Солнце ясное мое, свети!
И лучи твои пусть греют теплом,
Пусть не встретят черных окон они на пути,
Пусть согреют постылый дом.
Я огонь разожгу в печах,
Да цветами украшу углы,
Что бы старый Кощей зачах,
И сбежал в подвалы свои…
Услышал он лишь окончание песни и девушка смолкла. Только спустя время он осознал, что она увидела его и смотрит во все глаза.
– Что? Пришел, пень трухлявый! Смотрю, мало я тебя побила, надо было так поколотить, чтобы ты неделю с того места не встал.
Она уперла руки в бока и с вызовом глядит на него. Потом руками развела и говорит ему елейным голосочком.
– А я тут, как видишь, порядки навела. Да и это не все еще. Руки у меня из плеч растут, да и бабушка меня многому научила, я тебе еще много чего показать могу.
А Кощей в себя пришел, подобрался весь. Пока она на него не кинулась, решил прямо сейчас заклятье на нее наложить.
Поднял руки высоко над собой, собрал тьму из углов, собралась она в шар над его головою, заискрилась черными искрами, в шаре том, чернота густая.
–Тьмою повелеваю, мрак нагоняю, чарую, волю забираю. – Опустил руки колдун и шар к Василисе полетел, окутал ее, скрыл туманом черным.
Да только не боялась Василиса чародея темного больше. И магия страшная стала искриться и таять на глазах, а потом и вовсе осыпалась пеплом вниз, словно и не было ничего. Закричал Кощей не своим голосом, зарычал как зверь, и давай в Василису заклятия, одно за одним, накладывать, насылать. Да сколько не бился он, сколько не бушевал, не властен он над ней больше, смерти девушка не боялась, терять ей нечего было, поэтому и не сработали заклинания на ней. И как только она поняла это, засмеялась смехом звонким.
– Что? Нет силы у тебя на меня, нет управы! Вольна я теперь, уйти отсюда куда угодно могу, и ничего сделать ты мне не сможешь! И не найдешь вовек. Да вот только, решила я тебя со свету сжить. Сам не рад будешь, что я в твоем замке поселилась. Я тебе такое устрою, что ты волком у меня выть начнешь. Костры жечь буду, камня на камне не оставлю от хором твоих, забудешь ты у меня что такое тишина и покой. А коли силой захочешь меня взять или боль причинить, так я тебя ночью темной найду и сковородою так отхожу, что с места не встанешь. – Василиса двинулась к Кощею, на лице ее улыбка сверкала. Встала к нему близко-близко и пальцем в грудь тычет. – А коли сбежать захочешь, я из-под земли тебя достану. – И пошла прочь легким шагом и столько силы в ней было, что Кощею с ней тягаться никак нельзя было.
День за днем проходили недели и месяцы. И Кощей выл, как волк, от бессилия. Как и обещала Василиса, не давала покоя ему. Жгла костры прямо в замке, вела живность прямо в хоромы. Песни голосила, стучала, гремела, наговоры шептала. Замок сиял и днем и ночью. Все окна выбила Василиса, все черные занавески слетели. Днем солнце лучилось, ночью светлячки, огни в каминах и луна серебристым светом стены заливала. Покою не было и в сердце его, билось оно теперь, болело по Василисе. Жизнь просыпалась в замке и в нем самом. Забросил он книгу черную. Тоскою изнывал, а она мстила, за родных мужа своего мертвого, мстила, как умела, шумом, разбоем мелким, пакостила во всем. То мышей в обувь напустит, то масло разольет по полу. Сначала Кощей пытался в хоромах порядок навести, но магия его слабела, а убирать руками побоище было делом нелегким.
Менялся и облик кощеев. На свету солнечном кожа разгладилась, порозовела, чернота под глазами проходить начала, глаза уже не краснотой горели, а карим теплом лучились. Сердце стучало в груди, как бешеное, грело, билось, как птица в клетке.
Однажды ночью он шел по покоям, светлячки роились везде, камины радостно полыхали, только тишина стояла. Неслышно было стука привычного, песен звонких. Стал Кощей искать Василису, и нашел ее на заднем дворе. Там озерцо было небольшое, в нем то и купалась девушка. Нагая и такая прекрасная, что не знал, куда чародей свое сердце деть. Изморила его Василиса совсем. Красотою своею, непокорностью, смехом задорным, песнями веселыми, да смекалкой своей. Да вот полюбить она его не сможет никогда! Он погубил всю ее семью, родных, мужа, как тут любви проснуться? Мог он ее силой взять, только сердце тосковало о тепле, ласках, заботе. И так ему стало тяжело, так тоска сердце сжала, что умереть ему захотелось.
