чем на «ты», а это случалось не каждый день.
Выскочив из комнаты, Шрикантам увидел на веранде знакомую фигуру. Если бы он оказался в Голливуде и вместо ковбоев и красавиц в бальных платьях увидел бы там индийских факиров, то удивился бы не меньше. Это был Рамаджоги, который робко поздоровался с директором.
— Что вы здесь делаете, Рамаджоги? — строго спросил Шрикантам.
— У меня дело к господину председателю…
— Какое? Ваше место в школе!
— Но у меня важное дело…
— Ага! Ну, что ж. Идите, у председателя никого нет, — пожал плечами Шрикантам. Если он сам еле ноги унес, то уж этот зайчишка свое получит! Лезет прямо волку в пасть…
Закрывая за собой калитку, Шрикантам оглянулся — Рамаджоги все еще нерешительно топтался на веранде. Я бы на его месте давно уже явился к Нагарадзу-гару. Вот ведь, есть же разница между директором и простым учителем, с удовлетворением подумал Шрикантам.
Тем не менее через минуту Рамаджоги уже вошел к Нагарадзу-гару. Сложив руки наподобие позиции «мудра» в классическом танце, он робко поздоровался.
— Вы кто? Зачем пожаловали? — недовольным голосом пробормотал Нагарадзу-гару. Ну и утро, являются один за другим, подумал он.
— Я — Рамаджоги, учитель… Я имел честь видеть вас, когда вы посещали школу.
— Ну и что вам угодно? Почему не явились в городское управление и не изложили свое дело секретарю?
— У меня есть сообщение, которое лучше не доверять третьему лицу… В нашем городе творятся незаконные дела…
— Вот как! Что за дела?
— Вы знаете дом Таяраммы на окраине города? Там находится центр подпольной торговли, настоящий черный рынок! Торгуют и рисом, и сахаром, и удобрениями — целыми мешками вывозят! Даже железнодорожные рельсы продают — наверное, кузнецы покупают их для колесных ободьев… Продают и сухое молоко и всякие пищевые концентраты — конечно, в школе воруют! Поверьте мне, я видел собственными глазами… Происходит все это глубокой ночью… Десятки повозок выезжают из города… Так весь город разграбят, жителям Сиривады нечего будет есть! Ведь продукты, очевидно, вывозят в соседние штаты, несмотря на то, что на дорогах есть контрольные пункты…
Нахмуренное лицо Нагарадзу-гару разгладилось, и он обратился к Рамаджоги поощрительным и даже ласковым тоном:
— Вы совершенно правильно поступили, придя прямо ко мне. Если бы вы сначала рассказали еще кому-нибудь, этот человек сообщил бы нарушителям, и они приняли бы меры предосторожности. Вы исполнили свой долг, остальное — мое дело. Я сумею с этим справиться! Все эти нарушители будут арестованы. Ведь они предают народные интересы. Что же вы стоите, садитесь, пожалуйста.
— Спасибо, не беспокойтесь… Но это еще не все… Не только на окраине, но в самом центре города происходит что-то немыслимое. Настали такие времена, что женщинам небезопасно ходить по улицам. Какой-то негодяй сорвал с женщины сари и скрылся! Это было сегодня ночью…
Нагарадзу-гару явно забеспокоился и, выпрямившись в кресле, спросил:
— Это действительно случилось в нашем городе?
— Можно сказать, на моих глазах! На углу улиц Бондили и Старого караван-сарая, в два часа ночи… Фонари почему-то не горели. Я увидел в темноте две фигуры, они как будто боролись между собой. Когда я подошел ближе, этот подлец опрометью бросился бежать.
— Скажите, Рамаджоги… А вы разглядели пострадавшую?
— Конечно, разглядеть было трудно. Но определенно, молоденькая… Лицо красивое. Полненькая… Она плакала навзрыд, боялась идти домой раздетая. Мой дом рядом, я сбегал и принес ей сари. Она завернулась в него и тотчас исчезла.
— Рамаджоги-гару! — сказал Нагарадзу, придвигая стул к своему креслу. — Садитесь! Да садитесь же! Вы сами понимаете, что, если разнесется слух о таком происшествии… это покроет позором наш город… Вы не должны никому этого рассказывать! Вот деньги за сари, которое вам пришлось подарить…
— Я не для этого рассказал!.. — Обескураженный, Рамаджоги отодвинулся вместе со стулом.
— Нет, возьмите, возьмите! И у меня есть дело к вам. Я сегодня узнал, что в нашем городе живет молодой человек, некто Чирандживи. Оказывается, он известный писатель. Нам нужно гордиться, что такой человек живет в нашем городе! Узнав о нем от Шрикантама-гару, я сразу сказал: «Мы должны устроить ему чествование…» Вот вы и сходите к нему и сообщите о наших планах…
— Да, я слышал, он что-то пишет… Конечно, он должен был сам посетить вас, хоть и прославился! Это просто ребяческое недомыслие… Я ему скажу… Он на седьмом небе будет от радости…
Нагарадзу-гару почувствовал желание запить все утренние новости чашкой крепкого кофе.
— Суббакка! — позвал он. — Утром кофе был совсем жидкий. Приготовь как следует и принеси две чашки!
Выпив кофе, Рамаджоги удалился. Нагарадзу-гару не сиделось на месте, он стал подниматься по лестнице на второй этаж, но из гостиной его окликнула Наванитамма.
— Что это вы, наверх идете? Мне туда еду подавать, что ли? — спросила она.
— Хорошо, подавай. А где же Лила, почему ее не видно?
— Да уж не спрашивайте! Так крепко спит, будто всю ночь дрова рубила. Пушкой не разбудишь…
— А, вот как… — Нагарадзу-гару медленно поднимался по лестнице.
4
Одиннадцать часов утра.
Чтобы войти во внутренний дворик крытого черепицей дома, где живет Чирандживи, надо спуститься на две ступеньки. Дом изрядно обветшал. Прежние хозяева время от времени делали «косметический ремонт». Чирандживи, теперешний хозяин дома, решительно настроен против половинчатых мер. Он считает, что надо произвести капитальный ремонт или вовсе снести старый дом и построить на его месте небольшое летнее бунгало. Однако ни того ни другого он не делает, рассчитывая на перемены в будущем. Если он когда-нибудь напишет роман, если премия за лучший роман в Андхре будет увеличена, тогда Чирандживи получит солидный куш и приведет в порядок старый дом или, что будет уж совсем просто, построит новый. Но в настоящее время Чирандживи пишет только рассказы и пьесы, и денег у него нет.
