сбить с намеченного пути.
- Я готова. – Через указанный промежуток времени я стояла у подножия лестницы, полностью одетая.
Дворецкий быстро, насколько ему позволяли силы, натянул старый тулуп и древнюю как мир истрепанную шапку. Мельком отметив, что пора бы приодеть слуг и нанятого охранника в приличную одежду, приподняла подол и направилась к двери.
- Счастливого пути! – Пожелали Санна и Эмма, вышедшие нас проводить.
Я сразу устроилась на твердом, обитом кожей, сиденье. Места внутри почти не осталось, только для меня одной. Прочее пространство занимали объемные мешки, тюки, бочки и ящики.
- Госпожа, - из снежной дымки, прорезанной бледными зимними лучами, возник Тед, - если позволите, поеду с вами.
На самом деле от охраны я бы не отказалась, но душу точило неприятное предчувствие новой диверсии. Стоит хозяйке выйти за порог –
недруги опять попытаются нанести вред имуществу семьи Рейнар.
- Лучше присматривай за поместьем, - попросила его. – Мне так будет спокойней.
- Как скажите, - Тед попятился обратно к амбарам, которые по-прежнему были забиты собранной едой и одеждой.
Я посильнее прикрыла ноги полами пальто, после чего повозка покатилась к главным воротам.
День обещал быть морозным, но ясным. Воздух, густой и тягучий, серебрился и обжигал колючим холодом. Темные снежные тучи клубились только над замком дракона, что возвышался на обломке скалы вдалеке.
Даже отсюда я видела, как снег там валит стеной, над величественными светлыми башнями воет ветер, а дневной свет меркнет от наползающих от фундамента ночных теней.
Повозка круто свернула по тракту, созерцания владений дракона прервал хриплый крик Волдер:
- Приближаемся к первому поселению! Называется Заячья Гряда.
Тряхнув головой, с удивлением обнаружила вокруг незнакомый пейзаж. Слева тянулся горный массив, неподалеку от тракта бурлили болотные топи, окутанные зловонным зеленоватым туманом. И всюду тянулись бескрайние заснеженные поля.
Так крепко задумалась, не заметив, как пролетела большая часть пути.
Не встречая других повозок, мы подъехали к самому восточному поселению княжества.
- Заячья Гряда? – Переспросила в шуме ветра, с интересом рассматривая однотипные бревенчатые домики, рассыпанные среди сугробов.
Я впервые уехала от поместья и Дубора настолько далеко.
Справа – виднелось замерзшее озеро, рядом острым шпилем вверх поднималась водонапорная башня. Вдоль леса чернел обрывок крепостной стены. Много веков назад тут стоял военный форт, но со временем от него не осталось даже построек, кроме маленького участка сложенного из серого камня.
- Да, - ответил Волдер. – В Гряде проживает пятнадцать семей! И двое одиноких: лекарь и старушка-гадалка.
В этот момент заснеженная дорога забрала в крутой поворот, отчего поселение ощутимо приблизилось. Крестьянские домики разрослись вширь и ввысь, а заодно появилась небольшая площадь, пара торговых лавок, запертых на замок, и заброшенная детская площадка.
Дворецкий, ловко управляясь с груженым транспортом, свернул к селению и через пять минут остановил повозку на расчищенном от снега клочке обочины – аккурат у забитой досками бесхозной таверны.
Едва я выбралась из повозки, опираясь на руку старика, из ближайших домов показался народ. Мужчины и женщины настороженно оглядывали внезапных гостей, кто-то, побаиваясь, держался за калиткой; другие, распахнув ворота, неуверенно шагали навстречу.
- Добрый день, - я улыбнулась, - помните меня? Я Летта Рейнар.
Приезжала к вам не так давно. И вот вернулась с обещанной помощью.
Мои слова мало подействовали на измученных холодом и голодом местных жителей. Они по-прежнему косились с недоверием и о чем-то шептались.
- Ну же, смелее! – Я махнула в сторону забитой мешками повозки, -
подходите, не стесняйтесь.
Судя по удивлению и тихим охам, жители до последнего не верили, что разодетая госпожа вернётся с едой и одеждой. Первым от толпы отделился здоровый детина в мохнатом полушубке, местами смятом и изъеденным молью. Приблизился и, невзирая на мороз, стянул шапку с головы и пробасил:
- Я Ивар Лостер, плотник-деревщик. У меня жена и двое детей, семи и девяти лет.
Припоминая мужчину, вынула список, нашла его имя, поставила напротив галочку и указала на мешки.
- Всё верно. Ваши мешок муки, крупы, капусты, моркови. И вот еще теплые вещи, - я лично развязала тюк, набитый тряпками и достала женскую, мужскую и детскую одежду и обувь. – Берите, не бойтесь.
Ивар с сомнением оглядел «сокровища», на которые ему указали, и рассыпался благодарностях. После плотника к повозке приблизился каменщик, за ним пекарь – единственный на всё село. И работа пошла быстрее. Местные – в основном главы семей (но были и женщины) подходили, называли имя – я отмечала их в списке и охотно раздавала привезенную помощь.
Изначальная настороженность мигом растаяла. Вскоре вокруг меня и
Волдера бурлил народ, бегали дети, поедая калачи, посыпанные сахаром, испеченные по моей просьбе кухаркой вчера перед пожаром.
- А вы к нам еще приедете? – Хохоча, выкрикнули довольные вкусными подарками розовощекие мальчик и девочка. Судя по всему, брат и сестра.
Передавая очередной тюк с вещами молодой женщине в пуховом платке и пальто, пообещала:
- Обязательно приеду. Как только управлюсь с остальными поселениями.
- Спасибо, мадам. Вы наша спасительница, - шепнула местная жительница, принимая дары. А потом на глазах погрустнела. – Правда, рано или поздно еда закончится, вещи прохудятся. И только мороз и стужа останутся, как и прежде – неизменными.
- Да, - включаясь в беседу, поддержали остальные. – Всё дело в холоде и снеге, что укрывает земли почти десять месяцев в году. Звери давно бежали из лесов, госпожа. Рыба уплыла. Все, кто мог, разъехались по материку, подальше от княжества.
- Если бы мороз и стужа ушли, а к нам снова вернулось лето, вот бы зажили…
- Точно зажили, - вздыхали другие.
Слушая ропот крестьян, я хмурила брови и опять возвращалась к неутешительному выводу. Бороться надо не с последствиями, а с главной причиной: морозом и холодом. И помочь в этом нелегком деле – мне иномирянке Виолетте Романовой может только пр о клятый князь-дракон.
Не успела эта мысль промелькнуть, кто-то очень крепко стиснул меня за локоть. Хватку можно было бы назвать мужской, настолько она вцепилась в руку даже через плотное зимнее пальто.
Резко оглянулась, различая за спиной щуплую старушку, опиравшуюся на кривую деревянную клюку. Плотное теплое одеяние укутывало худощавую невысокую фигуру; седые торчавшие клоками волосы скрывал капюшон. Женщина была очень старой. Лицо чиркали глубокие морщины.
Она горбилась, поглядывая исподлобья, щурила подслеповатые глаза, а вот ее губы стыли в странной полуулыбке.
Невольный испуг, сжавший сердце, отпустил.
- Добрый день, - я выдавила
