Откуда-то издалека доносились до нее доносились вздохи-полустоны, и Айрин не сразу поняла, что это ее вздохи. Она с трудом держалась на ногах от охватившего ее желания, веки отяжелели, губы приоткрылись. Поцелуй лишь еще сильнее разжег ее страсть, она прижалась к Мигелю со всей силой, ощущая его рот, его — язык, его руки. Мигель дотронулся до ее груди, и тотчас Айрин захотелось почувствовать это прикосновение обнаженным телом. Словно уловив ее желание, он одним движением стянул с нее футболку, сдвинул вниз чашечки лифчика... Его смуглые руки коснулись ее бело-розовой груди, провели по соскам. Не в силах сдерживаться, она громко застонала.
Мигель опустился на колени и начал целовать обнаженное тело над юбкой, постепенно поднимаясь все выше и выше. Все ее тело содрогалось, словно под током. Еще немного, и он коснется губами ее груди...
Внезапно густую, насыщенную чувственностью тишину разорвал громкий плач Федерико. Мигель и Айрин окаменели. Затем оба одновременно резко дернулись. Девушка первой пришла в себя. Красная от смущения, торопливо натягивая футболку, она кинулась к коляске.
Подхватив Федерико на руки, укачивая его, Айрин быстро отошла к окну, умирая от чувства неловкости, боясь обернуться и посмотреть на Мигеля.
О чем он сейчас думает? Так же растерян, как она? Или, может быть, для него в порядке вещей то, что произошло? Может быть, он привык к тому, что любая молодая дурочка готова броситься ему на шею? Что она наделала? Как она могла преступить разделяющую их черту? Мигель — ее хозяин, начальник... и к тому же вдовец. Все это время он соблюдал траур, но он мужчина и, быть может, не смог совладать с собой. Но она?
— Я скоро спущусь вместе с Федерико, — сказала Айрин, не поворачивая головы.
Больше не имело смысла притворяться перед самой собой. Так или иначе, но она влюбилась в Мигеля. И ничего с этим не поделаешь. Девушка в отчаянии закусила губы, чтобы не заплакать. Она не раз слыхала истории о том, как няньки влюблялись в своих хозяев, но чтобы такое случилось с ней! Она всегда считала себя слишком разумной, чтобы совершить такую глупость. Что же теперь делать?
Мигель мрачно следил за тем, как Айрин, не оборачиваясь, усаживает Федерико в коляску.
Как он мог позволить себе расслабиться до такой степени? Как он допустил, чтобы все зашло настолько далеко? Как попался на удочку этой чаровнице? Ведь он прекрасно знает цену ее ангельскому виду. Айрин — далеко не ангел. Она опытная женщина, имевшая связь с женатым мужчиной. Возможно, не с одним. Ему никогда не нравились подобные женщины. Да и сейчас не нравятся. Все, решено. Того, что случилось только что, больше повториться не должно. Но Мигель и сам не ожидал, что Айрин вызовет в нем такую бурю чувств. Наверное, он слишком долго был один.
Айрин... Нет, это невозможно. Ему не нужна женщина, меняющая мужчин, как перчатки. Ему нужна та, для которой он будет единственным и неповторимым. И это касается не только секса. Конечно, для такой современной женщины, как Айрин, все это лишь смешные слова. Но не для него. Не для него.
ГЛАВА 7
Дорога до дома прошла в полном молчании. В машине работал кондиционер, но Айрин казалось, что она задыхается, — чувства и мысли переполняли ее. Она боялась поднять глаза на Мигеля, бесстрастно следившего за дорогой и державшегося так, словно он один в машине. Скорее бы доехать, думала девушка, и спрятаться у себя в детской. Вот уже и ворота виднеются.
— Я возьму Федерико.
Рассеянно кивнув в ответ, Айрин медленно выбралась из машины. Мигель уже шел чуть впереди, толкая перед собой коляску. Айрин следила за ним глазами. Любой другой мужчина, катящий перед собой коляску, выглядел мирным и домашним. Но только не Мигель. Даже сейчас, с коляской, он казался таким мужественным, уверенным в себе, сильным, совсем не ручным. Она торопливо отвернулась.
Не успели они войти в холл, как навстречу выбежала Тереса.
— Граф, — начала она непривычно официально, тревожно глядя на Мигеля, — тут к вам пришли...
— Ну, наконец-то, — раздался резкий женский голос. — Я целый день дожидаюсь, чтобы увидеться с внуком. А эта особа, ваша экономка, даже стакана воды мне не предложила. Но не зря же говорят, что каков хозяин, таковы и слуги.
В холл решительной походкой вышла дама — высокая, очень худая, одетая чрезвычайно броско и модно. Кожа на ее лице так туго обтягивала кости черепа, что, казалось, вот-вот лопнет. Еще одна подтяжка, мелькнуло у Айрин, и уголки рта сойдутся на затылке.
Дама яростно уставилась на Мигеля, не обращая никакого внимания на Айрин, и, театрально вскинув руки, воскликнула:
— Где мой внук?!
— Успокойтесь, Эмили. — Голос Мигеля был абсолютно холоден.
— Успокойтесь?! Как я могу успокоиться, когда мой сын погиб, когда я теперь совсем одна! Единственный, кто у меня остался, это мой внук, мой дорогой малыш. Где он? Отдайте его мне! Вы не можете отнять его у меня, моего бедного мальчика, ведь я ему родная бабушка! А вы, вы всего лишь его дядя.
Айрин растерянно уставилась на даму. Что она говорит? Какой дядя? Разве Федерико — не сын Мигеля?
— Я, конечно, всего лишь дядя, — согласился Мигель, — но мать Федерико назначила меня его опекуном.
— Не смешите меня, — фыркнула дама. — Габриэлу никогда не интересовала судьба этого ребенка. Она его не хотела.
— Возможно, это так, но и Кларенс его не желал. И именно вы, если память мне не изменяет, настойчиво советовали Габриэле прервать беременность.
— Кларенсу было рано обзаводиться семьей. Ему предлагали выгодный контракт, а это требовало постоянных разъездов. Он не мог все время торчать в вашей дыре, нянчась с вашей сестрой и кучей детей.
Лицо Мигеля окаменело.
— Если вы думаете, что я разрешу вам попрощаться с Федерико, то вы очень сильно ошибаетесь. Это вы сделали своего сына таким, каким он был, и я не позволю вам искорежить жизнь внука. И не делайте вид, Эмили, что вы сильно озабочены судьбой мальчика, — вы ведь даже не появились на похоронах его родителей.
— Я была убита горем, я не могла смотреть, как закапывают в землю моего сына! Он был для меня всем! А теперь я хочу воспитать его сыночка. Вы все равно не сможете смотреть за таким маленьким ребенком, ему нужна родная душа, родная кровь, женская ласка и забота. Я знаю, вы уволили Пилар. Оставили мальчика без няни. Ну конечно, вам все равно... Но знайте, никакой суд не позволит вам в одиночку растить маленького мальчика. Это может быть неправильно расценено... Вы понимаете, что я имею в виду? — Эмили вызывающе уставилась на Мигеля.
Тот, задыхаясь от ярости, пытался что-то сказать, но дама не давала ему вставить ни слова.
— Запомните, Мигель, я хочу забрать Федерико, и я его заберу. — Неожиданно тон ее изменился. — А я и не догадывалась, насколько богата была Габриэла. Они так плохо жили в Мадриде. И вдруг я узнаю, что моя невестка — богатая наследница.
