— И что же вы.., узнали? — Светлова всеми силами постаралась избежать слова «подслушали».
— Так вот, моя дорогая, полицейские снова расспрашивали пани Черникову об этом человеке, который умер в восьмом номере. Как он себя вел? С кем общался? Не заметила ли она чего-нибудь подозрительного, когда тот появился в отеле?
— Ну это же естественно? — Анна постаралась изобразить простодушие.
— Опять! Ну, все у вас, милая моя, выходит естественно! Что ни случись… — возмутилась мадам Вронская. — А между тем в этом тоже нет ничего естественного! Как вы думаете, почему у полиции снова такой интерес к покойнику?
— Теряюсь в догадках…
— О-о! — патетически воскликнула Вронская. — Если бы вы только знали, что я услышала!
— Я — вся внимание…
— У полиции, оказывается, появились новые данные экспертизы!
— Новые данные?
— Да! — И Вронская перешла снова на шепот:
— Представьте, в его организме все-таки обнаружили следы какого-то яда!
— В организме покойника?
— Именно, милочка! Не в моем же?!
— Неужели его отравили?!
— Полицейские считают, что кто-то мог воспользоваться лекарством, которое покойный обычно принимал перед сном, и подменить обычные капсулы на смертельные.
— Кто-то?
— Ну, преступник, разумеется… Кто же еще? Вы же меня понимаете! Вы же неглупая женщина.
— Спасибо, — смиренно поблагодарила ее Анна.
— Тем более что следы этого обычного для астматиков лекарства, прописанного, заметьте, для ежедневного приема, в крови покойного обнаружены, а вот… Вы следите за моей мыслью?
— Да-да, — покорно кивнула Аня. — Самым внимательным образом…
— А вот самой коробочки с лекарствами в номере не оказалось!
— Вот как?
— Именно! То есть тот, кто подменил лекарство и положил на ночной столик рядом с постелью смертельные капсулы, вернулся и забрал их. Как опасную для себя улику!
— Почему же он не положил на место обычное лекарство? — не удержалась Светлова.
Несколько секунд Вронская растерянно ее разглядывала.
— Я не могу ответить на каждый ваш вопрос! — наконец возмущенно заключила полька.
"Понятна, понятна, мадам Вронская, ваша мысль.
Один дурак может задать столько вопросов, что десять умных не ответят, это вы хотели сказать? Однако… Опрометчиво! Преступнику все-таки следовало положить на место коробочку с обычным лекарством… — подумала Светлова. — Почему же он этого не сделал? Ответ на этот вопрос многое бы прояснил".
Между тем, бросив Анне на прощанье: «Меня ждет такси!», мадам Вронская снова энергично потащила свой чемодан к выходу.
— Мадам Вронская, — задержала ее Аня, — неужели вы уедете, так и не узнав, чем закончилась эта история?
Было очевидно, что этот простой вопрос еще не приходил взволнованной мадам в голову… А между тем полька была не из тех, кто может уснуть спокойно не утолив своего любопытства.
— Вы думаете? — Она замешкалась.
— Конечно!
— Возможно, в чем-то вы и правы… — всерьез задумалась Вронская. — В самом деле… Может быть, и вправду немного задержаться? На денек-другой?
— Ну, конечно, конечно, милая мадам Вронская! — поддакнула Анна. — Можно и подольше. Дело явно непростое. Так быстро полиции его не раскрыть.
«Потерять мадам, которая, можно сказать, просто улавливает информацию из воздуха, было бы очень жаль…» — подумала Аня.
Ключ, оставленный, очевидно, горничной, убиравшей номера, был в двери. Светлова открыла дверь и заглянула внутрь.
Восьмой номер пустовал.
С тех пор как здесь умер человек, никто не решался занять эти, в общем-то, самые удобные и комфортабельные, с выходом в сад, апартаменты.
Светлова не спеша осмотрела «французское» — от пола — окно, створка которого, как дверь, открывалась в сад. Осмотрела и усмехнулась…
Ну конечно! Устройство замка было таково, что, если бы кто-либо заранее удосужился положить ему «под язычок» кусочек плотной бумаги или полоску пластика, замок не защелкнулся бы до конца. Тогда достаточно улучить момент, когда обитатель номера отправится, скажем, в ванную перед сном, — шум воды, когда включен душ, слышно и из коридора, — и тогда некто мог войти незамеченным через дверь из сада и заменить лекарство на ночном столике рядом с кроватью.
Впрочем, этот кто-то должен был хорошо знать привычки «дяди Кости». И, конечно, должен знать о его болезни, включая такие подробности, как, например, время приема лекарства. А о таких вещах знают либо врачи — причем выписавшие рецепт! — либо очень близкие люди…
Кроме того, преступник непременно должен был до появления Кубоцкого побывать в этом номере, чтобы вывести из строя замок.
Для того, чтобы совершить преступление — например, отравить Кубоцкого, имитируя смерть от сердечного приступа, киллеру необходимо было хорошо ориентироваться в номере, заранее, так сказать, осмотреть местность…
И Светлова вдруг припомнила солнечного зайчика, которого ловил Кит, и рассказ Вронской о том, как та видела Симпатичного выходящим из этого самого злополучного номера мадам Гоцци… Того самого номера, где потом отдал богу душу неизвестный постоялец.
Как выяснилось, у Гоцци была договоренность с хозяйкой отеля, что она будет жить в восьмом номере лишь до появления господина, забронировавшего его.
Вот почему она так послушно переехала в другой номер.
Восьмой номер, в котором тогда жила мадам Гоцци, находится на одной линии с Аниным и, в общем, совсем недалеко. Возможно, парень наблюдал в бинокль именно за этим номером. А к Светловым солнечный зайчик залетел случайно!
А что же Симпатичный делал в восьмом номере, когда его случайно увидела бдительная полька? Ответ известен! Скорее всего осматривал место будущего преступления. И выводил из строя замок. Скорее всего он знал, что тот, кого ему «заказали», забронировал именно этот номер, кстати, единственный в отеле, имеющий выход в сад.
Закрывая окно, Анна взглянула в сад. И на мгновение приостановилась: некая деталь, отсутствующая ранее в этом пейзаже, привлекла ее внимание.
Впрочем… Анна закрыла окно, задвинула занавеси. Возможно, ей просто показалось.
Эти двое, Дэзи и Симпатичный, завтракали теперь за одним столом. Причем Аня не была уверена, что на ночь они расставались.
По всей видимости, Светлова стала невольной свидетельницей завязки на редкость бурного романа.
Причем влюблены были оба — и до чертиков! Что называется, рук не размыкали…
