я просто хочу начать все сначала. Я знаю, как жалко и нелепо это звучит, и знаю, что завтра я буду чувствовать себя по-другому, но прямо сейчас, в этот самый момент, я просто хочу забыть все, что было до этого дня. До этой самой минуты, потому что нельзя пропустить то, чего не помнишь.
Как раз в тот момент, когда я замахиваюсь, чтобы выбросить телефон, он снова звонит. Я вижу имя Хоуп на экране. Неохотно я принимаю вызов, и, прежде чем поднести его к уху, слышу ее крик на другом конце провода.
— Поппи, ты где?
— Все хорошо. Хоуп, со мной все хроошо.
— Ладно… Несколько дней назад я проходила мимо твоего дома, и, знаешь, так как ты не отвечала на мои звонки… Больше этот дом не принадлежит тебе. Банк забрал его.
— Знаю…
— Так где же ты?
— В Лондоне.
Она вздыхает.
— Черт возьми, Поппи. Где именно в Лондоне?
— В Лондоне, Хоуп. Я нашла Брэндона. Я в порядке. Просто я…
— Брэндона?
— Да, Брэндона.
— Того..?
— Я наняла частного детектива. Он нашел его в одном дерьмовом баре в Лондоне, поэтому я приехала за ним.
— За ним? — вздыхает Хоуп. — Хорошо, ты приехала за ним, а дальше что?
А я сама не уверена, что будет дальше.
— Твой дом, Поппи, — настойчиво возвращается к теме Хоуп. — У тебя даже нет дома, чтобы забрать его, ты это понимаешь?
— Знаю.
— Где именно в Лондоне ты находишься?
— В… — я осматриваюсь, глядя на людей, проходящих мимо меня со своими жизнями. Улыбающихся и смеющихся. Смотрю на парочки, держащихся за руку. На ссорящихся детей. Почему я не могу затеряться в этой толпе? Исчезнуть? Что в этом плохого? — Я просто… в Лондоне, — наконец, выдавливаю я.
— У тебя там крышу снесло? Я приеду за тобой.
— Нет, не надо, Хоуп. Я люблю тебя, но я в порядке, говорю тебе. Я перезвоню.
Не успеваю я завершить вызов, как она снова настойчиво звонит. Ни секунды не раздумывая, я бросаю телефон в фонтан, глядя на крошечные пузырьки, которые появляются на поверхности воды, пока мой он погружается на бетонное дно.
И тогда я ухожу. Не бегу. Просто поворачиваюсь спиной к тому, чего не хочу осознавать. Некоторые назовут это трусостью, неспособностью справляться. Я же называю это инстинктом выживания.
* * *
После Трафальгарской площади я остановилась у библиотеки, провела небольшое исследование на тему ПТСР у них на компьютере и нашла ссылку на сайт Лечебного центра военных последствий. Мне нужно понять Брэндона. Мне нужно знать, с чем я имею дело, и сможет ли хотя бы один из нас выбраться из этого. И вот поэтому я сижу тут, перед столом отставного сержанта Фергуса Хенли. Портрет Иисуса на дальней стене и портрет Королевы сразу же за ним. Я лишь хотела раздобыть кое-какую информацию, и я только что сделала это, все будет хорошо. Но проблема в том, что Фергус Хенли обладал таким лицом, что мне отчаянно захотелось излить ему душу и сердце. Я чувствовала себя будто в исповедальне, а он был священником. Я рассказала ему о травме Брэндона — не о том, что он бежал, конечно, а о бойцовском ринге, который Ларри собрал для всех этих ветеранов, даже для мадам Морщины. Я боюсь, что дала ему слишком много информации. На самом деле я знаю, что все так и есть.
— Одну минуту, — говорит Фергус, вставая со стула. — У меня для вас несколько информационных пакетов. — Его волосы чернильного оттенка были аккуратно пострижены. Он гладко выбрит, но у него вся рука покрыта татуировками, которые видно через накрахмаленную белую рубашку.
Он выходит из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. Звук тикающих часов на стене сводит меня с ума.
— Ну, мисс Блейн, — он возвращается в комнату, кладя несколько брошюр и одну тонкую папочку на стол рядом со мной. — Я думаю, что они могут помочь Вам лучше понять проблему, — он садится за свой стол, кожаное офисное кресло скрипит под его весом. Он сочувственно улыбается мне. — Я могу сказать, что социальная поддержка — одна из самых важных вещей для человека с посттравматическим стрессовым расстройством. Дом Тирвитта — он находится в Суррее — недалеко отсюда, это великолепное место. Я уверен, что мог бы выбить место для вашего… — Наступает короткая пауза. — мужа?
Я киваю, чувствуя себя виноватой в том, что лгу.
— Да, — я ощущаю, как мои щеки горят, и оба изображения Иисуса и Королевы, кажется, неодобрительно смотрят на меня.
Он берет блокнот и ручку.
— Как его зовут?
Я не могу назвать ему имя Брэндона. Брэндон Блейн — не настоящий человек, а на Брэндона О'Киффа у военных есть ордер на арест. Капли пота выступают у меня на лбу, и я чувствую, как взмокла под воротником блузы.
— О, он не пойдет на контакт с сержантом лечебного центра. Он, хм… — моё сердце бьётся о ребра, а давление резко подскакивает. — Он любит держаться особняком, понимаете? Просто он хочет драться и пить виски. Честно говоря, вряд ли он обрадуется тому, что я обратилась к вам. Я просто… — Я резко встаю со стула, чуть не роняя его, и тянусь за брошюрами. — Мне пора, — я уже выхожу из его офиса, пока он с любопытством смотрит на меня. — Спасибо за информацию, — я улыбаюсь, и он кивает и машет мне перед тем, как я поворачиваюсь и открываю дверь.
В тот момент, когда покидаю его офис, я с облегчением выдыхаю. Это все, что мне нужно. Рассказать Брэндону.
Глава 14
Брэндон
“I Predict A Riot” — Kaiser Chiefs
Я стою на кухне, запихивая в себя шарики «Коко Попс», как вдруг раздается стук в дверь. Если Киан, наконец, научился стучать, то это чудо, черт возьми.
Я иду в прихожую, в руке чашка с готовым завтраком, и когда я открываю дверь, то понимаю, что лучше бы этого не делал.
— Брэндон, мать твою, О'Кифф, — восклицает Хоуп, тыча в меня пальцем. — Ты знаешь, что ты мудозвон.
— И я рад встрече, Хоуп. — Она проходит мимо, и мои шарики сыпятся из миски на пол. Отлично, теперь Поппи будет ныть из-за этого. — Заходи, почему бы и нет, — ворчу я, закрывая дверь.
Хоуп МакГрат — дерзкая рыжеволосая девушка с таким ртом, что посрамил бы даже моряка. У нее длинные ноги и тонкая талия, и когда-то я был от нее без ума. Но, честно говоря, требовательная до усрачки — это не та фраза,
