Выбив ногой подпорки из-под колес, Эш проверил горючее и удостоверился, что баки полностью заправлены. Он легко забрался в кабину и, опустившись на сиденье, проверил приборы. Затем, включив двигатель, прорулил до конца взлетной дорожки и поднялся в воздух.
Он набирал высоту, устремляясь в синеву неба, а приборы сообщали ему, что все в порядке и можно расслабиться. «Откинься назад и наслаждайся!» – приказал он себе. Не имело значения, как часто он поднимался в воздух, – он всегда испытывал при этом нервное возбуждение. Это похоже на секс, подумал Эш, с годами и практикой ощущения становятся лишь острее.
Внезапно ему вспомнилась Рейн. Жаль, что она ненавидит полеты и все, что с ними связано. Он может это понять, но не может с этим согласиться. Небо забрало у нее отца, да и брат ее на грани жизни и смерти. Но даже ради нее он не будет себя переделывать. Он такой, какой есть, и не намерен за это извиняться.
Его жизненный путь не был устлан розами. Эш много и упорно трудился, чтобы достичь нынешнего положения в жизни. Сначала служил на флоте, где стал пилотом, затем продолжил службу на Пакс-ривер, где прошел подготовку и начал испытывать самолеты. Было ох как непросто. Вся его жизнь была сплошным риском. Можно вспомнить и о том, как он спасался от побоев пьяного отца.
А после Вьетнама дела и вовсе пошли из рук вон плохо. Его жена Лаура нашла себе развлечения на стороне, пока он лез из кожи вон, чтобы добиться в жизни успеха и занять то положение, какое занимает сейчас. Когда она сказала, что трава по другую сторону забора зеленее и выше, он велел ей убираться ко всем чертям.
После развода Эш выполнял работу для нескольких компаний воздушных перевозок, и тут-то и пришла к нему первая удача.
Он начал испытывать самолеты по случайному стечению обстоятельств – просто оказался в нужное время в нужном месте. Эту работу предложил ему Мак. Понаблюдав за полетами Эша, он сказал, что «Белл эйркрафт» ищет хорошего летчика для испытания новых самолетов. Мак пообещал им узнать у Эша, заинтересует ли его эта работа.
Она его заинтересовала. С того времени он уже не оглядывался назад. Карьера его была окончательно определена. Используя опыт, который приобрел на флоте и во Вьетнаме, Эш стал работать одновременно на правительство и частный бизнес, испытывая самолеты на контрактной основе. Он заслужил репутацию удачливого, находчивого, отчаянно-смелого пилота, а если добавить к этому незаурядное мастерство, можно понять, почему он пользовался большим авторитетом.
Именно эта опасная, но в то же весьма прибыльная работа дала ему возможность купить авиакомпанию, и с того момента он навсегда покончил с нищетой и нажил немалое состояние.
С тех пор у него всегда все шло по плану. До недавнего времени. Потеря самолета и тяжелое ранение пилота потрясли его до глубины души. И дело было вовсе не в том, что он испугался, что и с ним может случиться подобное. Это его никогда особенно не беспокоило. «Нам всем когда-то придется умереть», – так он отвечал тем, кто задавал вопрос об опасности, связанной с испытанием самолетов.
Все дело в том, что он взял на себя ответственность, ответственность за полет, который проходил под его непосредственным наблюдением, и потерпел неудачу. Он считал, что авария бросает тень на него, на его компанию. От своих людей он требовал такого же мастерства, каким обладал и сам. Ни в коем случае не меньшего.
И еще была Рейн Микаэлс.
Его пальцы судорожно сжали штурвал, и самолет взмыл в лазурное небо. Нахмурившись, он обругал себя за то, что снова становится рабом своих эмоций.
Вопреки здравому смыслу Эш с такой силой хотел обладать Рейн Микаэлс, что это грозило перевернуть всю его жизнь. И будь он проклят, если знал, что с этим делать.
Внезапно ему расхотелось лететь в сторону границы, он развернулся и направился к ранчо, включив автопилот, и, закурив сигарету, предался невеселым размышлениям.
– Какой же ты, однако, болван и осел, Эш Эллиот! – крикнул он, подняв лицо к облакам.
Эш…
Ворочаясь в постели, Рейн громко застонала, надеясь, что его назойливый образ исчезнет. Она чувствовала его руки на своих плечах, ощущала крепкий запах одеколона, прикосновение его губ к своим губам.
– О Господи!
Рейн перевернулась на бок и сердито пнула кулаком подушку. Ну как заставить сердце не колотиться и не трепыхаться? Прижав к себе подушку, она зажмурила глаза, моля Бога о том, чтобы лицо Эша Эллиота растворилось и сгинуло.
Увы, оно по-прежнему стояло у нее перед глазами.
Спустя час, когда громко прозвонил будильник, Рейн пребывала все в таком же смятении. Она обрадовалась тому, что теперь можно покинуть постель, отбросила в сторону простыню и проворно вскочила на ноги. После визита к Тодду, если его состояние позволит, она встретится с новой клиенткой, писательницей Кэтрин Коул.
Рейн облачилась в легкое платье небесно-голубого цвета, которое необыкновенно ей шло. Прибыв в госпиталь, она узнала, что Тодду опять стало хуже. Теперь доктор Андерс опасался за внутренние органы. Тем не менее он заверил Рейн, что ей нет смысла оставаться в палате и дежурить около брата.
– Мы будем все утро проводить тесты, – произнес он. – Они могут быть продолжены и после полудня. Оставьте ваши координаты дежурной медсестре, и если будут какие-то изменения, мы вас вызовем.
Рейн нахмурилась, в глазах ее появилась тревога.
– Я… я не знаю. У меня назначена встреча, мне придется ее отменить.
– Не нужно ничего отменять.
Она протянула к нему руки.
– Но, доктор…
– Я позвоню вам, – твердо заявил он. – А теперь идите. Вам нужно отдохнуть. Сидеть целый день у постели, ничего не делая, – да от этого можно с ума сойти!
В конце концов Рейн уступила, хоть и не слишком охотно. Но она доверяла Андерсу и не сомневалась, что он и в самом деле позвонит, если состояние Тодда ухудшится. Тем не менее она пребывала в сильном волнении, когда подъезжала к условленному месту, где договорилась встретиться с Кэтрин.
Вчера… Ну это был и денек! Если исключить то, что в состоянии Тодда появились признаки улучшения, в остальном день был сущим кошмаром. Скривившись, Рейн припомнила подробности ее телефонного разговора с Россом.
Она позвонила ему в офис с утра пораньше, надеясь переговорить с ним до того, как он начнет делать одновременно несколько разных дел. Весьма строгим тоном и в то же время стараясь не выплескивать на него свой гнев, она заявила, что он ни при каких обстоятельствах не должен показывать ее эскизы Джулсу Бернсу.
– Ага, – хмыкнул Росс, – я вижу, Вэл выполнила угрозу.
Рейн разозлилась окончательно.
– Давай не будем играть в детские игры, Росс! Ты ведь знал, что Вэл непременно позвонит мне, поэтому и сказал ей о том, что собираешься сделать.
