Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Услышав последнюю фразу, я закинула ногу на ногу и нервнозастучала пальцами по столу.
– Послушайте, вы пригласили меня сюда для того, чтобыобсуждать моего отца? Я не желаю слушать, что вы о нем думаете. Оставьте своеличное мнение при себе.
Следователь посмотрел на меня осуждающим взглядом и резкосказал:
– Можете ехать домой и приводить себя в порядок. Как тольковы мне понадобитесь, я пришлю вам повестку. Моя фамилия Мельников. ЗовутВладимир Владимирович.
Я хотела было встать, но следователь резко приподнялся инеожиданно махнул рукой, показывая, что еще не время вставать:
– Женя, ответьте мне еще на один вопрос. Что вы делали нажелезнодорожном вокзале?
Наверно, я просто была не готова к такому вопросу.Растерявшись, я тут же взяла себя в руки и нагло соврала:
– Хочу съездить отдохнуть в Крым. Я приехала узнать, накакое число есть билеты и сколько они стоят.
– Крым отменяется. Пока ведется следствие, вы должны быть наместе.
Почувствовав на себе все тот же неприятный взгляд, я невыдержала и как-то истерично сказала:
– Послушайте, почему вы на меня так смотрите? Я ничего ненатворила. У меня взорвали машину, а вы смотрите на меня как на преступницу. Ясама осталась жива только по счастливой случайности. Я просто приехала навокзал узнать насчет билетов. Не надо так на меня смотреть. Лучше ищитепреступников.
– Мы их найдем, можете не сомневаться.
– Ну, так ищите, – раздраженно сказала я и подошла к входнойдвери.
– Женя, а зачем вам была нужна автоматическая камерахранения? – Следователь отошел от окна, сощурил глаза и посмотрел на меня всетем же противным взглядом.
Я взялась за дверную ручку и посмотрела на него отрешеннымиглазами.
– Вас опознал один из сотрудников милиции. Он дежурит нажелезнодорожном вокзале. Он тоже был на месте происшествия. Узнав, что взорваливашу машину, сотрудник сказал, что вы довольно странная девушка и что он держалвас на примете. Он рассказал про скандал, который вы устроили у автоматическихкамер хранения.
Я слегка съежилась и ледяным голосом произнесла:
– Никакого скандала не было. Просто я спустилась вавтоматические камеры хранения и увидела, как один молодой человек ломалкабинку. Он пытался запихать туда крупногабаритную сумку, которую он не захотелсдать в обычную камеру хранения. Я и посчитала это злостным хулиганством ипозвала работника милиции.
На лице следователя было подобие улыбки. От его взгляда мнестало совсем плохо, заныло в груди.
– Вы требовали кабинку.
– Я уже давно ничего не требую. Тем более от сотрудниковмилиции.
– Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли кавтоматическим камерам хранения?
– Просто так. Послушайте, я что, подозреваемая? Чего вы отменя хотите?
Следователь не отрывал от меня взгляда.
– До свидания, – буркнула я.
Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя.После общения со следователем я чувствовала себя совершенно подавленной, надуше остался какой-то гадкий осадок. Я никогда не любила своего отца, но оченьчасто прислушивалась к его советам. В своей области он не имел себе равных, и яэто прекрасно знала. Отец не очень лестно отзывался о милиции и всегда говорил,чтобы без особой надобности я не обращалась туда, а уж если обратилась, то неговорила лишнего и на вопросы отвечала уклончиво. Любое слово могло обернутьсяпротив меня. Сейчас мне «посчастливилось» убедиться в этом на собственномопыте. Не успела прийти к следователю, как сразу же почувствовала себяпреступницей.
Я поймала такси и поехала домой. Смеркалось. Таксистнесколько раз пытался со мной заговорить, но я никак не реагировала на егореплики и смотрела в окно. Притормаживая у нашего коттеджного поселка, таксистприсвистнул:
– Вот это жизнь! Если не ошибаюсь, тут одни новые русские!Райский уголок.
Проехав КПП, я помахала рукой охраннику и устало спросила:
– А кто такие новые русские?
– Ну, наверное, такие, как вы. Дураку понятно, что простойсмертный тут не поселится.
– А я что, бессмертная, что ли? Между прочим, я такая жесмертная, как и вы. Сегодня меня хотели убить и взорвали мою машину.
– Примите мои соболезнования. Богатая жизнь всегдарискованная, особенно в нашем государстве.
– А вы какой русский, старый, что ли?
– Получается, что старый. Я в хрущевке живу, от жизни ничегохорошего не жду. Это лет десять назад я нормально жил. Деньги на книжкуоткладывал, на курорт ездил, детям будущее обеспечивал. А какое оно теперьбудущее, если даже настоящего нет. Пашешь целыми днями, как вол, а отложитьничего не можешь. Жена каждый день истерики устраивает, хоть из дому беги.Вы-то, наверное, такой жизни и не видели.
– Не видела. Я слишком много лет не выходила из дома.
Машина остановилась у отцовского особняка.
– Вот это домина! – охнул таксист. – Аж дух захватывает.Честным трудом таких денег не заработаешь. Только если воруешь.
– Воровать тоже уметь надо…
– Вы давно тут живете? Вы тут родились?
– Я родилась в детском доме, – сказала я, сама не зная,почему разоткровенничалась. Наверное, потому, что таксист – случайный человек.Уедет, и все. Ему не понять, что есть моменты, когда богатство не только нерадует – оно раздражает. Он не знает, какой ценой это все мне досталось…
– Просто стечение обстоятельств, – задумчиво продолжала я. –Сначала это стечение обстоятельств казалось мне счастливым, но спустя годы японяла, что это не так. В Доме ребенка я чувствовала себя намного спокойнее изащищеннее, чем в этом роскошном особняке с тем человеком, который называл себямоим отцом…
Взглянув на ничего не понимающего таксиста, я рассчиталась ивышла из машины.
Зайдя в дом, увидела мирно спящего в кресле Роберта. Гремеламузыка. Выключив магнитофон, я подошла к брату и потрясла его за плечо. Робертвскочил и сонным голосом спросил:
– Который час?
– Двенадцать ночи.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
