он. — Вы не представляете, как тяжело работать в таких муках…
Я подключил усиленный «анализ» и начал осматривать его брюшную полость и голову. Более чёткий анализ работал не интуитивно, тело не успело привыкнуть к этой способности. Но когда мне удалось взять её под контроль и увеличить картинку, я пришёл в ужас.
В кишечнике Торукавы Акаши тоже были яйца шистосом. А половозрелые особи уже находились в сосудах, окружающих печень и селезёнку. Эти твари могут забить собой кровоток и вызвать ишемию органа или мощный венозный застой. Толстый кишечник уже начал покрываться язвами.
Но это не было главной проблемой.
Настоящая катастрофа происходила в головном мозге — там я видел несколько плотных очагов. Черви добрались и дотуда… Если срочно не начать лечение, Торукава Акаши будет беспокоить не только кожный зуд и кровь в моче. И головными болями он не отделается. Могут начаться припадки по типу эпилептических и даже нарушения чувствительности тела. Всё зависит от того, какую часть мозга затронут шистосомы.
Он заразился не два месяца назад. Произошло как раз то, о чём я говорил. Видимо, первый контакт с червями произошёл в водоёме ещё весной. И дальнейшее течение болезни было смазанным. Уж больно много особей появилось в его теле за такой короткий промежуток времени. Торукава Акаши болеет шистосомозом не два месяца, а около полугода.
Я подхватил телефон и начал набирать номер инфекциониста Окабэ Акиры.
— В чём дело, Кацураги-сан, всё-таки забыли, как проводится пальпация простаты? — усмехнулся инфекционист.
— Окабэ-сан, мне нужно срочно госпитализировать человека в ваше инфекционное отделение. У нас здесь яркая картина шистосомоза. И судя по всему, он очень распространённый.
— Мочеполовой или кишечный? — сразу сориентировался Окабэ.
— И то и другое, — ответил я. — И не только, если вы понимаете, о чём я. Наблюдается неврологическая симптоматика.
Я старался не говорить при Торукаве Акаши о том, что в его головной мозг попали черви.
— Головной мозг… — прошептал Окабэ Акира. — Направляйте его ко мне по скорой. Срочно!
Я положил трубку и сразу же вызвал бригаду скорой помощи для сопровождения Торукавы в инфекционное отделение.
— Нет, Кацураги-сан! — воскликнул Торукава Акаши. — У меня работа. Правда! Меня директор сожрёт, если я не завершу отчёт. Прошу вас, просто назначьте мне какие-нибудь таблетки… Может, вы вообще ошиблись! Вы ведь могли ошибиться, правда, Кацураги-сан?
— Торукава-сан, не заставляйте меня брать с вас отказ от госпитализации, — ответил я. — Сюда уже едет скорая. Вам нужно госпитализироваться. Обязательно.
Торукава тяжело вздохнул.
— Кацураги-сан, только прошу… Не рассказывайте никому о том, что во мне… эта дрянь! — умолял он. — Я не хочу, чтобы коллеги думали, будто со мной даже в один туалет опасно ходить.
— Успокойтесь, Торукава-сан, никто ни о чём не узнает, — уверил его я. — Более того, опасность заражения есть только при контакте с водой. Вы сами заразились через водоём.
Странно, но разговоры о самом процессе заражения почему-то его успокаивали. Всё-таки неизвестность пугает сильнее, чем голые факты.
— А как это случилось? Клянусь, я столько раз купался в этом озере и ни разу не видел никаких червей! — пожал плечами он.
— Вы бы и не смогли их заметить, Торукава-сан, — ответил я. — Яйца попадают в воду и паразитируют в моллюсках. Потом из моллюсков выбирается крошечная форма этого паразита — церкарии. Это личинки. Они очень маленькие, но подвижные. Вот они-то и пробираются под кожу — а затем в сосуды человека, где и начинают вести, как вы уже сами поняли, половозрелую жизнь.
— Чёрт… — схватился за голову Торукава. — Это какой-то кошмар, Кацураги-сан. Вы точно надо мной не шутите?
— Точно, Торукава-сан, — кивнул я.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и появились фельдшеры скорой помощи. Торукаву Акаши забрали в приёмное отделение. Сомнений в том, что для него всё это закончится благоприятно, у меня не было. Он был на грани. Ещё немного и распространение червей сильно повредило бы все органы, до которых они могут добраться.
Хоть мы и задержали диспансеризацию из-за случая с Торукавой Акаши, но дальше процесс пошёл в разы быстрее. Изредка Лихачёва Хикари приносила мне плёнки ЭКГ, на которые стоило обратить внимания, а я назначал сотрудникам Ямамото-Фарм дополнительные обследования.
Через три с половиной часа мы закончили осмотр. Время шло к семи часам вечера.
Фудзи Мадока уже успела принять всех женщин и покинула Ямамото-Фарм в районе пяти часов вечера. Больше всего работы навалилось на нас с Хикари.
Девушка устало рухнула на стул и начала разминать пальцы.
— В чём дело, Лихачёва-сан? — спросил я, попутно заполняя отчёт. — Вымотались?
— Ага, пальцы устали, — ответила она. — Я ещё никогда столько крови не брала. Чувствую себя самкой комара.
— Не переживайте, — рассмеялся я. — За переработку доплатят, я прослежу.
Лихачёва посмотрела на меня так, будто я только что заклинание по призыву нечисти произнёс.
— Что? — не понял я. — Я что-то не так сказал.
Хикари не могла прикрыть рот от удивления.
— Кацураги-сан, вы что — знаете русский? — воскликнула она.
— С чего вы это взяли? — напрягся я.
— Да вы только что на нём говорили! Вы шутите надо мной? — заявила она.
Опа… А вот это уже странно. Я просто разговаривал с ней на автомате, даже внимания на свою речь не обращал. Неужели из-за присутствия землячки, я чисто машинально переключился на другой язык.
Чёрт! Теперь придётся придумывать правдоподобную легенду. Или же…
— Долгая история, Лихачёва-сан, — сказал я на чистом русском языке. — Доводилось его учить. Не спрашивайте, когда и при каких обстоятельствах. Это будет наш маленький секрет.
— Ого! — обрадовалась она и захлопала в ладоши. — Совсем без акцента!
Хикари и сама перешла на русский, осознав, что я могу её понимать.
— А вот у вас акцент прослеживается, — рассмеялся я. — Настолько привыкли к местной жизни?
— Да о чём вы, Кацураги-сан? — хмыкнула она. — Я так давно не разговаривала на своём языке, что уже и забыла, как языком-то шевелить. А вы — чистый японец — болтаете так, будто прожили в России добрую половину своей жизни. Я не понимаю…
— У всех разные способности к языкам, — придумал отговорку я. — Кому-то они даются интуитивно, кому-то приходится прилагать усилия.
Лихачёва
