Чета Симпсонов была гораздо скромнее и сдержаннее. Мистер Симпсон внешность имел невзрачную — маленький, плешивый, с очками на пол-лица. Но костюм на нем был долларов за пятьсот. Миссис Симпсон — дама за пятьдесят, серая незаметная мышка, из тех, что даже такому мужу слова поперек не скажет.
Пока мужчины уселись в гостиной смотреть по первому каналу ABC какой-то спортивный матч, женщины занялись делом в столовой.
— Вы меня извините, Натали, — сказала Луиза, выставляя на середину стола вазу с цветами, — что я все это вспомнила. Это было давно. Филиппу тогда только стукнуло девятнадцать или двадцать, и он был здесь с родителями и с одной особой. Ой, опять я о чем-то не том!
— Полагаю, с некоей Памелой?
— Он вам рассказывал?
— Да, кое-что, — уклончиво заметила Наташа, забирая у миссис Симпсон салфетки.
— Должна сказать, довольно неприятное существо Памела Дерсон, да, Нора? Вызывающая и дерзкая. Но Филипп был в нее влюблен. Вы же знаете, чем обычно думают мужчины. Я слышала, у нее вся семейка такая. Не знаю, что сейчас с этой маленькой сучкой сталось, но уверена только в двух вариантах — либо она где-то за пару долларов торгует своим телом, либо тем же телом пробила себе дорогу на самый верх. Она очень дурно влияла на Филиппа, и отец вынужден был отправлять его в разные страны. Вот так! Нора, ну куда ты поставила эту тарелку! Вот здесь же не хватает!
В столовой неожиданно возник Крис с полной корзиной вина.
— Вот еще один красавчик! — воскликнула Луиза. — Я помню его сопливым малышом, а теперь взгляните на эту мужскую особь! Кентавр! Дионис и Нарцисс в одном лице!
После чего встряхнула улыбающегося парня за плечи.
Крис оделся соответственно случаю. Темные брюки, маленькая белая курточка и белоснежная сорочка с галстуком-«бабочкой» (Гаминда и его определила прислуживать за столом).
— Хотела бы я посмотреть на это чудо природы без всех этих его одежек! — зашептала миссис Ричмонд и вместе с Норой Симпсон засмеялась.
Наташа вдруг почувствовала странную неловкость из-за того, что Криса рассматривают с такой откровенной стороны эти две глупые матроны.
Глупо, глупо и неловко.
Наташа знаком поспешила выпроводить его из столовой.
Первым блюдом Гаминда приготовила паштет из гусиной печенки. На тарелке, в окружении зелени и тонких ломтиков сладкого перца, он выглядел настоящим произведением искусства.
Несколько минут за столом слышался только стук приборов.
Крис в это время обходил всех с вином, держась правильно, не делая ни малейшей ошибки. Когда он подошел к Наташе, она почувствовала даже не волнение, а нечто похожее на предощущение праздника. Вот появилась его рука в перчатке. Бутылка, обернутая крахмальной салфеткой, чуть наклонилась, и дорогая, почти янтарная жидкость полилась тонкой струйкой в ее бокал. Наташа, завороженная, смотрела на льющееся вино и не могла оторваться. Ей казалось, что она теряет рассудок. Чувства обострились. Тысячи невидимых иголочек пронзили кожу, заставили приподняться волосы на голове. Всего лишь миг растянулся на целые тысячелетия. Она ничего не слышала и не видела, кроме этой льющейся струйки вина. И запах. Тонкий аромат разогретых солнцем виноградников, полевых цветов, полыни. Музыка, звучавшая только для нее одной. И горькое, невыразимое ощущение того, что сейчас это закончится, исчезнет невозвратно, уйдет так же скоро, как и пришло.
Ее бокал, вопреки этикету, наполнился почти до самых краев. Еще секунда, и вино полилось бы на скатерть.
— Натали, у вас прекрасный вкус. Это видно по оформлению дома, — обратился к ней молчавший все это время мистер Симпсон.
Наташа вздрогнула и заставила себя улыбнуться.
— Вообще-то, к оформлению дома я не имею никакого отношения. Фил приглашал дизайнеров из Мельбурна, — сказала она.
— Боже мой, было время, когда мы и слыхом не слыхивали ни о каких дизайнерах, — моментально вмешалась Луиза, поглощая очередную порцию паштета. Но потом сообразив, что подобное направление беседы вполне логически может привести к охаиванию интерьера дома, в котором в данный момент она пребывала, сразу развернулась на 180 градусов. — Вот я говорю, что времена теперь другие. Это мы, в своей глуши, вдали от цивилизованного мира, ничего не слышим и не видим. Господи, как подумаю, на что я променяла те чудные перспективы, которые передо мной открывались в свое время, так просто зло берет!
— Лу, какие перспективы? — с усмешкой спросил ее муж. — Ты была простой официанткой в придорожной забегаловке в Пенонге, штат Южная Австралия. Двадцать четыре часа в сутки жевала жвачку и крутила попкой меж столиков.
— Но признай, это была прехорошенькая попка! — нисколько не обиделась миссис Ричмонд. — Я могла с ней далеко пойти! Ты не знаешь, какие люди останавливались перекусить в нашем кафе! Я могла бы сделать хорошую партию, если бы ты не прижал меня тогда возле женского туалета. Признаюсь, я всегда любила настойчивых мужчин, и Грег меня покорил своим напором. Крошка Лу не устояла и помчалась за этим медведем на этот край света, — Луиза вздохнула, отпила из бокала, и тут же улыбка осветила ее лицо. — Грег, а помнишь, что я сказала, когда узнала, что беременна Дэвисом?
— «Хрен собачий! Посмотри, что ты со мной сделал! Как я теперь покажусь на людях!» — пропищал мистер Ричмонд.
Наташа не выдержала и присоединилась к общему оглушительному смеху. Фил изобразил на лице лишь жалкое подобие улыбки.
Две нанятые женщины, одетые Гаминдой в форменные платья и белоснежные фартучки, начали выносить из кухни вторую перемену блюд. На сей раз это было жаркое с грибами по-бельгийски, фаршированные баклажаны и салат.
— Первое время она постоянно чувствовала в доме неприятный запах, — продолжал Грегори, взбодрившийся вином. — Черт побери, она заставила меня облазить весь дом в поисках издохшей крысы! Потом ей пришла в голову мысль, что я ей изменяю, пока она в положении, и стала приезжать в университет по десять раз на дню и столько же раз донимать меня звонками. Мы тогда жили в Мельбурне. Представьте себе картину: я разговариваю с какой-нибудь студенткой об особенностях отношений между самками заирских обезьянок бонобо, как смерчем налетает Лу и, ни слова не говоря, цепляется в волосы несчастной девушки.
— Только не говори мне, что мои подозрения были напрасны. Не с этой, так с другой. Какая, в сущности, разница?
— А как ты говорила! — воскликнул Грегори. — Я же с тобой не мог появиться нигде в приличном обществе. Все эти приглашения на обеды и ужины были для меня настоящей пыткой! Ты и двух слов не могла сказать, чтобы не упомянуть мужской половой член и соответствующий ему акт. «Вот хрен, милочка, где ты достала эту чудную сумочку? Она, видно, дери ее во все щели, стоит кучу «бабок»!»
На этот раз не удержался даже Фил. Нора, прикрывшись платком, тихонько вздрагивала, а мистер Симпсон даже снял свои очки, чтобы они не упали в тарелку, так его корчило от хохота.
