Я ответила дочери: «В семь тридцать еду в Бостон. Надеюсь увидеть тебя до отъезда. Люблю. Мама». Я отослала сообщение и, когда текст исчез с дисплея вывела на экран сообщение Бена:
«Вот интересно, существует ли вообще настоящая любовь? Ответы читай на открытке на моем новом сайте: stradaniyayunogoverteravmene.com. Пытаюсь писать картину. Не очень получается. Сегодня не звони. Всю ночь буду в мастерской, попробую заставить себя что-нибудь сотворить. Б ххх.»
Я улыбнулась: какой у меня потрясающе образованный сын, знает такое программное произведение немецкого романтизма. Я набила ответ:
«Надеюсь, ты не зря проторчишь в студии всю ночь. Что-нибудь да получится — не сегодня, так завтра. Главное, не будь слишком строг к себе. Легко сказать, я знаю. Но это необходимо. У тебя сейчас трудный период. Не требуй от себя слишком многого».
Я тотчас же стерла последние два предложения, ибо мне сразу вспомнились его слова: «Я знаю, что у меня трудный период, и я всегда требую — и буду требовать — многого от себя… поэтому не говори, чтобы я не переоценивал свои силы». Воспитание детей — дело очень тонкое. Нужно уметь вовремя промолчать или воздержаться от совета, который прозвучит как банальность или окажется бессмысленным, как пластырь, которым пытаются залепить огромную рану. Возможно, со временем свою несчастную первую любовь Бен будет воспринимать как неизбежный этап взросления, но пока еще он не окреп душой. И если сказать ему, что через пять лет он со смехом будет вспоминать свои нынешние переживания, это может привести к противоположному результату. Я перефразировала концовку:
«Главное, не будь слишком строг к себе. Легко сказать, я знаю. Но это необходимо. Знай, что я всегда рядом, если понадоблюсь. Люблю. Мама».
Я хотела добавить, что надеюсь увидеть его дома на следующей неделе, но снова нажала на тормоза, подумав: он, пожалуй, решит, что я давлю на него. Если я не стану звать его домой, больше вероятности, что он приедет.
Я глянула на часы: почти десять. А мне в семь утра выезжать. Я вошла в дом. Дэн убрал со стола, запустил посудомоечную машину, всюду навел порядок. Я погасила свет в холле и стала подниматься наверх, надеясь, что Дэн уже спит и не будет задавать вопросов о местонахождении дочери. Я тоже нуждалась в отдыхе. День выдался трудным. А разве бывают легкие дни? Разве каждый божий день не подбрасывает нам под ноги что-то такое, что меняет ритм жизни или просто напоминает нам, что в жизни не все идет так, как нам хотелось бы?
С другой стороны, а что мы хотим от жизни? На этот важный, зачастую волнующий вопрос многие отвечают лозунгами: счастья, чтобы было кого любить, жить без страха, денег, секса, свободы, чтобы ничего ужасного не случилось с моей семьей, признания… Все это правильно. Но покажите мне человека, который получил бы от жизни именно то, чего он хотел. Я наблюдаю это постоянно на примере своих пациентов, ожидающих результатов обследования. Их глаза наполнены ужасом и надеждой. Чувством, что судьба, возможно, только что обманула их. Потребностью верить в то, что есть спасение от смерти…
Довольно.
Открыв дверь спальни, я увидела, что мой муж спит, крепко обнимая подушку, и мне невольно подумалось, что для него это своего рода ночной спасательный круг, удерживающий его на плаву. Дэн неожиданно застонал, потом резко вскрикнул, будто его что-то напугало. Я бросилась к нему, чтобы успокоить. Но пока я бежала к кровати, он уже повернулся на другой бок и снова погрузился в глубокое забытье. Я села и, поглаживая его по голове, подумала: в самом лучшем из миров он сядет, обнимет меня и скажет, что мы счастливы. Неудивительно, что мы все любим сказки со счастливым концом, в которых принцессу не съедает дракон… или (что было бы еще хуже) она не доживает свои дни в печали и одиночестве.
Завтра я отправляюсь в путешествие. На несколько дней сбегу от действительности. Заведу короткую интрижку с эскапизмом.
Но я не хочу убегать. Я хочу…
Еще один вопрос, на который у меня нет ответа.
Дэн снова застонал во сне, крепче стиснул подушку. И меня вдруг придавила усталость.
Все, гаси свет. Закрывай дверь в минувший день. И поплотнее.
ПЯТНИЦА
Глава 1
Дорога. Как же я люблю дорогу! По крайней мере, меня вдохновляет сама мысль о дороге. Летом того года, когда мы с Дэном переходили на последний курс Университета штата Мэн, мы с ним сели в его древний (но все еще прекрасно бегающий) «шевроле» и покатили на запад. Предельная скорость автомобиля не превышала семидесяти пяти миль в час. Кондиционера в салоне не было, а температура везде не опускалась ниже тридцати трех градусов. Мы не роптали. У нас с собой были две тысячи долларов и впереди — три месяца до возвращения на восток к началу нового учебного года. Мы ночевали в дешевых мотелях. Питались главным образом в дешевых закусочных. Мы постоянно съезжали с автострад на двухполосные дороги с щебеночно-асфальтовым покрытием. Четыре дня провели в Рапид-Сити (Южная Дакота), просто потому что нам понравился этот удивительный город Дикого Запада. На одной из дорог местного значения в дебрях Вайоминга, на Rt 111, наш автомобиль сломался, и (поскольку мобильных телефонов в то время еще не было) нам пришлось три часа ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо. Этим кем-нибудь оказался парень на пикапе с пирамидой для винтовок. Мы остановили его, и он сорок миль тащил нас на буксире до ближайшего пункта цивилизации. Механиком там был семидесятилетний старик, не выпускавший изо рта сигарету «Лаки страйк». Он настоял, чтобы мы поселились в одной из комнат над его мастерской, где мы пробыли два дня — именно столько времени ему понадобилось на то, чтобы починить распределительный вал в двигателе — сложная работа, которая в любом другом месте обошлась бы нам в тысячу долларов, а он с нас взял всего пятьсот. Экономя на всем, чем только можно, — к тому же бензин в то время стоил чуть больше доллара за галлон, — мы сумели добраться аж до Сан-Франциско, потом назад, на восток, поехали через пустыню и Санта-Фе. В этот город мы оба влюбились.
— Давай поселимся здесь, когда я окончу свой мединститут, — предложила я, представляя, как мы живем в глинобитном домике (с бассейном) на плато в окрестностях города, я — преуспевающий врач-педиатр, мои пациенты — дети художников и последователей религий «нового века», которые сидят на макробиотической диете, пишут музыку для гамеланов, пьют зеленый чай с Джорджией О'Киф[11]и…
— Если только ты не будешь поить меня зеленым чаем и кормить одной лишь чечевицей, — сказал Дэн.
— Нет, мы там поразим всех своей экстравагантностью. Будем есть мясо, курить (Дэн в то время выкуривал по две пачки в день). Не будем увлекаться магическими кристаллами и астрологией. Хотя, я уверена, мы там встретим много молодых типчиков вроде нас. Санта-Фе, как мне представляется, одно из тех мест, что привлекают беглецов со всей страны — людей, которые хотят убежать от пресса и возможностей больших городов. Здесь мы могли бы жить по-настоящему хорошо. Эй, это же Запад. Бескрайняя ширь. Бескрайнее небо. Никакого тебе дорожного движения.
