– Существует два варианта решения проблемы. Первый – «Коалиция» могла бы опубликовать полное разоблачение и инициировать возбуждение уголовного преследования. Сделать факт мошенничества достоянием гласности и надавить как на администрацию «Диллон», так и на руководство министерства обороны, которые смотрели на мошенничество сквозь пальцы. Единственная проблема – это ставит тебя в неудобное положение. Могут обвинить в разглашении секретных сведений, если нам не удастся оговорить для тебя защиту, которую ФБР обеспечивает своим осведомителям.
Она замолчала в ожидании, но Джеймисон не собирался ничего говорить, не услышав другой вариант.
– С моей точки зрения, наилучший выход – отдать все факты, которыми располагаем мы, в твое распоряжение и дать тебе возможность самому отнести их на «Холм».[2]Это обеспечило бы тебе защиту, поскольку не будет доказательств того, что ты сообщал нам что-либо.
– Кому же я их сообщу? Сомневаюсь, чтобы там был какой-нибудь отдел жалоб по подобным делам.
– Сенатор Драммонд из комиссии по делам вооруженных сил. Я давно знаю его и уже работала с ним. Это настоящий бульдог и всегда готов вцепиться кому-нибудь в горло. Могу с большой долей уверенности гарантировать, что он инициирует сенатское расследование и, возможно, добьется назначения специального обвинителя.
Джеймисон не очень доверял политикам. Это из-за них он участвовал в грязной войне Макнамарры и не забыл, как далеки они могут быть от реальной жизни. Но ему хотелось довериться Мелиссе. В конце концов, ведь это ее работа. Она справлялась с ней прекрасно, а сам он ничего лучшего предложить не мог.
– Когда твои ребята смогут представить факты в таком виде, чтобы Драммонд смог их понять?
– Мне хочется побыстрее заняться этим, так что я обзвоню моих людей сейчас же, чтобы завтра они уже могли начать работу.
– Я позвоню по домашнему телефону Драммонду и организую встречу с ним в понедельник. Ты готов к таким темпам?
– Надеюсь, да. Должен ли я заняться делами «Диллон» в этот уик-энд и поискать там еще что-нибудь?
– Ни в коем случае. Это уже и так довольно опасно. Многие годы ходили слухи о том, какие ответные удары наносит «Диллон». Не дразни гусей, пока мы не будем готовы. Обещаешь?
– Да.
– У нас есть все необходимое. Больше ничего делать не надо. Я звоню Драммонду прямо сейчас.
Джеймисон долго сомневался. Поможет ли его сотрудникам задуманное? Скорее всего нет. Нанесет ли более ощутимый вред? Опять-таки нет. С ними будет все в порядке. А может, и не будет, независимо от того, что он делает сейчас. А поступает он правильно и верит в это.
– Звучит прекрасно. Мы сможем встретиться позднее, чтобы прояснить кое-какие детали?
– Почему бы тебе не прийти ко мне домой? Но ты подумывай об этом время от времени, Питер, потому что будет довольно неприятно.
– Думать-то особенно не о чем.
– Если ты уверен…
– Уверен.
Когда Мартин встал, чтобы пообедать, он уже чувствовал дискомфорт. Его мускулистое тело не было приспособлено для многочасового сидения на твердом стуле в холодном складском помещении. Он был слишком велик и силен, слишком привык применять эту силу во всех случаях – со своими штангами, с людьми, со всем тем, что его раздражало.
Прямо сейчас ему чертовски досаждал Питер Джеймисон. Мартин весь день просидел, ожидая, когда этот хрен появится в квартире Корли. Он читал журналы, играл в глупые интеллектуальные игры и ел дрянь, на которую в обычных условиях и смотреть бы не стал. И все из-за Джеймисона. И Кейна. Если бы Кейн послушался его, он бы закончил наблюдение еще прошлой ночью, убив Джеймисона, а может, и эту бабенку Корли. Перерезал бы им глотки и забрал бы то, что Джеймисон украл в «Диллон». А сейчас он ходил бы по очереди в бары, в места, которые он любил посещать по субботним вечерам и производить впечатление на девушек своей неограниченной властью, бросая вызов каждому, кто осмеливался оспаривать это его право.
Джеймисон вернулся к Мелиссе с наступлением темноты, около шести часов, и принес с собой чемодан, словно собирался остаться у нее на некоторое время. Вскоре пришла и Корли. С той минуты они сидели на полу ее гостиной, рассматривая пачку квитанций, будь они прокляты, и рассуждали о том, какими обличительными эти клочки бумаги могли бы быть.
Никакого интереса ко всему этому Мартин не проявлял. Щебетание этих двух влюбленных зеленых попугайчиков не пробудило в душе Мартина ничего, кроме острого желания убраться поскорее из темного, кишащего тараканами помещения, принять душ, выйти в город и напиться.
Около полуночи он решил проявить инициативу и позвонить Кейну, хотя получил совершенно четкие инструкции на этот счет.
– Мистер Кейн, это Мартин. Вы знаете, что Джеймисон и эта бабенка планируют нападение на компанию? Он, несомненно, в сговоре с ней. Передает еще больше сведений, которые могут быть использованы «Коалицией» против «Диллон». Мне кажется, я должен что-то предпринять, мистер Кейн.
– Мартин?
Мартин съежился, услышав металл в голосе Кейна.
– Да, мистер Кейн?
– Вы не поняли, что я вам сказал перед этим?
– Да, сэр. Не делать ничего, если в этом не возникнет абсолютной необходимости. Но мне показалось, возможно…
– Мартин?
– Да, сэр.
– Не подгоняйте меня.
– Да, сэр, мистер Кейн, я понимаю.
– Вы уверены?
– Так точно, сэр.
– Хорошо.
Кейн повесил трубку, и Мартин облегченно вздохнул.
Он настроил и проверил мониторы, потом смотрел, как Джеймисон смеется и обнимает свою бабенку. И все из-за Джеймисона, этого мелкого ублюдка. Терпение у Мартина иссякало, он с вожделением ждал момента, когда можно будет посчитаться с ним. А пока придется сидеть на этом дерьмовом металлическом стуле, слушать, как в темноте на полу шуршат насекомые, и бессмысленно терять субботний вечер.
Глава пятая
Джеймисон проснулся субботним утром на диване Мелиссы, чувствуя себя значительно лучше, чем во все триста восемьдесят два других утра, прошедших после их разрыва. Последние два вечера он провел рядом с ней. Блуждал по ее квартире, спал в соседней комнате и слушал по ночам ее дыхание. Такая близость приводила его в нервную дрожь.
А особенно волновало то, что ей нравилось его соседство. Она снова дала ему ключи, и их отношения начинали становиться более теплыми. Не так, как в былые времена, но все же… Если дальше так пойдет, у них появится приличный шанс на тлеющих углях былой любви развести костер страсти.
Джеймисон натянул джинсы и сидел на диване в свете раннего утра, ласково поглаживая ленту, которую Мелисса сняла с головы и оставила на кофейном столике. Он заглядывал в ее открытую спальню и видел, как она спит. Джеймисона очаровывало каждое движение ее тела. Он понимал, что по уши влюблен. То есть значительно сильнее, чем диктовал здравый смысл. Он обожал Мелиссу. Страшно хотелось обладать ею. Питер думать больше ни о чем не мог.
