отметил я. — ценная штука. Зачем же ты ей так разбрасываешься, старик?
Демон рассвирепел.
— Раз она так тебе нравится, то наешься ее вволю!
И запустил в мою сторону еще один сгусток, даже больше предыдущего. На то, чтобы выставить еще один щит, времени не было. Я напряг мышцы в руке, которые тут же налились энергией. Огромная ладонь, расправившаяся с пташками Азариэля, вросла в землю передо мной и поймала сгусток. Во все стороны полетели шипящие брызги, несколько капель приземлились мне на предплечье. Всю руку пронзила жгучая боль, ощутимая даже под ударной дозой адреналина. Я сцепил зубы.
— Ну как, нравится? — ощерился оскалом Азариэль. — Это лишь малая толика тех страданий, которые я могу тебе причинить.
Он блефовал. Я это чувствовал. Да даже обостренного чутья не требовалось. Если бы демон был так уверен в своих силах, то не стал бы держаться на расстоянии. Поэтому я снова рванулся к нему. Голова разламывалась на половинки от тупой ноющей боли, но сознание не мутнело — даже наоборот. Все предметы вокруг — от громадной цитадели из ледяных блоков, что маячила где-то за стенками «аквариума» до мелкой взвеси в воздухе — стали четкими.
Поэтому я во всех подробностях увидел, как морда Азариэля перекосилась от удивления и злобы. А потом мой удар достиг цели. Он выставил блок, но медленно и неуклюже, не успел. Обломки еще двух клыков вылетели и приземлились в паре метров от нас. Я опустился наземь. Ощутил под копытами холод снега. Растаявшего снега.
— Для того, кто повелевает всей тьмой, ты удивительно плох в бою, — сказал я и отряхнул руки. — Это свойственно вашему племени, так ведь? Вы же стервятники. Трупоеды, подбирающие объедки за другими. Впрочем, столь древним тварям, как ты, ничего другого и не остается. Силенок на то, чтоб загнать добычу, уже не хватает?
Азариэль зарычал.
— Сейчас ты увидишь, сколько сил у меня осталось, юнец!
Пространство вокруг завибрировало, пошло мелкой рябью. Раздался низкий, глухой гул. Он шел будто бы глубоко из-под земли. Со скалы поблизости с жалобным звоном падали сосульки. Их тут же присыпало снежной шапкой. Гул приближался, нарастал, но все равно оставался где-то на периферии. Разум не пропускал его ближе.
— Как… это возможно? — прошипел демон.
Я пожал плечами. Старый трюк, который есть в арсенале у каждого мало-мальски оперившегося демона. Когда дело пахнет жареным, они начинают воздействовать аурой — внушать смятение и страх. Архидемон способен обратить в бегство даже отряд подготовленных демонологов. Но Азариэль не был одним из них.
И мощь свою растерял, хоть и не желал это признавать.
— В этом мире всякое случается, — заметил я и нанес еще удар. Другой, третий… А потом моя рука вместо плоти и кости встретилась с пустотой.
Демон растаял. Превратился в черный туман и облачком перелетел к противоположной стороне купола. Я шагнул к нему и почувствовал болезненный укол в районе желудка. Словно кто-то капнул внутрь концентрированной тьмой… или огнем.
Тревожный звонок. Истинная Форма ждать не любит. А вот Азариэлю любая секунда промедления как раз на руку. Он и впрямь как стервятник — выжидает, изматывает… и в этом случае его тактика верна.
— Если тебе пришлась по вкусу тьма, — усмехнулся демон, — отведай-ка черного льда!
Его тело с ног до головы ощетинилось тонкими, похожими на иглы, шипами. Секунда — и все они до единого сорвались в мою сторону. Я воздел правую руку и заслонился — заклинание щита успело восстановиться.
Атакует демон слабо и не слишком изобретательно, но сил у него и правда полно. На свободное перемещение по всему полю хватает. Надо его как-то обездвижить, но только как? На создание запечатывающей пентаграммы времени нет, да и чертить ее в облике черта как-то неправильно.
— Ты недурно сражаешься, юнец, — вновь захрипел Азариэль, — но этого не хватит для того, чтобы одолеть меня! Неужели ты так и не осознал своим крохотным умишком, почему все твои усилия не стоят даже горстки ледяной пыли? Я сама тьма! Я вышел из предвечного мрака, когда еще не было земной тверди, планет и небесных светил! Я…
— … сейчас подал мне замечательную идею, — закончил за него я. — Lancea clara!
Руку вновь обожгло, но сейчас это ощущение было приятным, словно подставил кожу под струю горячего душа. Я почувствовал, как чистый поток энергии струится по венам, выбирается наружу и приобретает в ладони знакомые очертания.
Очертания копья.
Пространство вокруг осветилось, словно днем. Тень и тьма, что ютилась по углам, исчезли. Я держался рукой за древко длинного сияющего оружия, горящего в пламени, но этот огонь не причинял боли.
Я перевел взгляд с острия на Демона Тьмы. Его распахнувшиеся глаза свидетельствовали о том, что такого он явно не ожидал. Оттолкнувшись в пространстве, я рывком сократил с ним дистанцию. В последнее мгновение демон успел увернуться, но я все же его задел. Его тело, все состоявшее полностью из тьмы в месте надреза, разошлось и не могло соединиться.
Он зашипел, снова разрывая дистанцию, но я продолжал наседать, нанося удары. Каким бы старым он ни был, а верткости ему хватало. Прямые выпады, наискось, с обманным взмахом и попыткой обмануть. Но ничего не помогало. Азариэль каждый раз разрывал дистанцию и отшвыривался заклятиями. Демон Тьмы пытался играть со мной в «кошки-мышки», но понять кто здесь нападает, а кто защищается — тяжело.
У обоих есть цель. У обоих есть план. Каждый хочет достигнуть поставленной задачи.
Ощущение, что истинная форма начинает меня «съедать» становилось все отчетливее. Я размахнулся и швырнул копье. Оно пролетело над головой демона в нескольких метрах. Ему даже не нужно было уворачиваться.
— Ха! — каркнул он, — это все что ты можешь, жалкий мальчиш… кха?..
Его морда исказилась от удивления, а из раскрытого рта с хрипом вырвались брызги черной смолы. Он опустил голову и явно не верил своим глазами. Затем взялся руками и тут же с криком их убрал.
Я висел в воздухе, порхая крыльями
