Она проснулась и рывком села на циновке. Юноша лежал под алтарем и улыбался во сне. Аямэй встала. Круглая луна над скалой освещала каменные расщелины и серебристые гребни гор.
Минь. Куда он ушел?
Дивным осенним вечером Аямэй собрала сосновый хворост для костра и спустилась в долину. Там цвели хризантемы, а между деревьями протекал прозрачный ручей.
Она разделась и вошла в воду, где отражались плывшие по небу облака. Искупавшись, девушка принялась медленно расчесывать свои длинные волосы. Над рекой пролетела дикая утка. Аямэй повернула голову и заметила прятавшегося за кустом хризантем юношу. Он смотрел на нее, раскрыв от восхищения рот, а встретившись с ней взглядом, немедленно умчался прочь.
Возвращаясь к храму, Аямэй издалека заметила его. Он сидел на корточках под деревом. Девушка спряталась за ясенем. Застыв, как изваяние, юноша пристально смотрел вверх. На ветках, щебеча, рассаживались птицы. Потом их гомон смолк. И только одна птичка продолжала петь. Аямэй поняла, что юноша подражает голосам пернатых певцов. Иволга, жаворонок, соловей… Напоследок он издал несколько гортанных криков, в которых Аямэй узнала рокот реки, несущей свои воды в океан.
Прошло несколько долгих минут. Птицы снова запели, прыгая с ветки на ветку. Юноша обратился в слух, на щеках у него горел румянец радостного возбуждения.
Потом он начал издавать совсем другие звуки, они напоминали нежную жалобу. Голос его окреп и все больше походил на голос Аямэй. Он плохо выговаривал слова, но подражал ей так искусно, что она ясно расслышала:
Расставаясь, веришь, что встретишься снова.
былых времен.
Ведь завтра он может не повториться.
Допев до конца, он повторил песню, а в третий раз спел ее по-своему. Сильный ликующий голос птицей летел ввысь, теряясь в облаках.
Глава IX
Прошло пять дней, но они так ничего и не нашли. Наутро шестого дня отряд встретил охотника.
Тот боязливо поклонился военным.
— Ты местный?
— Да, господин офицер. Я живу в деревне, в трех днях пути отсюда.
— В последние дни ты не встречал в лесу девушку?
— Нет, господин офицер. Да разве найдутся на свете безумные родители, которые позволят дочери в одиночку разгуливать по горам?
— Мы ищем сбежавшую две недели назад преступницу. Знаешь, где она может прятаться? Есть в лесу пещеры или заброшенные деревни?
— Пещер тут полно, господин офицер. А деревень всего три.
— Проведешь нас туда? Это очень опасная преступница. Правительство выплатит награду тому, кто поможет ее поймать.
— Но… — Охотник колебался, он был в явном замешательстве. — Я знаю много мест, где можно укрыться. Гора очень большая, ее и за всю осень не обойдешь. Я простой бедный охотник и один кормлю жену и детей. Мне нужно бить зверя и продавать добычу, иначе зимой моя семья умрет с голоду.
— Если согласишься работать на нас, мы дадим тебе все, что попросишь: рис, консервы, новое ружье, патроны. Даю тебе слово.
— Я вам верю, господин офицер. И поведу вас.
Заручившись согласием охотника, Чжао достал из кармана фотографию Аямэй.
— Вот эта преступница, запомни хорошенько ее лицо.
Тот вскрикнул от изумления.
— Ты ее знаешь? — вскинулся Чжао.
Охотник долго вглядывался в лицо на снимке и наконец кивнул.
— Да, господин офицер, я ее видел.
— Где?
Солдаты подошли ближе.
— В храме, господин офицер.
— В храме?
— Я расскажу вам одну странную историю. В прошлом году, в самом начале осени, я подстрелил у скалы лисицу. Она оказалась очень хитрой. Я ни разу в жизни не промахивался, но ее только подранил в лапу, и она убежала. Я разозлился — и за ней, целый день иду по кровавому следу и вот оказываюсь перед заброшенным храмом. Понимаете, господин офицер, мне пятьдесят два года, я эти горы знаю не хуже собственного дома, но этого храма никогда не видел. Казалось, он стоял там всегда. Окна выбиты, дверей нет. Когда я приблизился, под навесом зазвенели колокольчики. Мне стало интересно, и я вошел. Внутри храм еще мрачнее, а в дальнем конце, у стены — статуя богини, метра два в высоту. Так вот, у статуи этой — лицо женщины с фотографии! Клянусь вам, господин офицер! Глаза черные, словно из одних зрачков. Такие взглянут на вас — кровь в жилах стынет. Богиня стоит на леопарде, у того пасть оскалена, мне даже показалось, что он сейчас на меня кинется. Я испугался и дал деру. Не смейтесь надо мной, господин офицер, я не трус, но уже темнело, и мне почудилось, что платье богини заколыхалось.
Кое-кто из солдат расхохотался.
Чжао спросил, сумеет ли охотник отыскать дорогу к тому месту.
— Конечно, — ответил тот, раздосадованный насмешками.
Обернувшись к солдатам, он добавил, повысив голос:
— Скоро вы сами все увидите и тогда поверите мне!
Через два дня они добрались до скалы. Охотник кинулся к подножию, показывая, где стояла лисица.
— Осталось найти храм, — бросил Чжао.
— Да, господин офицер, — весело отозвался охотник. — Считайте, что вы уже там!
Он зашел за скалу, но почти сразу вернулся обратно.
— Странно! — прошептал он, почесывая голову. — Я прекрасно помню, что она пробежала здесь, и я пошел по следу…
Охотник исчез за скалой. Глядя, как он ходит по кругу, солдаты снова начали смеяться.
Чжао спросил, в чем дело.
— Сам не понимаю, господин офицер, это странно, но я не могу найти тропинку.
— Ты говорил, она проходит за скалой. Скала перед тобой, что дальше?
— Место изменилось, кто-то передвинул деревья и кусты, чтобы запутать следы.
— Ты говоришь чепуху. Как можно передвинуть деревья? Ты не ошибся, это та самая скала?
— Это здесь, клянусь вам. Разрази меня гром, если ошибаюсь! Но все вокруг изменилось, я ничего не узнаю… Я бегаю по этим горам с тех пор, как научился ходить. Стоит мне один раз увидеть дерево, камень или травинку, и я никогда их не забуду. За этой скалой рос высокий клен, дальше была ясеневая роща, кустарник и тропка — ее едва видно было. Как бы вам попонятней объяснить? Я смотрю на солнце, чувствую запахи, слышу ветер, я вижу листья, ветки, различаю цвета… Я уже не молод, но мои пять чувств меня не подводят, я всегда все узнаю. Странно, но все тут переменилось, так не бывает!
