до сегодняшнего дня.
Возможно, она действительно не знала обо мне и Крессиде. Мне бы хотелось, чтобы так и оставалось по причинам, на которые у меня не хватало терпения.
Я совершенно не знал, как долго мы были заперты в этой камере. Это было похоже на мгновение и вечность одновременно, и я знал, что никогда не хотел, чтобы это закончилось. Разговор с Гретой был как нельзя кстати.
Ее глаза остановились на моем лице. — Я никогда не думала о том, чтобы поцеловать кого-то. Но думаю, что с тобой я могу представить свой первый поцелуй однажды.
Мое тело напряглось, сердце гулко забилось в груди. Я уставился на нее. Она не флиртовала, язык ее тела не приглашал меня поцеловать ее сейчас, но ее слова вызвали лавину в моем теле, которую я с трудом сдерживал.
Какого черта?
Раздался щелчок, и клавиатура засветилась красным, затем зеленым. Дверь распахнулась, и вошел Нино, а за ним высокий парень с медово-русыми волосами и пронзительными голубыми глазами, одетый в черную футболку, за которой красовалась татуировка «Каморра» и несколько других.
Как будто они отрабатывали хореографию, одна их бровь полезла на лоб, а взгляд в глазах был таким, словно их окунули в ледяную воду.
Вот так…
6
Грета
Алессио и Нино вошли в камеру. Мое лицо расплылось в благодарной улыбке. Я действительно наслаждалась временем, проведенным с Амо, но мое беспокойство за Момо усиливалось с каждым мгновением. В последний раз, когда он сбежал, мне понадобилось больше суток, чтобы найти его, свернувшегося калачиком за полкой в подвале.
Алессио вытащил из кожаной кобуры на поясе свой трехгранный кинжал из дамасской стали. Амо опустил мои ноги и поднялся во весь рост. Мои глаза притянулись к нему без раздумий, следуя за его длинными, мускулистыми ногами, за тонкой копной темных волос до пупка, за рельефным прессом, а затем выше, к сильному подбородку и выраженному лицу. Он был красив так, как я никогда раньше не замечала в мужчинах.
— Полагаю, у тебя есть разумное объяснение этому, — пробурчал Нино. Я повернулась к нему, хотя знала, что он говорит не со мной. Он никогда не стал бы говорить со мной таким тоном.
Увидев его выражение лица, я поняла, что Амо в беде. Не сводя глаз с Амо, Алессио подошел ко мне и протянул свободную руку, а другую с ножом все еще направлял на Амо. Я позволила ему поднять меня на ноги, и в этот раз он не отпустил меня сразу, а оттащил от Амо. Рубашка соскользнула с моих плеч, упав на пол, и я оплакивала ее тепло и успокаивающий запах.
Голубые глаза Алессио пронзительно смотрели в мои.
— Он что-то сделал?
Мои брови сжались.
— Он отдал мне свою рубашку.
— Ты не ранена? — спросил Нино, его глаза все еще были устремлены на Амо, хотя ни один из них еще не достал нож или пистолет.
Я потянула Алессио за руку, и он наконец отпустил ее.
— Мне холодно.
Алессио осмотрел мои руки и горло, затем мою одежду. Я не была уверена, что он искал.
— Никаких следов или разрывов.
Амо вздохнул и скрестил руки перед своей широкой грудью, отчего его бицепсы напряглись очень приятным образом.
— Ничего я не делал. Я Витиелло, мы не обижаем женщин. Я столкнулся с Гретой в саду, когда выходил на свежий воздух, и она попросила меня помочь ей поймать Момо. Собака убежала в подвал, и мы пошли туда. Потом сработала сигнализация и заперла нас, а я пытался согреть Грету своей рубашкой. Конец истории.
Я бросила взгляд на Амо. Его лицо было твердым и абсолютно убедительным, хотя он и не сказал всей правды, полагаю, что при лжи очень важно скрыть ложь за частью правды. У него это хорошо получалось.
Я не лгала своей семье. Никогда.
Нино подошел ко мне, загораживая мне вид на Амо, заставляя меня поднять взгляд на него.
Алессио тоже наблюдал за мной, как будто это была испанская инквизиция, увлекательная часть истории, которую у меня не хватало духу читать после того, что я видела. Нино обхватил пальцами мое запястье.
— Так все и было?
— Да, — ответила я, даже не пропустив ни одного удара. Чувство вины расцвело в моей груди, но я не дрогнула и лишь пристально посмотрела в лицо Нино. Я не могла объяснить, почему солгала, только то, что я хотела защитить
Амо, и я знала, что причина его лжи в том, что он считал себя в опасности. Я пыталась утешить себя тем, что вероятно, защищала и Нино, и Алессио. Потому что если бы они напали на Амо, они бы тоже пострадали, даже если бы были очень умелыми бойцами. Амо, похоже, и сам был очень способным.
Нино удовлетворенно кивнул, посмотрев на меня еще несколько ударов сердца, и отпустил мое запястье.
— Я советую тебе надеть рубашку, — сказал он Амо. Тот покачал головой, пробормотав проклятие, затем наклонился вперед и взял с земли свою рубашку, прежде чем надеть ее.
Алессио сделал шаг к Амо, одновременно поворачивая кинжал в руке.
— Тебе чертовски повезло, что не Невио нашел тебя в таком виде. Он бы не стал дожидаться объяснений.
Амо застегивал рубашку уверенными пальцами, его холодные серые глаза почти со скукой смотрели на моего кузена. Алессио был на несколько дюймов ниже Амо, хотя в семнадцать лет его рост уже составлял метр восемьдесят один. Амо был, наверное, метр восемьдесят пять и возвышался над ним. Он ничего не сказал.
— Пойдем наверх и сообщим всем, что мы тебя нашли, — сказал Нино. Он показал на
Амо. — Иди.
Амо прошел мимо нас, его глаза ненадолго остановились на мне, и я затаила дыхание, даже не зная почему.
Когда я вышла из задумчивости, я поймала на себе взгляд Нино и быстро улыбнулась ему. Он легонько коснулся моего плеча, прежде чем последовать за Амо.
— Пойдем, Грета, — сказал Алессио, я шагнула к нему, и мы пошли медленнее.
— Он сказал что-нибудь неподобающее?
— Например? — спросила я, пока мы поднимались по лестнице. Я действительно не могла представить, что Алессио имел в виду.
Алессио остановился на ступеньке ниже моей, в результате чего мы оказались почти на уровне глаз.
— Что-то сексуальное.
Я поджала губы.
— Ты, Невио
