Что-то зеленое затрепетало на краю ее поля зрения. Это должно было быть проклятое дерево Джелы – оно же ее союзник шшушшдриада. Скоро оно ни тем, ни другим уже не будет. Колыхание началось снова, сильнее – и она прекрасно знала, что там, где стояло дерево, не было ни сквозняка, ни отдушины.
Вздохнув, она повернулась и подошла к нему. Дерево стояло под софитом со специальным спектром, который ему устроил Джела. Изменение освещения пошло ему на пользу, если судить по числу и размеру плодов на тощих ветках.
При ее приближении танец листьев оживился, а одна из веток начала заметно сгибаться под весом ореха. Кан-тра сардонически на него посмотрела.
– Прощальный подарок? – спросила она, и собственный голос показался ей резким.
В ее голове сформировалась картинка: под ней засверкала вода, а по волнам стремительно пронеслась тень огромного зверя. Она почувствовала ноющую боль глубоко в костях плеч, пустоту в животе – но упрямо продолжала снижаться к воде. Каждый взмах был мукой. А там, впереди – скалы, деревья и другие! Она сделала могучее усилие, но кончики ее крыльев уже цепляли воду, и она поняла, что до скал не доберется…
От группы танцующих на фоне скалистых склонов отделился большой темный дракон, летя мощно и быстро, пролетел над ней, резко развернулся, ушел вниз и скользнул между нею и водой, поднимая ее вверх, вверх вдоль скалистого обрыва – и на крону дерева. Поднялась отягощенная плодами ветвь, приветственные песни наполнили слух, и она с благодарностью приняла предложенный дар.
Кантра моргнула – и образ исчез.
– Обещания, – начала она срывающимся голосом, – обещания – это штука опасная. Нельзя обещать, если не можешь сдержать слово. Иначе сам себя простить не сможешь. – Ветка согнулась, резко и настойчиво. Она со вздохом подняла руку. – Ну что ж, будь по-твоему. Но не говори, что я тебя не предупреждала.
Орех тяжело упал ей в руку, и она обхватила его пальцами.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Она заперла за собой дверь, а потом привалилась к ней плечами, закрыв глаза.
– Ты обещала ему, что его подстрахуешь, – вслух произнесла она и задрожала на холодном воздухе.
На самом деле, при всех ее отважных словах, она была не уверена втом, что сможет его подстраховать. Нет, она достаточно хорошо помнила все уроки, хотя потерявшей форму и вкус к своему делу элантазе не помешала бы на последнем этапе подготовки к заданию определенная смесь психотропных средств. Тем не менее известно было, что все можно сделать не только за счет транса. Химия – вещь полезная, но никоим образом не обязательная. Для первой части операции.
Вторая часть – воскрешение, если таковое состоится… Ее всегда учили, что для этого этапа нужна именно химия. Не говоря уже о присутствии сказчика, которого у нее тоже не было. Рассказывали о случаях, когда элантаза возвращалась домой с настолько выжженными мозгами и в таком отчаянном состоянии, что химия уже помочь не могла. И к такой элантазе даже не было смысла приводить сказчика. По мнению Директоров, которым не свойственно было разбрасываться кадрами, в этом случае лучше было сломать перегоревшим шею, пока они не восстановились и не причинили вреда кому-то, кому не следовало.
Вроде того, как сделал Плиний.
Кантра вздохнула. Ей не хотелось умирать, хотя она ожидала именно этого. Но может быть, подумала она, почувствовав, как горло перехватывает судорогой, – может быть, она и не умрет. Ей всего лишь нужно проводить отвлекающие маневры в течение месяца или меньше, по общему календарю. Может быть, в конце задания от нее останется достаточно, чтобы спонтанно регенерировать…
А может быть, нет.
«Не то чтобы ты никогда раньше этого не делала, – сказала она себе, ощущая в руке тяжелый вес подарка, полученного от дерева. – Ты родилась не на Краю и не для той жизни, которой тебя научила Гарен. Кем бы ты ни была раньше, ты превратилась в кого-то другого – и во что-то другое. Это будет точно так же».
Она была пилотом-окраинником, была «дочерью» Гарен, и обе эти личности были одинаково реальны – или нереальны. Человек, который восстанет из обломков души пилота, будет не менее – и не более – реальным, чем оба предыдущих.
В кабине появился запах – раньше она его не замечала. Приятный запах: зеленый, мятный и успокаивающий. Кантра открыла глаза, разжала пальцы и посмотрела на орех, лежащий на ее ладони.
Аромат исходил именно от него – и с каждым мгновением становился все более манящим. Она вспомнила прошлые пробы плодов дерева и почувствовала, как у нее потекли слюнки.
«Ну, хуже от этого не станет», – решила она.
И если быть честной с самой собой, то это может даже помочь, поддержав уровень отваги.
Она приложила палец к коробочке, соображая, как лучше ее вскрыть при отсутствии таких сильных пальцев, как у Джелы, или таких необычных способностей, как у Руула Тайазана, но коробочка раскрылась просто под ее прикосновением, испустив еще более манящий аромат.
Вкус оказался лучше, чем ей помнилось: терпкий и пряный. Вздохнув, она съела второй кусочек. Мышцы ее расслабились, стало теплее. Доев все дольки и аккуратно отправив кожуру в утилизатор, она уже чувствовала себя спокойной и сосредоточенной. Это было хорошо: она прошла стадию тревоги и перешла к действиям.
Открыв ящичек кроватной тумбочки, она извлекла оттуда широкий браслет, украшенный несколькими кнопками из драгоценных камней, застегнула его на запястье и подвинула, чтобы он сидел плотно, не соскальзывая.
После этого она легла на узкую койку, обнаженная, накрылась одеялом, закрыла глаза, выровняла дыхание и начала вспоминать приемы погружения в транс. Она постаралась подготовиться как можно лучше: воспоминания, привычки, пристрастия и история жизни будут освобождены и ассимилированы, как только разум перейдет на уровень изменений.
При этой мысли сердце забилось быстрее, словно ее телу захотелось испугаться. Кантра терпеливо и уверенно нейтрализовала этот всплеск и погрузилась еще глубже в спокойствие. Последнее, что она ощутила до того, как изменение овладело ею, это было чувство полной безопасности и уважения – очень похожее на те ощущения, которые она испытывала, умостившись у груди Джелы.
Она проснулась с чувством предвкушения – настолько сильным, что с трудом удержалась от громкого вскрика. Но такая несдержанность, конечно же, была бы не к лицу признанному ученому башни Озабэй, а Мэйлин тэй-Нордиф была полна решимости стать таковым еще до конца дня.
Она поспешно встала, открыла небольшой шкаф и достала обнаруженную в нем одежду: блекло-золотое комбитрико, поверх которого надевалась поношенная и тщательно залатанная накидка. Встав у зеркала, она критически осмотрела себя, завязывая на талии желтый кушак так называемым узлом Странствия. Еще несколько секунд она тщательно выбирала на нем место для сложенных смартперчаток. Когда они были пристроены к ее полному удовлетворению, она вернулась к шкафу и извлекла узкий нож – с рукоятью из простой керамики, обернутой потертой кожей, с заметными щербинками на лезвии. Лезвие она протерла накидкой, придавая ему блеск, и заправила нож туда же, за кушак, стараясь не поранить пальцы.
