Ребекка слышала, как Том шумно вздохнул, собираясь обругать Саманту. Она быстро обернулась и жестом попросила их помолчать.
— Оса рассказывала мне, что двадцать лет назад уже было нашествие крыс на Драгенталь, — сказала она. — Тогда они тоже вызвали крысоловов.
— Какой бред! — фыркнула Саманта, но на неё не обратили внимания.
— И что? — спросила Таня.
— Они вспомнили об этом, — серьёзно сказала Ребекка. — Наверное, тогда многих из них уничтожили, и они этого не забыли.
— А теперь… — начал Том.
— …они хотят отомстить, — закончила фразу Таня.
— Но это же сущий бред! — снова завелась Саманта и покрутила пальцем у виска. — Это самая настоящая бредятина!
Её никто не слушал.
Ребекка снова обернулась к крысе. Её мысли лихорадочно метались. В какой-то степени Саманта права: выглядело довольно странно, что она тут стоит и беседует — с кем? — с крысой! — пусть это даже совсем не простая крыса…
— Ты… ты ошибаешься, — проговорила она медленно. — Никто не должен умереть. Никто из вас и… никто из нас.
Крыса молча глядела на Ребекку. Кусочек зеркала, рядом с которым она сидела, вдруг начал дрожать, и кулон, зажатый в руке, стал вдруг невыносимо горячим. И всё же она сжала его ещё крепче.
— Многие мертвы, — продолжала настаивать крыса. — Тысячи тысяч и ещё на тысячу тысяч.
— Но это было давно! — крикнула Ребекка. — И я уверена, что… что это было недоразумение!
— Ты лжёшь, — прошипела крыса. — Ты хочешь заполучить наше сокровище! Всем нужно наше сокровище!
Ребекка почувствовала, как крысиное море вокруг заволновалось, — зверьки будто почувствовали гнев своей предводительницы. Ребекка отчаянно думала, как переубедить крыс. Она чувствовала, что их время истекло — терпению крыс пришёл конец. А самое ужасное заключалось в том, что Королева крыс… была права. Ребекка всё ещё держала в руке кулон, и её взгляд как магнитом притягивал большой чёрный зеркальный осколок, который лежал рядом с огромной крысой. Ведь было что-то, о чём поведал ей Пэр Андерматт и что она снова забыла, что-то чрезвычайно важное, от чего зависела её собственная жизнь и жизнь её спутников, а может быть, и жизнь многих других людей, и тогда…
…Она вдруг вспомнила.
— Ты права, — сказала она. — Мы здесь, потому что ищем кое-что.
Ребекка даже вскрикнула про себя, потому что этими словами только что, возможно, сама подписала смертный приговор. И тем не менее она убрала наконец с кулона правую руку и показала на осколок на верхушке мусорной горы. Её амулет между тем так накалился, что оставил на ладони ужасный волдырь, но она не замечала боли. То, что она собиралась сказать, могло решить её судьбу.
Крыса уставилась на кулон Ребекки, и глаза её загорелись.
— Мы ищем вот это, — сказала Ребекка. — Мне нужен этот осколок.
— Почему я должна отдать его тебе? — прошипела крыса.
— Потому что с него всё началось, — объяснила Ребекка, до которой внезапно стал доходить смысл всего происходящего. — Я не права? С тех пор как он здесь появился, вам стали встречаться люди. Отдай его мне — и мы больше никогда не переступим границ вашего царства.
Крыса молчала, но чувствовалось, что в её маленькой голове происходит напряжённая работа. Остальные зверьки занервничали.
Крысиной королеве достаточно было пошевелить кончиками усов, чтобы вся зубастая армия набросилась на них и разорвала на куски.
— Нет, — наконец сказала крыса. — Это наше сокровище.
— Напротив, — возразила Ребекка. — В нём таится опасность для вас. Я совершенно уверена: осколок открывает границу между мирами и привлекает сюда людей.
— Нет, — фыркнула крыса. — Мы вас убьём. И тогда никто не узнает о нашем сокровище.
— После нас придут другие, — возразила Ребекка. — А потом ещё и ещё… Вы будете убивать нас, мы вас — и придёт большая беда. Это не должно случиться.
— У нас много воинов, — прошипела крыса. — Тысячи тысяч на тысячу тысяч.
— Это я знаю, — сказала Ребекка. Неужели голос крысы потерял прежнюю уверенность или ей это показалось? — И мы вас боимся. Но и нас много. Ты — королева. Ты понимаешь, что твои воины погибают в бессмысленной войне?
Она глубоко вздохнула и постаралась говорить как можно твёрже.
— Совсем не нужно, чтобы наши народы враждовали из-за того, что не имеет для вас никакой ценности. Дай мне этот осколок, и вы нас больше никогда не увидите.
— А наши сокровища?
— Нам они не нужны, — объяснила Ребекка. — Можете оставить их себе, но когда-нибудь вы поймёте, что они только…
Она чуть было не сказала «мусор», но в последнюю секунду исправилась:
— …только для вас имеют какую-то ценность.
— Извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу, — прервала их Таня, — но где-то часа через два в подвал начнут закачивать ядовитый газ.
Ребекка угрожающе поглядела на неё, и Таня замолчала.
Ребекка снова обернулась к крысе. Прошла секунда, потом минута, другая… — и наконец огромная крыса медленно повернулась и посмотрелась в зеркальный осколок. На какой-то момент Ребекке показалось, что она видит в чёрном стекле странное существо, которое невозможно описать словами: может быть, она видела в это мгновение крысу такой, какой та была на самом деле. Потом отражение потускнело, крыса снова повернулась и в голове Ребекки прозвучал её жуткий голос.
— Войны не будет, — сказала крыса. — Никто не умрёт.
— Я получу зеркальный осколок? — спросила Ребекка, не веря себе.
— И вы не вернётесь сюда, — прошипела крыса. — Тысячи тысяч умрут, если вы это сделаете.
— Я обещаю, — сказала Ребекка.
Она помедлила, но так как крыса не отвечала и никак не реагировала, девочка подошла к мусорной пирамиде и стала карабкаться наверх.
В последнюю секунду
— Я не имею ни малейшего представления, где мы, — призналась Ребекка.
Они нескончаемо долго плутали по подземному лабиринту, и Ребекка несколько раз подумала было, что нашла знакомую развилку или туннель, но каждый раз выяснялось, что она ошибалась.
— Проще говоря, мы в очередной раз заблудились! — заявила Саманта.
— А по чьей вине? — с упрёком спросила Таня.
Саманта скорчила гримасу:
— Не по моей, это совершенно точно.
— А кто переделал наши условные знаки?..
— Хватит, замолчите обе, — остановил их Том. — Можно подумать, ваш спор поможет нам отсюда выбраться.
Таня обиженно промолчала. Но Саманта хотела оставить последнее слово за собой и прошипела, указывая на Ребекку:
