я могла одолжить верховую лошадь в деревне! — дерзко добавила она.
