Он поднял голову и озарился своей неотразимой, сейчас чуть подозрительной улыбкой.
— Да нет, пусть все идет своим чередом, — покачала Жанна головой.
— Я звонить буду. Можно?
— Да, только не на работу.
— Почему?
— Потому что Анжелка, по-моему, тебя так и не забыла, и голос твой узнает, если снимет трубку. А мне этого не надо. Я не переношу, когда кто-то посвящен в мои личные дела.
— Как скажешь.
— Тебе ведь еще собраться надо. Ты успеешь за завтра?
— Да что мне — наряды подбирать? — рассмеялся Миша. — Мама соберет. Ей не впервой. Она еще отца тридцать лет тому назад собирала.
— А он тоже?..
Жанна потыкала кулаками воздух.
— Ну, не совсем это, — иронично усмехнулся он. — Но в общем да. Семейный бизнес.
— А она не спрашивает, где ты пропадаешь ночами?
— Нет. Ее отец отучил давно. А потом, и так понятно, что я не ландыши в лесу собираю.
— Жаль, им сейчас самое время, — расслабленно улыбнулась Жанна.
Потом они плавно переместились обратно на тахту.
— А ты что делать будешь? — спросил Миша, ложась у Жанны за спиной и плотно обхватывая ее под грудью.
— Вот наряды и буду шить. Потом же у меня эта моя работа. История с географией.
— А, эти орки?
— Да нет, там много всего. Надолго хватит. Орки — это научный отстой.
Они вполглаза смотрели телевизор, Миша периодически требовал соблюдения его права последней ночи, и Жанна не отказывалась, позволяя ему делать то, что он хотел, тем более что Миша, если ему не перечить, был нежен, предупредителен и неутомим.
— Утром в душик вместе сходим? — уже засыпая поздно вечером, вяло уточнила Жанна.
— Можно и сейчас сгонять, — тоже не слишком энергично предложил Миша. — Не проблема.
— Да ладно хорохориться-то. Но он уже ничего не ответил.
Проснулась Жанна оттого, что в комнате было совсем светло.
«Господи, а времени-то сколько?! — почему-то ужаснулась она. — Мишка на свои сборища не опоздает?!»
Но уходившийся секс-символ спал сном праведника, а на часах было всего четверть девятого. Просто за ночь изменилась погода, небо очистилось, и в ее квартиру заскакивали солнечные зайчики от окон дома напротив.
«Разбудить его, что ли? Но он ничего не говорил, когда ему надо домой. Пусть спит».
Жанна задремала сама, и разбудил ее Миша, который, повернувшись к ней, сначала прошелся руками по ее груди, а потом, прихватив за попку, прижал ее к себе. Жанна явственно ощутила, что к походу в душ он уже готов.
— Доброе утро, детка. Значит, так, — проговорил он еще полусонным голосом. — Сейчас я ползу в ванную, а ты присоединишься ко мне через пятнадцать минут. Понял?
— Нет. Я спать хочу.
— Раз понял, выполняй. Он откинул одеяло и сел.
— Ой, блин, колтун-то какой!..
Через пятнадцать минут Жанна стукнула в дверь ванной.
— Да, пожалуйста, проходите! — громко, радушно, словно приглашая посетителя в кабинет, отозвался Миша вполне бодрым голосом.
Жанна вошла, увидела за полупрозрачной занавеской его силуэт и учуяла запах геля с апельсином.
«Ну конечно, Абхазия родная!»
— Вы хотели меня видеть?
— Да! — так же радостно отозвался Миша и, отодвинув занавеску, добавил: — Проходите, пожалуйста! Вас-то, девушка, нам обоим и надо!
Жанна хотела улыбнуться Мише, но то, что она увидела, повергло ее в шок, и она, опустив глаза, инстинктивно отступила. Его это, кажется, только позабавило, и он рассмеялся нарочито противным, резким смехом.
— Только не говори, что увидела что-то новое!.. А ну, иди сюда быстро!
Видя, что она не выказывает особого желания подчиниться, Миша схватил ее за запястья и втащил под душ.
— Халат намокнет!
— А какого ж ты его не сняла при входе в банное отделение? Порядков, девушка, не знаете?.. Ну чего ты все стесняешься? И я у тебя все видел, и ты у меня… Ну, расслабься, я хочу тебя такой запомнить…
— Не в армию ж ты уходишь.
— Все равно. Ух ты, конфетка, булочка…
Миша, придерживая за шею, чтобы не уворачивалась, поцеловал ее, а когда он, задохнувшись, оторвался от ее губ, Жанна ощутила его в себе и сладко застонала. Они уже привыкли друг к другу, и Миша обращался с ней уверенно, зная, как доставить ей удовольствие.
— …Как, девочка?.. — прошептал он, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Ты был великолепен.
— И как же ты без меня?
— А я буду думать, что все это придумала…
— Ну, нет, я так не согласен. Я не придуманный… Ну-ка, дай сюда руку! Ну? Это что — придуманное?!
Он снова вошел в нее, а Жанна ласкала его бедра и спину, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и упругих мышц.
— Все, меня ты победил, — прошептала Жанна Мише на ухо. — Готова выплатить любую контрибуцию, только отпусти.
— Смотри, а то повторю?
— Нет-нет, я не могу больше.
Жанна с трудом отодвинула от себя Мишу и погладила по плечу с татуировкой. Тигр смотрел на нее с сочувствием, хотя сизое пятно стекло ему аж на левое ухо.
— Синячок-то нехилый вырос, — с сожалением произнесла Жанна.
— Не самое худшее из возможного.
Жанна вытерлась и вышла из душа. После нагретой ванной комната показалась ей особенно промозгло-холодной.
«Еще и Мишка уедет… Ай, лучше об этом не думать… Слишком много страстей — не для меня это».
— Кофию пить будете? — не поднимая головы, спросила Жанна, когда Миша вошел в кухню.
— А как же! — радостно отозвался он, садясь у стола.
«Похоже, он уже не слишком переживает. Или не переживал вовсе».
— Справился со стрессом?
— Да, главное — сказать себе, что так надо. Как шагнуть из самолета. С парашютом не прыгала?
— Нет, но летала за катером над Средиземноморьем.
— И как?! С этими твоими комплексами…
— Высоты я не боюсь совершенно. Вот такой парадокс. Никаких эмоций, просто выброшенные в море деньги. Хотя бесподобно красиво.
Настенные часы показывали 10.20. Миша поставил чашку.
— Спасибо за кофе, мой птенчик. Мне пора. Он встал.
— Ничего здесь не забыл?
— Да нет.
Они вышли в прихожую, причем Миша так и не отпускал ее талию.
— Все, детка, до свидания. Я буду звонить. Он взял Жанну за щеки и почти по-братски поцеловал в губы, прижал к себе еще раз и отступил к двери.
