Николь сидела за столом со скорбным видом. Глаза ее, горевшие до этого как два зеленых огонька, потухли.
— Не знаю, что и ответить. Ты так долго и складно говорил… Я и не подозревала, что ты обладаешь такими ораторскими способностями! Но, дядя, ты забыл одну простую вещь: я свободна. А он женах Что же делать? Ингрид его без боя не отдаст. А я не хочу ни боя, ни скандала. Остается одно… — Она задумалась. И наконец тряхнув гривой волос, заявила: — Думаю, надо дать событиям развиваться естественным путем. Как говорила в таких случаях Скарлетт О'Хара? «Я подумаю об этом завтра». Да, наверное, правильнее не принимать сегодня никакого решения — сама жизнь подскажет его.
— И все же, девочка, не надо так грустить. Что ты потухла, как залитый водой костер? Улыбнись! Ведь в твою жизнь ворвалась любовь! Антуан мой друг и замечательный человек. А ты мне как дочь. Своих детей у нас с Изабель ведь не было. Конечно, я хочу, чтобы мой друг и моя дочь были вместе. Может быть, они и сами это не до конца понимают, но я-то вижу: они любят друг друга! Но жизнь штука сложная. Видимо, ты права — жизнь сама подскажет правильное решение. А наша задача не торопить события.
Несколько дней подряд дядюшка Бено ездил в Бордо сам. Но к субботе понял, что простуда, так до конца и не вылеченная, снова дает о себе знать. И тогда в лес в сопровождении верной Лулу отправилась Николь. Ей повезло: корзина ее вскоре была полна отличных трюфелей. А рано утром, надев новый кардиган, она уже мчалась к Бордо.
Сердце ее замирало от предстоящей встречи с Антуаном.
Но волнения ее были напрасны. Встреча не состоялась. Оказалось, что Антуан вылетел по делам в Париж. В одно мгновение яркий осенний день померк для Николь. Все вокруг стало серым и тусклым.
Стараясь не выдать своего огорчения, она спустилась на кухню, чтобы вручить трюфели Патрику.
Шеф-повар бросился ей навстречу. Было очевидно, что он рад видеть ее. И Николь, которая была не только огорчена отсутствием Антуана, но и немного обижена на его поведение в Перигоре сразу после звонка жены, позволила обиде заглушить голос сердца. Протянув вперед корзиночку с грибами, она кокетливо улыбнулась Патрику.
— Ну что, гений кухни, нравятся тебе мои трюфели?
— Конечно, Николь. Они выше всяческих похвал. Но сама ты в миллион раз лучше любых трюфелей. Ты же видишь, я очарован тобой. И хотел бы, чтобы наши отношения носили менее формальный характер.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну хотя бы, чтобы ты для начала попробовала мою стряпню.
— Согласна.
— Тогда садись за мой рабочий столик, и я угощу тебя свежайшим картофельным пюре с трюфелями.
Попробовав это блюдо, Николь блаженно закатила глаза.
— Правду говорят люди, ты, Патрик, выдающийся мастер. Ничего вкуснее в своей жизни я не ела. Хотя сама готовлю, как считает дядюшка Бено, очень даже неплохо. Но гения от просто хорошего повара отличить могу. Спасибо тебе, Патрик.
Ирландец был явно польщен.
— Ты могла бы поцеловать меня, — игриво протянул он.
Николь встала и запечатлела на его щеке легкий дружеский поцелуй.
— Ты что, милая, с ума сошла? Я ждал от тебя другого! — И Патрик впился в ее губы жадным поцелуем. Он все теснее и теснее прижимался к ней, и Николь почувствовала, как в нем растет желание.
— Пошли в подсобку. Там есть диванчик, — обезумев от страсти, шептал он ей в ухо.
Николь мгновенно пришла в себя. От ее кокетства не осталось и следа.
— Оставь меня, Патрик! — Она попыталась вырваться из его объятий. — Я готова восхищаться твоим искусством, готова по-дружески общаться с тобой, но до диванчика, надеюсь, дело у нас не дойдет.
— Еще как дойдет! — прохрипел Патрик, тяжело дыша и по-прежнему сжимая ее в мощном кольце своих рук. — Не корчи из себя принцессу. Я и не таких обламывал. — И он с силой потащил ее в коридор.
Николь испугалась. Но она не собиралась сдаваться. Извернувшись, она ударила повара коленкой в пах. Ирландец взвыл от боли и ослабил хватку. Николь воспользовалась этим и убежала.
— Ну, сучка, ты еще будешь молить меня о пощаде! — просипел Патрик, с трудом приходя в себя.
Потирая ушибленное место и морщась, ирландец вернулся на кухню. Он был так зол, что даже не обернулся, когда услышал голос мадам Лану.
— Что здесь произошло? Эта девчонка Николь промчалась мимо меня как ошпаренная, даже не поздоровавшись. Что и говорить, невоспитанная деревенщина. Так что же произошло?
— Мадам, вы правильно назвали Николь деревенщиной. Эта простушка взвилась до потолка, когда я ей кое-что предложил.
— А что ж ты мог ей предложить, ирландец? — с интересом посмотрела на него Ингрид.
— Ну, в общем… — начал мямлить повар.
— Говори же, я женщина понятливая!
— Короче, я предложил ей быстрый секс в подсобке, — нехотя выдавил Патрик. — А она стала корчить из себя недотрогу. А потом ударила меня коленом в пах, едва не лишив мужского достоинства.
— Так ты, бедняжка, весь горишь и страдаешь от неудовлетворенного желания? — засмеялась Ингрид и приблизилась к нему. Ее глаза загорелись каким-то странным огнем. — Ну что ж, пожалуй я смогу тебе помочь. Веди меня в подсобку!
Ирландец откатился в сторону, с трудом переведя дыхание, и тихо пробормотал:
— Никогда не думал, Ингрид, что ты снизойдешь до меня. Ты всегда казалась мне такой недоступной…
— Ну что поделать! Антуан улетел в Париж, а я без секса не могу прожить и дня, — откровенно призналась она. — К тому же в последнее время мой дражайший супруг стал каким-то вялым, пассивным. Думает о чем-то своем, а мне как женщине уделяет все меньше и меньше внимания. Но меня это не устраивает. Я к такому не привыкла. Я ведь женщина чувственная, темпераментная.
— Я это заметил! — удовлетворенно хмыкнул Патрик.
— Не очень-то зазнавайся! — осадила его Ингрид. — Не подвернулся бы ты, я нашла бы кого-нибудь другого. Повторяю, я без мужчины не могу прожить и дня. А Антуан манкирует своими супружескими обязанностями. Ну да ему же будет хуже. — Она потянулась, как сытая кошка. — Мне понравилось тут у тебя, в подсобке. И я могла бы продолжить наши игры, если ты угостишь меня трюфелями с твоими бабушкиными травками. Когда-то ты намекал мне, что это афродизиаки. Или я тебя не так поняла? — Взгляд ее голубых глаз стал жестким.
Патрик смутился. Он ведь уже иногда добавлял — правда, тайно и в микроскопических дозах — эти травки Ингрид.
— Про трюфели некоторые говорят, что они афродизиаками не являются, хотя лично я так не считаю. А вот травки моей бабушки-друидки — это уж точно афродизиаки! Но тебе, голубушка, — он фамильярно похлопал Ингрид по крепкой попке, — они не нужны, у тебя и без них бешеный темперамент.
— А я все равно хочу их попробовать, — протянула Ингрид, и взгляд ее затуманился.