И треснул сундук на старом дубе в ту минуту. А к сундуку уже Иван спешил, забрать смерть Кощееву, сломать иглу…
Стрела Волшебная
Заперся Кощей в покоях своих. Места себе не находил. Никогда он не любил никого, никогда не жалел никого. Никогда так не была полна жизнь его кем-то. Словно дикий зверь метался он в хоромах темных своих, и выл от боли и тоски. Мстила Василиса пакостями, но самая страшная месть свершилась нечаянно по незнанию, разбила проклятие она, вернула к жизни сердце черное. Пробудила в нем желание любить и любимым быть. Устал Кощей от одиночества. Как заставить полюбить Василису, такого как он? Морок наложить, любовное зелье сварить? Да только чары-то больше не действуют на нее. Силой брать, а потом смотреть, как она на него лютой ненавистью смотрит, и так в ней обида, да горе горят за то, что ей всю жизнь сломал. И чувствовал за собою Кощей вину страшную. И жалел, что проклятье его разбито. Вышел он из чертогов своих, позвал птиц черных и полетел по свету белому, душу свою успокаивать, только вот не сбежишь от себя.
А Василиса за месяцы жизни в Чертогах Кощеевых изнывала по делам добрым, по людям, разговорам. Кощей ее избегать начал, притих. И это ее пугало. Не задумал ли чего темного и черного? Решила она посмотреть, понаблюдать за колдуном черным. Шла по хоромам, коридорам длинным, залам широким. Поднялась в башню его высокую, а дверь открыта в покои его. Посмотрела, нет тут Кощея, прислушалась, тишина в замке. Зашла тихонько и увидела на столе книгу черную. И таким злом от нее веяло, таким ужасом, что словно живая книга была. Не долго думая, разожгла камин девушка и швырнула книгу эту в огонь жаркий. Вспыхнула книга, завизжала криками громкими, бешено перелистывались страницы темные, горели дымом, клубились смрадом.
А в это время добрался до сундука Иван, разбил сундук каменный, подстрелил зайца, убил утку, словил щуку, разбил яйцо и надломил иглу, на которой спрятана смерть Кощеева.
Рухнула в небе стая птиц черных, и полетел вниз Кощей. Вся сила в нем кончилась, бессмертие его прошло. И ждал он уже смерть свою радостно! Да только и этого ему не досталось. Упал он в болото темное, в самую жижу грязную, а вокруг лягушки квакают. Только не Кощеем он уже был, а обычным человеком. Ни заклятье произнести, ни подмогу позвать, так и увяз в болоте топком. И до Василисы ему уже было не добраться. А выбрался ли бывший Кощей из болота того и что стало с ним дальше, это уже сказка совсем другая и на нее отдельный сказ!
А что с Василисой стало? И как до нее Иван добрался? Давайте дальше и узнаем!
Как только сгорела книга, знание пришло Василисе, что нет на земле больше мага черного, сгинул он и свободная она теперь. Вышла она из Чертогов Кощеевых, только куда ей идти? Не знала она. Мужа нет, семьи нет, сестрицу-лягушку и ту злодеи сгубили. И решила она на свое болото вернуться. Собрала котомку нехитрую, накинула на себя накидку дорожную, наговорила птицам наказ, чтобы повели они ее тропами к болоту родному. Днями шла, песни пела, ягоды да грибы ела. А осень в свои права вступала, листья на деревьях золотом наливались. Ночами наговоры охранные ставила от зверей диких, и людей злых. Долго ли коротко, добралась до болота своего. Кликнула лягушкам песню, они позвали деда Водяного. Тот обрадовался Василисе, как внучке своей, обнялись они, лодку ей переправил. Новости рассказывал, что на болоте тихо, за берегом деревенские приглядывают, за домом он смотрит. Послушал как она с Иваном жила, как ее сестрицы-лягушки не стало, как ее Кощей похитил и всех близких ее уничтожил. Повздыхали они вместе, потужили, чаю попили.
