нацарапал ответы на задачки по математике и занялся литературой. Нам задали прочитать «Историю с кладбищем»[4]. Какое совпадение. А что, если на самом деле Нил Гейман был экстрасенсом, но притворился Нетронутым, чтобы заниматься писательством, а не охотой на духов? Я сунул книгу обратно в рюкзак. Мне было совершенно не до призраков. И неважно, реальных или воображаемых.
Так я и сидел на крыльце ещё какое-то время, наслаждаясь полным беспризрачным блаженством: наблюдал, как оранжевый шар солнца прячется за деревья, слушал шелест листьев, волнующихся на вечернем ветерке, дышал свежим воздухом. Становилось зябко. Совсем скоро осень полностью вступит в свои права. Наверное, пора зайти в дом и приготовить ужин?
Я ещё раз взглянул на часы. Была почти половина пятого. Лучше и правда пойти в дом и заняться готовкой, иначе папа поймёт, что что-то не так.
Кряхтя, я отлип от ступенек, отпер входную дверь, забросил рюкзак на полку в прихожей, зажёг свет и замер.
В паре сантиметров от меня возникла миссис Уилсон. От неё веяло холодом. Не лёгкий холодок, от которого бегут мурашки, а настоящий, леденящий душу холод.
Я вскрикнул и отпрянул назад, ударившись плечом о дверной косяк.
– Ауч, – буркнул я и потёр ушибленное место. – Никогда так не делай! Что вообще на тебя нашло? – напустился я на привидение.
Она ничего не ответила, только уставилась на верхнюю площадку лестницы. Туда, где виднелась дверь в мою спальню.
И что теперь?
Голубовато-серые полупрозрачные струйки ледяного тумана расходились от неё во все стороны, инеем оседая на зеркале в прихожей. На её круглом, по-матерински добром лице застыло выражение ужаса.
– Э-э, миссис Уилсон? – Я помахал рукой у неё перед глазами.
Никакой реакции. Её взгляд оставался неподвижным.
С ума она, что ли, сошла? Я направился на кухню.
– Алекс… – Моё имя вырвалось из её уст со странным шипением.
Я замер на пороге кухни и повернулся к ней.
Её глаза были дикими, как у запуганного животного, а губы дрожали.
– Он здесь… – пронзительно пискнула она и вылетела сквозь входную дверь.
Неприятный липкий страх зашевелился где-то в груди, и я подошёл к лестнице.
Ничего.
Я глубоко вздохнул и отогнал пытающуюся завладеть мной тревогу. Наверное, она просто хотела меня напугать.
– Глупый призрак, – пробормотал я и вернулся на кухню, чтобы заняться наконец ужином.
* * *
Я положил «Историю с кладбищем» на прикроватную тумбочку и пожалел, что не могу исчезнуть из этого мира, как Никт. Бедный ребёнок тоже потерял мать, но был слишком мал, чтобы понять это. По сердцу пробежала ледяная дрожь тоски. Хватит с меня на сегодня чтения. Я прислушался, не напевает ли где-нибудь миссис Уилсон. Но, похоже, она так и не вернулась.
Стены, казалось, эхом отражали друг об друга звенящую тишину. Было тихо. Слишком тихо. Миссис Уилсон никак не проявляла своего присутствия ни во время готовки, ни за ужином. И хотя я радовался возможности отдохнуть от её болтовни, меня охватило беспокойство. Что-то было явно не так. Куда она вообще могла запропаститься?
Маленькая стрелка на прикроватных часах перевалила за девять. Нехотя я улёгся в постель: нужно было хорошенько выспаться, чтобы не провалить завтрашнюю контрольную по иностранному языку. Я погасил ночник, натянул одеяло до подбородка и уставился в потолок, выискивая узоры на бугристой штукатурке. Вот звезда. А тут – динозавр. Это машина. А вон там – дракон, которого всегда видела мама, а мне он казался похожим на кляксу с крыльями. Постепенно я начал погружаться в сон.
Что-то холодное кольнуло меня в нос, и по коже побежали мурашки. Что-то или кто-то находился в моей комнате – прямо рядом со мной.
– Миссис Уилсон? – Я сел и протёр глаза.
Возле моей кровати, глядя на меня сверху вниз, замерла громадная тёмная фигура. Не миссис Уилсон. И вообще не женщина. И совершенно точно не живая.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Прерывистое дыхание со свистом вырывалось из невидимого носа, тревожа полупрозрачные усы.
Холодные нити страха связали мои внутренности в тугой узел и сквозь кожу просочились наружу, как кровь просачивается сквозь свежую марлю.
Воздействие духа ощущалось всё интенсивнее. Страх перерос во всепоглощающий ужас и заполнил всё моё существо, лишая меня воздуха, тепла и надежды.
Мои мышцы напряглись, приготовившись к бегству. Или к борьбе. Хотя кого я надеялся обмануть? Я бы бежал или, скорее, хромал, отсюда так быстро, как бы только мог. Я вовсе не хотел противостоять тому – или чему? – кто находился сейчас в моей комнате. Я заставил себя сглотнуть и постарался не обращать внимания на кошмарную сущность.
Ледяная рука скользнула по моей груди и замерла там, где под кожей билось сердце. Оно сразу бешено заколотилось, выдавая мой страх.
Нависшее надо мной существо издало тихий стон. Низкий и жуткий.
– Держись от неё подальше. Не подходи к моему дому. Держись подальше… – Его голос походил на кваканье задыхающейся лягушки, только гораздо более зловещее.
Я тут же вскочил с кровати и, запнувшись о провод ночника, свалил его на пол вместе с тумбочкой. Вопя, как самый настоящий дикарь, я бросился к двери спальни. Распахнув её, я помчался по коридору к папиной комнате.
Папа. В его комнате пахло одеколоном, ополаскивателем для рта и стиральным порошком. Папины запахи. Хорошие запахи. Безопасные запахи.
Когда я ворвался в его комнату, сердце бешено колотилось в груди.
Папа уже проснулся, его волосы торчали под странными углами:
– Что? Что случилось?
– Ничего, – соврал я, отчаянно пытаясь успокоиться. – Я… споткнулся о провод. Дурной сон приснился. – Я вдруг почувствовал себя глупо. Будто я снова шестилетка и прибежал в спальню к родителям, проснувшись от кошмара, чтобы мама обняла меня и убедила, что сны – нереальны. Но в этом-то и заключалась проблема. Мамы здесь больше не было. И то, что я видел, – вовсе не кошмар. А самая настоящая реальность.
* * *
Я наполнял миску хлопьями, а папа заваривал себе кофе.
– Сынок, я не против, чтобы ты иногда оставался на ночь со мной. Но это не дело, что мы не высыпаемся. – Огромная чашка кофе и тёмные круги под глазами отца были красноречивее любых слов. – Если кошмары вернутся, я отведу тебя к врачу. Нельзя оставлять такие вещи на самотёк.
Я хотел объяснить папе, что доктор Миджли ничем не сможет помочь, но, скорее всего, он бы мне даже не поверил. А если бы и поверил и мне бы пришлось повторно пройти тест на способности, кто знает, к чему бы это привело. Вся моя привычная жизнь в корне бы изменилась: я бы больше не мог общаться с Джейсоном, прятаться в папиной комнате, жить в этом доме.
– Это была всего одна ночь. Больше не повторится.
Папа перестал помешивать кофе и посмотрел на меня:
– Думаешь, ты снова видишь призраков?
Вот чёрт. Я не хотел врать,
