Он смертельно побледнел и с такой яростью смотрел на Элизу, что ей показалось, будто он сейчас ее ударит. Вспышка гнева прошла неожиданно, Майкл резко отвернулся к окну и после минутного молчания, томительного, как вечность, продолжил разговор:
— Что дальше? Свадьбы, понятно, не будет. Если ты не возражаешь, труд сообщить всем об отмене мероприятия я возьму на себя. Пусть лучше это будет идти от меня, а не от тебя.
— Правду. Скажу, что за последние одиннадцать часов мы передумали. — В комнате повисла напряженная тишина. — Это тебя устраивает?
— Да, — прошептала Элиза.
Развернувшись, Майкл вышел из комнаты.
Элиза стояла, слушая удаляющиеся шаги, и чувствовала себя слабой и опустошенной. Дверь за ним захлопнулась.
Всего неделю назад они с Майклом тщательно продумывали каждую мелочь, каждую деталь их свадьбы, и вот теперь все стремительно оборвалось.
Элиза нахмурилась. Майкл сказал «прощай», значит, имел в виду, что она не будет работать у него? Странно было бы ожидать от него чего-то другого. Да и как они могут работать вместе после того, что случилось? По офису наверняка поползут сплетни. Женщины будут ему сочувствовать и, что еще хуже, открыто это показывать, а Майкл жалость терпеть не мог. Сотрудники будут шептаться за их спинами и при встрече с любопытством разглядывать, бросать язвительные реплики, а то и задавать щекотливые вопросы: «Почему? Почему свадьбу отменили? Что случилось? Вы встретили другого? Или Майкл нашел новую подругу?»
Представив это, Элиза содрогнулась. Нет, она не сможет вернуться на работу, видеть боль и обиду в глазах Майкла, чувствовать себя отвергнутой невестой и отвечать на наглое любопытство. Завтра она отошлет в агентство письмо с отказом от места, потом продаст коттедж и уедет куда подальше.
Она тяжело вздохнула. Много времени, сил и денег было потрачено на устройство этого дома, ее собственного дома. Это был первый в жизни Элизы дом, отделанный по ее вкусу ее собственными руками. Как не хотелось ей уезжать отсюда! Но она знала, что оставаться здесь не может. Теперь не может.
Слезы подступили к глазам Элизы, и она заплакала навзрыд.
7
Кеннет, как всегда, появился рядом неожиданно — теплые сильные руки обхватили ее плечи, он повернул Элизу к себе и прижал к груди. Она была настолько огорчена, что не пыталась сопротивляться, ей отчаянно хотелось покоя и утешения. Она, всхлипывая, прижалась к Кеннету. Он, поглаживая, ласково перебирал ее волосы, и Элиза постепенно успокоилась.
— Он был не слишком груб?
Элиза вытерла мокрые щеки и нервно всхлипнула.
— Нет, не очень. Мне было так стыдно!
Кеннет приподнял подбородок Элизы, посмотрел в ее заплаканные глаза и осторожно поцеловал сначала один, потом другой.
— Ты не любила его, и он это обязательно понял бы после свадьбы. Вот тогда ему стало бы еще хуже, чем сейчас. Неужели ты не понимаешь?
Элиза не ответила, ее била нервная дрожь. Кеннет еще крепче прижал ее к себе, осторожно поглаживая ее плечи и внимательно глядя ей в лицо. Его глаза смотрели испытующе, темные зрачки сузились и стали похожими на бусинки. Элизе он вдруг показался похожим на хитрого кота, подстерегающего неосмотрительную мышь.
— Сейчас вам лучше уйти, — враждебно сказала она.
Вместо этого Кеннет обнял ее и, склонив голову, прижался к ее губам. Тепло поцелуя согрело Элизу, злость исчезла, будто ее никогда и не было. Но уступать Кеннету Элиза не собиралась, она овладела собой. Она изо всех сил уперлась в его плечи и попыталась оттолкнуть, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть гору: Кеннет не шелохнулся. Словно желая доказать Элизе бессмысленность ее попыток, он еще настойчивее прижался к ее губам. Элиза дрогнула и не смогла сдержать стон, рвущийся, казалось, из глубин души.
Кеннет, невнятно бормоча ласковые бессвязные слова, подхватил ее на руки. Секундой позже Элиза уже лежала на диване, а Кеннет прижимал ее всем телом к мягким подушкам. Его пылающие неистовым желанием поцелуи заставляли ее кровь бурлить как кипяток.
Когда он поднял голову, Элиза не могла даже пошевелиться, тело ныло от наслаждения, она едва дышала. Полузакрыв томные глаза, она могла только смотреть на Кеннета.
— Видишь? Ты — моя, — прошептал он. — Выходить замуж за этого бедного парня было бы преступно. Он заслужил право иметь жену, которая будет любить его. Даже лучше, что так вышло, хотя беднягу, конечно, выбило из колеи. Он успокоится, найдет другую и будет с ней счастлив. А с тобой у него на это не было никаких шансов.
Элиза спрятала лицо на его широкой груди и прислушалась к торопливому стуку сердца Кеннета.
— Свадьба, надеюсь, отменяется? — с улыбкой спросил он.
Элиза кивнула.
— Майкл решил лично заняться отменой приглашений и остальными делами. Он всегда контролировал мои фантазии, даже не доверил мне заказать машину.
— Тогда почему ты плачешь?
— Из-за Майкла.
— Ты никогда его не любила! Согласись!
— Но он любил меня, а я его смертельно оскорбила. И потом, придется продавать мой коттедж, который я так люблю. Теперь я должна уйти из агентства, я не могу работать с Майклом после всего, что случилось. И у меня не хватит денег, чтобы выплатить фирме залог.
— Ты суетишься и создаешь лишние проблемы.
— У тебя все так просто, — сердито проворчала Элиза. — Моя жизнь за мгновение изменилась, и это твоя вина. Раньше я жила в жалкой комнатенке, а сейчас теряю свой дом, первый, по-настоящему мой, дом.
— Переходи жить ко мне.
Элиза встала и тяжело печально вздохнула.
— Нет уж. Лучше умереть.
Кеннет расхохотался.
— Неужели, если придется выбирать, ты выберешь смерть? Представь: умереть или жить со мной?
— Это вовсе не смешно, — обиделась Элиза, — легко тебе смеяться. Лучше уходи поскорее, оставь меня в покое.
Кеннет встал и ласково потрепал ее по волосам.
— Скажи, пожалуйста, здесь можно где-нибудь прилично пообедать?
— Лучше в центре.
— Я хочу пообедать с тобой.
Элиза сверкнула глазами.
— Разве ты недостаточно сделал для меня сегодня? Было прекрасное утро, до моей свадьбы оставалось меньше недели, впереди была счастливая жизнь. Но тут появляешься ты, и все разлетается вдребезги. И после этого ты предлагаешь вместе пообедать? Я отвечаю: нет! Я не хочу никакого обеда. Я не желаю видеть тебя. Тебе все ясно?
Короткого взгляда Кеннета оказалось достаточно, чтобы сердце Элизы растаяло как весенний лед.
— Ты так не думаешь. Ты хочешь быть со мной так же сильно, как я хочу быть с тобой. К чему притворство, Элиза? Мы оба свободны.
