class="p1">— Пока.
И кладу трубку.
Еще несколько минут смотрю на заблокированный экран телефона. Внутри все пылает гневным огнем. Как же он меня бесит! Глубокий вдох и выдох. Нужно как-то успокоиться. Сглатываю тягучую слюну и поджимаю губы в плотную ниточку. Обхватываю себя руками, чтобы подавить внутри нарастающую истерику.
Нет, Яна. Не тут. Не сейчас.
— Паршивый денек?
Голос Марка врезается в спину так, словно масло кидают в раскаленный огонь. Мне еще его не хватало!
— Вам-то какая разница?
Марк подходит чуть ближе. Краем глаза замечаю, что он сует руки в карманы брюк, продолжая смотреть на меня. Эта его привычка еще сильней раззадоривает во мне злость. Строит из себя вальяжного петуха! Ей богу, так и врезала бы!
— Я просто поинтересовался, Яна Андреевна.
— Вы ничего просто так не делаете.
— Верно подмечено, — радостно добавляет Марк.
Господи. Он невыносим!
Мы замолкает на несколько минут, а я из последних сил пытаюсь подавить в себе нарастающую истерику, вперемешку со злостью. Но что-то мне подсказывает, что это бес толку.
— Что-то с молодым человеком?
Нет, ну наглец чистой воды! Ещё и суёт нос, куда не нужно!
Ох! Как же я зла!
— Вам-то какое дело? — Выгибаю бровь и буравлю Марка злым взглядом. — Ваших познаний вряд ли хватит, чтобы дать мне дельный совет.
— Почему же? Я более чем уверен, что в вашей ситуации виноваты двое.
Закатываю глаза.
— Вас, вообще, учили в детстве, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?
Марк усмехается. Что его так забавит?
— Я и не подслушивал, Яна Андреевна. Вы настолько громко говорили, что тут волей случая невозможно было не услышать ваши сердечные переживания.
— Вот и не слушали бы!
— А я и не пытался. Вы сами все рассказали тем, кто находится с вами в радиусе пяти метров.
— У вас, что, вместо совести — строительная рулетка?
Марк сокращает дистанцию. Мы стоим друг напротив друга, буравя пронизывающим до костей, злым взглядом. Марк слишком горд, чтобы уступать мне. А я чересчур упряма, чтобы отмахиваться от своих слов.
— В чемпионате по язвительности вы бы заняли первое место с конца, — он произносит это настолько надменно, что меня вот-вот стошнит от его тона!
— Не думайте, что вы — эталон науки. В вас нет ничего сверхъестественного, чтобы так вести себя с окружающими.
Марк делает еще один шаг. Дистанция предательски сокращается. Мои губы пересохли, и я невольно их облизываю. Омуты зеленых глаз взирают на меня с интересом. Искра, пробежавшая в них — как маленький, но очень тревожный звоночек азартности.
Я и подумать не могла, что Марк Робер настолько любит себя, что не упустит ни одного шанса подчеркнуть это, причем в любой ситуации. Даже в проигрышном положении, этот индюк будет всячески доказывать всем, что он — лучший.
— Вы глубоко заблуждаетесь, Яна Андреевна, — голос Марка тихий и нежный. Как можно так скоро изменить свое отношение? Или же он просто превосходно играет свою роль? — Вы всеми силами пытаетесь меня задеть, подковырнуть чем-то. Но не получается. И от этого вы злитесь.
Еще один шаг и Марк Борисович оказывается настолько близко, что перехватывает дыхание. Сердце бешено стучит в груди. Кажется, еще мгновение, и оно пробьет грудину.
— С чего вы взялись судить других людей? Неужели ваше альтер-эго обиделось, и вы решили переключиться на окружающих?
— Вы только по жизни не в духе, или же это ваше нормальное состояние?
С размаху залепила ему пощечину. Марк, кажется, не ожидал такого. Более того, на его лице не дрогнул и мускул.
— Ладно, это я заслужил.
Он говорит это настолько спокойно, будто бы признает свою ошибку. Неожиданно…
Держусь гордо, потому что это единственная стратегия, в которой у меня получается играть с ним. Ничего не добавив, разворачиваюсь и направляюсь прочь от Центра, оставив позади Марка и все, что только что произошло.
* * *
Прошла неделя, после того случая, как я залепила Марку пощечину. Мы разговаривали лишь по рабочим моментам, даже не обсуждали тему проекта. Мне сказали, что тема, выбранная Марком, полностью соответствует задачам Центра, который дал мне работу по специальности, менять на что-то хуже — нет смысла. А лучшей не найти. Ну конечно!
У меня есть два с чем-то месяца испытательного, чтобы войти в штат и потом поменять эту тему. Но чувствую, что все мои планы потерпят поражение.
Закончив с сегодняшней работой, на выходе из лаборатории ко мне подбегает Женя.
— Эй, слушай. А какие у тебя планы на вечер?
Перебираю в голове всевозможные варианты отговорок, но почему-то с уст срывается:
— Никаких…
— У меня есть одна идея!
— Ты меня уже пугаешь…
Женя всегда была амбициозной, сколько я ее знаю. И каждая ее новая идея кажется мне полнейшей катастрофы. Вот, к примеру. Недавно, Женя рассказывала, что захотела выбраться в горы, в самые настоящие. Нашла какого-то гида в интернете, который так красиво ей рассказывал, что ее ждет в небольшом походе, что та загорелась этой идеей. Купила все необходимое, набрала себе друзей в компанию, и они выдвинулись в поход. С ее слов это было ужасным приключением на три часа. Женя не думала, что гид их обманет и привезет в обычный густой лес, где они будут бродить три часа. А те самые горы, по которым Женя хотела походить, оказались насыпной горой песка. Но все бы ничего, если бы не страх Жени перед змеями. На опушке леса она увидела ужа, который спокойной себе полз по своим делам. Но страх сложно контролировать. Более того, Женя настолько перепугала всех остальных, что все они побежали вдоль леса. Двое из компании заблудились, двое бежало быстрее всех, а Женя и вовсе чуть запрыгнула на дерево от страха. Сколько она там провисела, не понятно. Один раз она сказала час, во второй раз — три.
Или же недавно она и ее компания друзей решили устроить барбекю на даче. Все шло хорошо до тех пор, пока Женя не перебрала с алкоголем и не начала поливать розжигом траву рядом. Ей казалось, что это бутылка воды, но… Один упавший уголек повлек за собой пожар. Благо все целы и здоровы, но вот теперь придется перекладывать новую беседку и высаживать новый газон. Женя отмахивается, что не помнит этого и, вообще, все придумано, однако по ее глазам видно, что это не так.
—
