Готовя кофе, Линн улыбалась. Этот ужин, без сомнения, был самым вкусным в ее жизни, а мужчина, сидевший сейчас в ее гостиной, — самым лучшим на свете. Именно о таком муже мечтает всякая женщина. Ее рука задрожала, и она чуть не пролила на себя воду.
Линн поставила чайник на стол. Кошмар, что с ней творится! Целый год жила одна и наслаждалась жизнью, а теперь уже две недели, как ее голова занята мужчинами. Ну или мужчиной, поправила она себя. Неужели организм напоминает, что ей, как-никак, двадцать восемь и пора бы уже задуматься о будущем?
Молодая женщина вошла в гостиную и поставила поднос на стол. Брендон сидел на диване, откинувшись на спинку. Она села рядом.
— Кстати, как твое новое пианино? — вдруг спросил он.
— Изумительное.
— Уже занимаешься?
— Пока только самостоятельно: преподаватель, к которому я записалась, заболел, поэтому приходится вспоминать то, чему когда-то учили в музыкальной школе. Так сказать, привожу пальцы в тонус.
— Разогреваешься? — уточнил Брендон.
— Что-то вроде того. А ты на чем-нибудь играешь?
— Играл. В школьном оркестре на тромбоне.
— Ого! Наверное, незабываемые впечатления?
— Куда уж незабываемее, — усмехнулся он. — Играть, не жалея легких, весь год, чтобы в итоге выступить на получасовом итоговом концерте. Но, в общем-то, мне грех жаловаться. Как-то нас даже пригласили выступить на Параде Роз.
— Счастливчик! — Она тяжко вздохнула.
— Чего это ты вздыхаешь?
— Хотела бы я, чтобы и мне было чего вспомнить.
— Неужто все было так плохо?
— Могло бы быть и получше, — призналась Линн. — Сам подумай. Самая высокая девочка в школе до шестого класса. Почти такая же высокая, как мальчики в старших классах, мечтающая о балете и не увлекающаяся баскетболом. Добавить к этому старшую сестру-красавицу, лидера группы поддержки, гордость школы и одаренную ученицу. Если по Шекспиру «весь мир — театр», то применительно к моим школьным годам я даже не актер, а суфлер.
— Может, тебе стоило попробовать себя в модельном бизнесе?
Линн вздрогнула.
О боже, нет! Она еще не готова признаться!
— Несколько раз такая мыслишка действительно меня посещала, — как можно беспечнее сказала она. — Кстати, совсем забыла спросить. Как прошел твой процесс?
— Благополучно, — задрав голову к потолку, почти выдохнул он. — Хвала небесам!
— Я думала, ты всегда выигрываешь дело.
— Если бы! Но, к сожалению, так не бывает.
— Может, это стоило отпраздновать?
— Может, и стоило. — Он подвинулся к ней и глухо сказал: — Но в тот момент мои мысли были совсем о другом.
— Скажешь, если не секрет?
Брендон еще ближе подвинулся к ней, но ничего не сказал. Когда вместо ответа он положил руку ей на плечо и притянул к себе, сердце ее оборвалось. Она безвольно подчинилась нажиму его рук и припала к его груди.
— Весь ужин я слышал твое дыхание, твой смех, вдыхал аромат духов и вспоминал, как мягки были твои губы, когда я прикоснулся к ним в первый раз, — шептал он, водя пальцем по ее нижней губе. — И мечтал о большем. — Он наклонился и прильнул к ее губам.
Ее уста послушно разомкнулись под напором его требовательных губ. Глубоко скрытое желание, которое она так долго пыталась в себе подавить, вырвалось из глубин ее существа, сметая остатки здравого смысла. С тихим вздохом Линн обхватила его за шею, мимолетно, отметив, что уже сидит на его коленях. Как это произошло, она не знала, но этот вопрос улетучился из ее головы, когда он нежно принялся покусывать ее губы. Глаза Линн закрылись.
Он оторвался от ее губ и стал покрывать лицо неторопливыми жаркими поцелуями. Огонек желания, теплившийся в ее груди, медленно разгорался, охватывая все ее тело.
Ее еще никогда так не целовали! Она чувствовала себя безвольной куклой в его руках, упиваясь близостью этого мужчины.
Его губы заскользили вниз по гладкой шее, и она откинула голову назад, предлагая ему себя всю. Его рука коснулась ее напрягшейся груди, и Линн застонала. Он ласкал пальцами напрягшийся сосок и затем снова впился ей в губы, заглушая стон. Теперь его поцелуи изменились. Ласковая требовательность уступила место яростному желанию. Он сжал ее в объятьях так, что она чуть не задохнулась.
Брендон оторвался от ее губ, когда в его легких не осталось воздуха. Судорожно сглотнув, он заставил себя ослабить хватку и прошептал:
— Прости, забылся. Я не должен был допустить этого.
— Еще немного, и я бы сдалась, — Линн с восторгом посмотрела на мужчину, который вызвал в ней лавину чувств, о существовании которых она и не подозревала.
Он глухо простонал.
— Линн, не надо… Не искушай меня. — Он снял ее с колен и встал, запустив руку в свою шевелюру. — Мне лучше уйти, пока не произошло то, о чем мы оба потом пожалеем.
Она не успела ничего ответить, как зазвонил телефон.
— Спасибо за вечер. Я тебе завтра позвоню, — сказал Брендон, направляясь к двери.
Он вошел к себе и был встречен радостным повизгиванием.
— Хотите прогуляться? Мне тоже это не помешает.
Брендон вышел с собаками во двор и отпустил их.
Пока Сидар и Физер занимались своими делами, Брендон вспоминал упоительную сладость губ женщины, которую только что сжимал в своих объятьях, ее упругое стройное тело и страсть, с которой она отвечала на его поцелуи.
Она притягивает меня, как еще ни одна женщина, признался он себе.
Через несколько лет после травмы, приведшей к таким трагическим последствиям, он попытался наладить свою жизнь и даже встречался с несколькими женщинами. Как правило, на первом-втором свидании все и заканчивалось. И не потому, что женщины тяготились его неполноценностью. Наоборот, он слышал искреннее восхищение в их голосах, когда он рассказывал им о себе и своей жизни, и давали понять, что не прочь продолжить знакомство. А вот он чувствовал себя не в своей тарелке. Может, давали знать несколько лет довольно уединенной жизни? Нет, конечно, у него были друзья, которые старались вытаскивать его на люди при любом удобном случае и не давали ему скучать, часто навещали родители. Он никогда не чувствовал себя одиноким. Просто в какой-то момент он вдруг обнаружил, что женщины его больше не интересуют. Иногда в нем вспыхивало желание, потребность обладать женским телом, но он легко усмирял свою плоть.
Пока его соседкой не стала Линн Дивейн.
Желание, вспыхнувшее в нем, все еще не отпускало его. Брендон глухо застонал. Кажется, сегодня впервые за много лет ему грозит холодный душ.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда на следующий день Линн вернулась из церкви, на автоответчике ее ждало сообщение от Брендона. Он приглашал ее на прогулку за город.
