укатила по своим делам. А мы с Таней съездили в гости к Орлову, поужинали с ним, а затем провели чудесный вечер вдвоём.
Уж не знаю, где Киж нашёл ночью портного, но утром Диего щеголяла в привычной для неё мужской одежде, причём пошитой даже с некоторым шиком. Вместе с костюмом она обзавелась шпагой и “громобоями” в кобурах на поясе.
Один из дормезов мы оставили в московской усадьбе. Киж и Диего попросились ехать дальше верхом, и я поддержал их желание. Они выглядели как вооружённая охрана и грозным видом отбивали охоту всякому сброду устраивать нам неприятности. Справиться-то я могу с кем угодно, а вот останавливаться из-за разбойной шушеры не хотелось.
До Петербурга мы добрались без приключений. Ближе к столице я отправил вперёд Кижа, и он снял для нас отличные квартиры. Задерживаться там я не собирался, но требовалось получить дорожные документы на всю нашу компанию. Впрочем, этот вопрос решился практически за день — Орлов снабдил нас письмом, по которому оформили всё необходимое.
Заодно мы увиделись с четой Бобровых, приехав к ним на ужин. Пётр успел привыкнуть к столичной жизни и казался довольным новым положением. А Сашка превращалась в придворную даму: обзавелась изысканными манерами и чуточку растеряла обаяние непосредственности. Впрочем, характер оставался у неё прежний, такой же огненный, как и её шевелюра. И отношение ко мне, как к учителю, не изменилось. Она даже пожаловалась, что почти не остаётся времени на занятия деланной магией. Да и применять её при дворе почти негде, что Сашку крайне расстраивало.
— Не светильники же мне делать, в самом деле! — возмущалась она, сверкая глазами. — Только дома и достаю small wand, когда никого рядом нет.
— Александра, спокойнее. Ты сказала, я услышал. Сейчас решим твою проблему.
Итак, какое применение деланной магии можно придумать, чтобы оно было полезно при дворе, не казалось низким ремеслом и добавляло влияния моей ученице?
— Ты помнишь, Александра, как я в первый раз приехал в гости в Добрятино? Ты с сёстрами пришла ко мне вечером…
— Не напоминайте, Константин Платонович! — она густо покраснела.
— Значит, помнишь, — я улыбнулся, — но мы сейчас не о вашей шалости. Тогда я слегка поворожил…
— И показали нам сказки, — Сашка кивнула. — Что-то такое чудесное, только не помню что.
— Кое-что из раздела ментальной магии. Человеку можно показать иллюзию, которую он ждёт увидеть. И он будет в полной уверенности, что это случилось на самом деле. Например, внушить какому-нибудь просителю, будто он передал жалобу лично в руки императрице.
Рыжая нахмурилась, не понимая к чему я веду. А потом до неё внезапно дошло, и она аж подпрыгнула на стуле.
— Константин Платонович, научите меня!
— Александра, предупреждаю: у этих Знаков есть ограничение. Их нельзя применять слишком часто.
— Тогда лучше не надо, — забеспокоился Бобров. — Саша увлекается…
Взгляд, который метнула в него жена, мог испепелить человека на месте. Но Пётр, видимо, уже привык к такому и лишь нахмурился.
— Или пусть даст клятву, что не будет их использовать себе во вред.
— Согласен, — я кивнул, — обещание придётся дать.
— Всё что угодно, только научите!
Пришлось остаток вечера потратить на демонстрацию ментальных Знаков, объяснение нюансов использования и тренировку под моим руководством. Сильного колдуна такой магией не обманешь, но для обычных людей иллюзии выглядят очень натурально.
— Спасибо, Константин Платонович, — Сашка обняла меня, когда мы уже собирались уходить, — вы мне просто жизнь спасли. Я теперь колдовать смогу с пользой, и Екатерине буду полезна не только воду подавать.
— Ты помнишь, что обещала? Не чаще пяти раз в месяц!
Она вздохнула, но подтвердила зарок.
Позже, когда мы остались одни, Таня спросила:
— Костя, а чем грозят эти Знаки? Если их часто использовать?
— Дурным настроением и крайней раздражительностью. Поэтому я стараюсь обходиться без них — всякое удовольствие от жизни пропадает, хоть на стенку лезь.
— Погоди. Ты так говорил, что я решила, будто там действительно что-то опасное.
— Конечно опасное. Ты о Петре подумала? Сашка и так не сахар, а если она постоянно будет не в настроении, ему совсем плохо придётся.
— Ах вот оно что! Согласна, Петю надо беречь, — Таня рассмеялась. — Но ты мне ещё раз покажи эти Знаки, а то я не разобрала некоторые моменты.
— Тебе-то зачем? У тебя Талант ещё лучше умеет.
— На всякий случай. — Я узнал в её голосе собственные нотки, — мало ли что может случиться.
***
Дел в Петербурге больше не оставалось, и я планировал выехать на следующий день. Но тут Диего озадачила меня неожиданной проблемой:
— Татьяна едет с нами, Констан?
— Естественно, — я кивнул. — Почему тебя это волнует?
— Она орка, Констан. И твой камердинер тоже.
— И что?
Диего пожала плечами.
— Ничего, если тебя не смутит, что в них будут тыкать пальцами в Европе. А некоторые немецкие княжества и города в Италии придётся объезжать стороной — на их землях запрещено находиться оркам. В Риме она тоже не сможет появиться, если тебе это важно.
Чёрт! Я совершенно забыл об этой “милой” особенности в Европе. Есть несколько цвергских княжеств, куда не только орков, но и людей не пускают. Во Франции оркам въезд не запрещают, но будь ты хоть графом, тебе откажут в любой гостинице. В Сорбонне орков не то что не берут на обучение, а даже не позволяют приблизиться к зданиям университета.
— Так и думала, — Диего ехидно ухмыльнулась, — что ты не знал об этом.
— Знал. Но запамятовал.
И что теперь делать? Попробовать загримировать Таню? Приказать Ваське отправиться домой?
— Я знаю, как тебе помочь, — подмигнула испанка, — только выйдет дорого.
— Цена не имеет значения, рассказывай.
Нам пришлось ехать на другой конец Петербурга. Под вывеской “Херейра и сыновья” пряталась маленькая ювелирная лавка, обставленная нарочито скромно для такого заведения. За прилавком сидел толстенький низенький мужчина с невыразительным лицом и монументальным орлиным носом. Завидев нас, он близоруко прищурился, уставился на Диего и всплеснул руками.
— Сударыня де Кастро-и-Тенорио! Безумно рад видеть вас в нашей скромной лавке!
Он спрыгнул со стула, мелко семеня, подбежал к Диего и низко поклонился.
— Давно вы не заглядывали к нам, я уже и не надеялся на такое счастье. Это ваши друзья? Мы
